Эуклидес Маринью - Воздушные замки. Путь к разгадке.

— Позволь мне это сделать! Я сама его застрелю! Однако, завладев оружием, она направила его не на Отавиу, а на Сан-Марино.

— Убийца? Сейчас ты мне за все заплатишь! — промолвила Ева и тотчас же оказалась сбитой с ног — это Сан-Марино, понял, как жестоко он обманулся, вступил с ней в борьбу.

— Надо было пристрелить тебя в первый же вечер, как только я узнал тебя! — прохрипел он и вдруг услышал грозный голос комиссара Серафима:

— Антониу Сан-Марино, вы арестованы! Сопротивление бесполезно!

Полицейские защелкнули на нем наручники.

— Вы ответите за этот беспредел! — гневно бросал комиссару Сан-Марино. — Я никому не прощаю насилия над собой! А ты...

Он перевел взгляд на Еву и вдруг увидел, что ее поддерживают под руки Отавиу и... Жулия. А вокруг них суетятся Шику, Раул и Алекс.

— Жулия, дочка, я ни в чем не виноват, — истошно закричал Сан-Марино. — Не верь им!

— Не смей называть меня дочкой, убийца! — ответила она. — Мой отец — Отавиу Монтана, и я горжусь им! Так же, как горжусь моей матерью, благодаря которой тебя, наконец, удалось уличить во всех твоих преступлениях...

— Ерунда! Ни у кого нет улик против меня! — самонадеянно воскликнул Сан-Марино, но комиссар ему возразил:

— Ваше признание в убийствах мы записали на видео — и аудиопленку, а, кроме того, у нас есть достаточно свидетелей и потерпевших — сеньора Отавиу, графини Бранденбургской. Нами доказана ваша преступная связь с бывшим комиссаром Таваресом, который был убит по вашему же приказу. И, наконец, исполнитель большинства заказанных вами убийств — Торкуату, уже вовсю дает показания! Надеюсь, это достаточное основание для вашего ареста?

— Мы еще посмотрим, чья возьмет, — не желал смириться с поражением Сан-Марино. — Ева, Отавиу, Шику, я вас проклинаю. Жулия. Только тебя одну люблю, доченька моя!

Полицейские увели его, и Отавиу, наконец, смог перевести дух.

— Ева, прости меня, в какой-то момент я и впрямь поверил, что ты действуешь на стороне Сан-Марино. Ты была так убедительна!..

— Это ты меня прости, Отавиу, — слабым голосом ответила она. — Если бы ты знал, скольких сил стоила мне такая убедительность. Но все-таки я выдержала...

В тот же момент силы оставили Еву, она потеряла сознание и очнулась уже в машине, по дороге домой. Увидев Жулию, улыбнулась.

— Доченька моя!..

— Да, я здесь, — ответила Жулия. — И папа здесь. И Шику. Я люблю его, мы скоро поженимся! А это Раул...

— Его любит Бетти, — продолжила вместо Жулии Ева.

— И я ее люблю! Мы тоже скоро поженимся! — не растерялся Раул.

— Да-да, я всем вам желаю счастья, — сказала Ева. Мы отвезем тебя в отель, ты отдохнешь там, — ласково говорила Жулия. — С тобой какое-то время поживут Бетти и твой внук — сын Раула. Бетти ушла от мужа... А потом мы сыграем сразу три свадьбы! У Сели тоже есть жених.

— Четыре! — поправил ее Отавиу. — Мы с Гонсалой, наконец, сможем объединиться.

В таком радужном настроении они пребывали несколько дней.

Дочери, в том числе и Сели, простили Еву. Не меньшим счастьем для них стало полное выздоровление отца, о чем они узнали с большим опозданием, но тоже простили Отавиу его вынужденное притворство.

Ко всем этим радостям добавилась еще одна — долгожданная беременность Онейди.

Алекс был на седьмом небе.

— У нас родится сын, и мы назовем его Отавиу! — радостно извещал он всех.

