Власта Бер - Уроки соблазнения в… автобусе [litres]

Я захожу в душевую кабину, кокетливо поманив воображаемого Никиту пальчиком. Он не заставляет себя звать дважды. Срывая с себя остатки одежды, он входит ко мне в душ. Я словно чувствую жар его тела. Включаю воду. Прохладные струйки приятно щекочут тело. Я провожу руками по обнажённой коже, представляя, как меня касается он. Как он, намылив ладони, скользит с плеч вниз к груди, задерживаясь на ней больше, чем необходимо для обычного мытья. Затем он скользит вниз по животу. Мои ладони – это его ладони, а мои пальцы делают то, что так хотелось бы сделать ему.

– М-м-м… – довольно закрываю я глаза, чувствуя как от пульсирующих движений по телу разливается приятная истома. – Да… ещё…

Мой сбивчивый шепот, сменяется тихими стонами. Я представляю, как развернув меня к себе спиной, он настойчиво продолжает ласкать мои самые нежные участки тела. Его пальцы двигаются быстро и умело. Он точно знает, где я хочу, чтобы он меня коснулся. Представляю, как одной рукой он ласкает мою грудь, а второй теребит разбухший клитор. Струящаяся вода ласкает шею, вызывая сладкие судороги по всему телу.

– Да… да… – молю я, чувствуя, как приближается оргазм. Судорожно выдыхая, я хватаюсь за запотевшее стекло, пытаясь сохранить равновесие во внезапно обмякшем теле. Пелена постепенно сходит с глаз, и я восстанавливаю дыхание.

– Фух, – выдыхаю я, всё ещё чувствуя, как громко стучит сердце. В душе я одна. Становится жутко грустно. Пятно с платья вывести легко, но как вывести пятна с моей падшей души? Как смыть с себя эти похотливые мысли и избавить разум от навязчивых фантазий? Способ только один, но его, к сожалению, хватает ненадолго. С досадой вздыхаю и раскрываю дверь душевой кабинки. Ещё недавно разгорячённое тело вмиг покрывается гусиной кожей из-за прохладный воздуха. Плотно обхватив себя руками, подхожу к двери ванной.

– Никит… – негромко зову я. Он подаёт голос практически сразу. Я очень надеюсь, что он не слышал мои ахи-вздохи. – Я тут… эм… душ приняла… мне бы полотенце… пожалуйста…

Мне становится как-то очень неловко. А если он сейчас войдёт с полотенцем, а я стою голая и мокрая посреди его ванны? Жуть! Хотя…

– Там в тумбочке, внизу. Возьми любое, – отвечает он.

Я беру большое бледно-голубое полотенце. И укутавшись в него, решаю смыть пятно с платья ради приличия. Лифчик тоже попал под раздачу, поэтому назад я надеваю только трусы.

Обвязавшись полотенцем, я осторожно выхожу. Никита встречает меня удивлённым взглядом, останавливая свой взор на полотенце. Может нельзя было брать именно это? А может он просто шокирован моей бестактностью: плескаться в душе, когда впервые в гости пришла. Да уж… Так умею только я.

– Платье мокрое. И от сока кожа стала липкой, и я решила помыться, – объясняю я, а он не сводя с меня взгляда, кивает. – Можно, я у тебя что-то из одежды одолжу?

– Конечно, – выдыхает Никита и спешит в свою комнату. Я иду за ним. Наконец – то я увижу его логово!

Он поспешно пытается скрыть следы лёгкого беспорядка, убирая коробку из-под пиццы, которая судя по всему лежит здесь уже не первый день. Незаметно пихает ногой грязные носки под кровать и перекладывает на стул разбросанную по полу одежду.

Он открывает шкаф, а затем смотрит на меня оценивающе. – Ну… на тебя моя одежда будет великовата… – говорит он. – Ничего страшного. Футболки будет достаточно. Подлиннее желательно.

Он достаёт из закромов чёрную майку и протягивает мне. Я взглядом намекаю, что для того, чтобы переодеться мне нужно уединиться, и он покидает свою комнату. Как только за ним закрывается дверь, хитрая ухмылка растягивается у меня на лице. Так-так. Инспектор Иванова, приступайте к поиску. Есть!

Всегда было интересно, какой порнушкой увлекается мой неприступный блондин. Но под подушкой пусто, а под кроватью только несвежие носки. Чёрт дери эти технологии, когда все грязные делишки можно сделать он-лайн. Надо бы залезть в его комп и посмотреть историю. Стук в дверь и «Кать, ты всё?», заставляет меня вздрогнуть.

– Почти… – быстро сбрасываю полотенце и натягиваю майку. Длина просто отличная – прикрывает всё что нужно, и вырез не очень глубокий, но вот проймы рукавов провисли почти к нижним рёбрам. Но так наверно модно, главное низко не наклонятся, а то грудь будет видно. Хотя…

– Ну как? – осторожно заглядывает Никита. Это ты мне скажи. – Нормально, вроде бы. Спасибо.

Я ещё раз окидываю взглядом его комнату. Как же не хочется отсюда уходить. Пройдясь глазами по заставленной разными сувенирами полке, я замечаю небольшую стопочку альбомов с фотографиями.

– Ой! А можно посмотреть? – спрашиваю я, вытаскивая увесистый альбомчик.

– Лучше не надо! – останавливает меня Никита. – Там неинтересные детские фото.

Но я уже с трепетным восторгом раскрываю первую страничку. Но на неё тут же ложиться рука моего ненаглядного.

– Катя, я не разрешал! – упрямо говорит он. Его сердитый взгляд впивается в мою душу, заставляя каждый сантиметр моей кожи гореть от жажды его прикосновений. О да! Я нашла твою слабую сторону!

– Попробуй отбери! – с вызовом говорю я, выдёргивая альбом. Его сердитый взгляд темнеет от ярости. Ой! Что сейчас будет! Низ живота сводит от сладкого предвкушения, а тело напрягается, готовясь к побегу, который изначально обречён на провал.

– Ладно, – шумно выдыхает он. – Смотри, если хочешь.

Он разворачивается, отходит к кровати и плюхается на мягкую покрывало, безразлично закинув голову на верх. Я стою в недоумении. И это всё?!!

Присаживаюсь рядом. Открываю первую страничку. «Никита – 1 год» читаю подпись под милейшей фотографией. Мой восторг не описать словами. Изо всех сил пытаюсь сдержать довольную лыбу.

На одной из фотографии маленький Никита в бледно-голубой рубашечке стоит рядом с явно чем-то недовольным мальчуганом в красной кепке.

– А это кто? – спрашиваю я.

– Это Дашка, – отвечает он, заглянув в альбом. Зависть. Нехорошее чувство, но именно оно душит меня в данную секунду. И почему не я стою рядом с ним?!

– Что-то вы не совсем похожи на лучших друзей, – невзначай замечаю я.

– А мы и не были ими в детстве, – усмехается Никита. – Вечно дрались. Она была выше меня почти на голову! Так что, не сложно угадать, кто из нас проигрывал в этих стычках. А потом я вырос и накостылять мне уже было не так просто!

– Очень романтично, – скептически подняв брови, говорю я.

– Ага, – фыркает он. – Я даже удивился, когда она призналась мне в любви на Новый Год, я то думал она меня терпеть не может. Сама же с детства называла «принцессой».

Так вот откуда взялось это дурацкое прозвище.

– И как только ты согласился встречаться с этой грубиянкой? – улыбаюсь я, делая небольшой акцент на последнем слове. Не очень хорошо откровенно поливать грязью свою конкурентку.