Сандра Бушар - Порочное влечение [publisher: SelfPub]

Я едва заметно облокотилась на мраморный, слегка позолоченный по круглым выступам постамент, потягивая игристое шампанское, и неизменно смотрела на небольшую сцену, где около высокой золотой стойки произносил речь директор "ZoMalia Industries" – мой непосредственный начальник в деле открытия филиала корпорации во Франции и Норвегии – Роберт Шаворский.

Его четкие и отрепетированные слова завораживали публику, и та с искренним интересом вслушивалась в его благодарственную речь. Черный костюм идеально подчеркивал фигуру и бороду, которую он отрастил с годами, прибавляя своему и так устрашающему других виду еще большей эффектности. Который год я с некой гордостью замечала, насколько краше он становится с каждым днем. Словно дорогое вино, которое все больше раскрывает свой божественный вкус.

Эту речь мы писали вместе, и мой внезапно выявленный талант писательства очень помог в этом нелегком деле. Именно поэтому я не вслушивалась в слова, а лишь улавливала каждое движение мужчины, стараясь запечатлеть этот миг в памяти навсегда. Но Шаворскому, как всегда, удалось удивить меня… Когда Роберт раздавал благодарности, я краем уха услышала не входящие в прописанную речь слова:

– Также я безмерно благодарен юридической фирме "ИтаРебОл", а конкретно – ее директору Полине Шаворской за помощь в сложных юридических решениях, – мужчина отсалютовал мне бокалом и едва заметно усмехнулся моей полной растерянности, но, не отходя от образа жесткого начальника полностью, продолжил в том же духе свою четко приписанную речь: – Уважаемая миледи, могу я пригласить Вас на первый танец? – худощавый паренек с серыми глазами и темно-русыми волосами появился около меня так внезапно, что я чуть не поперхнулась, рискуя расплескать алкоголь в разные стороны, но сорванца это только позабавило, и он, игриво распушив волосы, протянул мне руку, между тем, не переставая соблазнять меня театральными речами: – Я влюблен в Вас с первых дней своей жизни и почту за честь, если Вы подарите мне первый танец!

– О, дорогой… – поддерживая его артистический настрой, я с досадой закусила губку и, театрально прижавшись к парню, тихо сказала: – Я тоже люблю тебя с первого дня нашего знакомства, но первый танец мой, увы, уже обещан другому.

Парень тут же отпрянул от меня и с вызовом осмотрелся по сторонам, видимо, в поисках "конкурента", яростно отчеканивая:

– Где он?! Думаю, мы сможем решить этот вопрос на дуэли!

– Я здесь, Итан! – массивная ладонь неожиданно легла на плечо юного дуэлянта, и тринадцатилетний мальчик испуганно сжался, но тут же выпрямил спину и жестом уступил отцу место рядом с мамой – со мной. Роберт тут же воспользовался предложением, заключив меня в крепкие объятия, развернулся к надувшему губки сыну и указал на девочек-ангелочков, которые скучающе переговаривались на небольшой тахте, разглаживая свои пышные платья: – Пригласи лучше кого-то из сестер. Мне казалось, они заснут прямо посреди моей речи.

– Но они старые! Им целых пятнадцать лет! – Итан недовольно насупил брови, произнеся последние два слова таким голосом, словно это какая-то катастрофа вселенских масштабов, которую мы никак не можем понять, и подбородком указал на Оливию, нашу блондинку с голубыми топазами вместо глаз: – Она пришла с парнем и не хочет со мной танцевать! – затем он указал на темноволосую Ребеку со стальным отливом кудрявых прядей: – А она вообще в слишком пышном платье и отдавит мне все ноги!

Я многозначительно посмотрела на Роберта, упрашивая его уступить право первого танца маленькому воинственному обольстителю женских сердец, но тот едва уловимо мне подмигнул и тут же обратился к Итану:

– Я видел, что твоя одноклассница Джейн Мендокс уже битый час сидит на стуле и рассматривает свой пунш… Говорят, она разыскивала тебя и хотела, чтобы ты оценил своим мужским беспристрастным взглядом ее очаровательное голубое платье. Думаю, если ты его похвалишь, тебе может светить благодарственный поцелуй в щеку.

– Что же… – глаза мальчугана не на шутку загорелись, и он, театрально откланявшись, прощально постановил: – Мне тяжело об этом говорить, но я все же уступаю тебе первый танец с мамой.

Едва Итан скрылся в толпе, как крепкие руки Роберта жадно прижали меня к себе, а нос уже так привычно зарылся в шею, втягивая запах с неким безумством и жадностью.

– Я охренеть как соскучился по тебе за этот длинный день… – низко прохрипел он мне прямо в ухо. – Мой член встал, едва я увидел тебя в этом платье. Тебе не кажется, что оно слишком тесное для тебя?

Знакомый огонек внизу живота дал сладостный импульс, а рука Роберта, гуляющая по моей спине, заставляла прижиматься к мужчине все ближе и ближе, пока я вконец не осмелела, чтобы тихо прошептать:

– Давай уйдем отсюда, а? У детей личная охрана, они уже взрослые и самостоятельные, справятся без мамочки и папочки, – теперь в игру вступила я, едва заметно прикоснувшись к его груди, проведя полоску до самой ширинки, довольствуясь его грубым рыком мне прямо в ушко. – Чертовы вагинальные шарики превращают меня в нимфоманку.

Внезапно музыканты оживились, заиграла какая-то незнакомая мне медленная мелодия, зазывающая всех желающих на первый танец приема.

– Все не так просто, мышка… Я все еще требую свой первый танец! – несмотря на мой чертовски раздосадованный вздох, Роберт все же отодвинулся от меня и протянул руку, приглашая на танцпол, освещаемый сотней имитированных свечей.

Усмехнувшись своим постыдным мыслям, я, естественно, приняла ее, и уже через минуту мы кружились под большой люстрой, плотно прижимаясь друг другу.

– Все так хорошо… Так будет всегда? – упиваясь моментом, на эмоциях простонала я, ведь раньше всегда боялась говорить вслух о своем счастье, дабы не спугнуть его. – Не бери в голову. Просто мысли вслух…

На какой-то момент нашего медленного танца повисла тишина, заставляющая каждого из нас подумать о своем. Я не могла прочесть мысли Роберта, но в моей голове вихрем кружились последние шестнадцать лет. Многое мы упустили: Шаворский потерял квалифицированного бухгалтера Павла, который сел на двадцать лет за мошенничество и поджог; "верного" друга Артема, который с каждым годом добавляет себе срока в тюрьме за попытки побега… Я же потеряла беззаботные юные деньки, когда моя подруга пыталась помочь оставить меня один на один с машиной, полной газа. Но приобрели и сохранили мы не меньше: благодаря нашим с мужем стараниям Фаина вновь начала ходить, мы продолжаем поддерживать приятельские отношения, а Таня навсегда осталась моей лучшей подругой и теперь еще и соседкой по дому.

Но главным нашим достижением, конечно, был честный брак, полный любви, согласия и взаимного уважения, скрепленный тремя плодами нашей безудержной страсти. Видимо, потому, что мы, как никто другой, знаем, какова цена свободы, счастья и любви. Близкие люди как хрупкий фарфор – к ним нужен правильный подход, ведь неизвестно, когда придет их час нас покидать…