— А если будет дочка? — спрашивали его, и он отвечал уклончиво:

— Для девочки я еще не выбрал имени.

Между тем Ева сообщила Отавиу, что деньги, снятые когда-то со счета Григориу, она восполнила.

— Не волнуйся, это чистые деньги, — сказала она, — я заработала их честным трудом. Они по праву принадлежат тебе. А для каждой из дочерей я открыла отдельные счета. Этим невозможно компенсировать все мои грехи перед ними, но все же... Не обижай меня, возьми деньги. Я все равно скоро умру. А ты живи долго и счастливо. С Гонсалой, с нашими детьми и внуками… К сожалению, я такой счастливой старости не заслужила.

— Не казни себя, — попытался утешить ее Отавиу. — Ты нужна дочерям. А я... деньги я возьму, не расстраивайся. И, если не возражаешь, куплю дом для Алекса и Онейди. Они так много сделали для нашей семьи! А теперь у них будет ребенок, пусть они поживут, наконец, в собственном доме!

— Ты прав, — согласилась Ева. — Мне самой следовало об этом подумать. Но на меня столько всего свалилось — и радостей, и горестей...

— А горести от чего? Ты все еще любишь Сан-Марино?

— Нет, я его вычеркнула из памяти! Дело в другом... Мне горько, что я не смогу пожить рядом с девочками, не смогу увидеть их счастливыми и порадоваться вместе с ними. Мои дни сочтены, Отавиу. Потому я и решила уехать в Германию. Не хочу, чтобы девочки видели, как я умираю. Пусть они запомнят меня здоровой и красивой. Я уже и билет на самолет заказала.

— Ты даже не будешь на свадьбе Жулии? Ева, так нельзя! Не уезжай.

— Нет, я уже все решила. Я благословлю моих дочерей на счастье с их избранниками и уеду. Скажу, что должна уладить кое-какие дела. А ты не выдавай меня. Обещаешь?

— Обещаю, — хмуро произнес Отавиу.

Прежде чем навсегда уехать из Бразилии, Ева также сочла своим долгом откровенно поговорить с Гонсалой и повиниться перед ней.

— Прости меня, — сказала она. Я причинила тебе много зла и страданий, даже сейчас, расплатившись с Сан-Марино по всем счетам, я невольно заставила страдать твоих сыновей. Сели рассказывала мне, как болезненно воспринял Тьягу арест отца.

— Да, Тьягу очень переживает. Представь, каково ему было узнать, что его отец убийца! Но все равно я благодарна тебе за помощь в аресте Сан-Марино, а моя ревность и старые обиды остались в прошлом. Главное, что я теперь могу быть спокойна за жизнь Отавиу. — А я очень рада, что в его жизни появилась такая женщина, как ты. Отавиу замечательный. Честно говоря, я тебе даже немного завидую. Раньше я не понимала, какое это счастье — быть рядом с ним. Сан-Марино тогда затмил собой все, лишил меня разума!

— Я понимаю тебя, — вздохнула Гонсала, — Я ведь тоже когда-то любила Антониу.

— Как странно все переплелось в нашей жизни, — продолжила ее мысль Ева. — Мы с тобой обе любили Антониу, теперь ты будешь женой Отавиу, а наши дети — Сели и Тьягу — тоже любят друг друга. Жаль, что у Бетти с Арналду все так неудачно сложилось...

— Нет, я рада за Бетти. С Раулом она будет счастлива, а мой старший сын, к сожалению, много взял от отца. Он даже арест Антониу воспринял как удачу: ведь газета и верфь оказались теперь в его руках!

Арналду действительно был счастлив, став полновластным хозяином собственности отца. Это счастье даже не смогла омрачить Бетти, когда призналась, наконец, что отец ее ребенка — Раул. Арналду отпустил ее с миром и облегченно вздохнул. Теперь он мог спокойно проводить время с Патрисией, а иногда, для разнообразия, — и с Аной Паулой, которую, как и обещал, сразу же назначил главным редактором вместо Жулии.