Екатерина Шварц - Я возвращаю долг [СИ]

После свадьбы мы сразу уехали с Олегом в областной центр. Он устроился на завод помощником мастера. Мы сняли квартиру. Начали потихоньку жить. Много ли умеет женщина, которая, по сути, еще подросток? Да, я могла приготовить ужин, убрать в квартире, но я не знала, как это — быть беременной... Меня никто не учил этому. Телефонные разговоры с мамой не приносили облегчения, а только нагнетали обстановку. Я на расстоянии чувствовала, как она переживает, поэтому старалась звонить реже...

Отчаяние, страх перед реальностью, непонимание все больше толкали меня к единственному человеку, который был рядом — Олегу. Так, незаметно он стал для меня всем: мужем, подругой, советником, другом... только никогда не любовником... Я полностью стала зависеть от его мнений и решений, потому что просто не знала, что делать.

Олег учил меня, как жить, думая только о себе, но никогда не спрашивая, чего хочу я? А мне хотелось отучиться, получить хоть какую-то профессию. Начать зарабатывать пусть копейки, но свои, чтобы купить детям игрушки, чтобы порадовать себя плиткой шоколада, а не просить у мужа и потом отчитываться за каждый рубль...

Я была сломанной куклой, которая не успела научиться жить, но очень хотела. И Олег, ставший моим кукловодом, пытался меня починить, но не для меня самой, а в угоду себе...

Интимных отношений у нас не было долго... До родов я не подпускала к себе мужа. Было противно. А после — около года мне было просто не до него: Петя рос капризным и крикливым, все мои силы уходили на ребенка... Но рано или поздно это должно было произойти. К тому же Олег очень хотел второго малыша. Спустя два года после рождения Пети, на свет появился Вовка.

Мама Олега помогла нам купить квартиру. Мы переехали в новую двушку. Я была домохозяйкой, а Олега повысили до начальника цеха. Жизнь текла тихой рекой. Пока одним утром я не поняла, что беременна снова, хотя мы и предохранялись. Поход к врачу подтвердил мою догадку. Вечером я рассказала обо всем мужу. Олег воспринял эту новость спокойно:

— Понятно, — проговорил он, ужиная, — завтра пойдешь и запишешься на аборт.

От его слов стало плохо. Как так непринужденно можно решить — жить дальше или нет? Руки автоматически легли на живот.

— Я оставлю этого ребенка, — ответила я решительно.

— Уверена? — Олег посмотрел на меня со злостью в глазах. — А о последствиях подумала? У нас двое детей, которых еще поднимать нужно, а ты хочешь третьего родить. Я сказал — нет.

Я молча вышла из комнаты. Даже сейчас, борясь со страшной болезнью, я не жалею, что оставила ребенка, что пошла против мужа тогда. Малыш — это самый бесценный дар, который только можно получить в этой жизни. Я самая счастливая женщина на свете, потому что у меня есть три прекрасных сына. Вот только жаль, что я не смогу увидеть, как они вырастут... Опухоль в головном мозге, которая начала развиваться во время моей последней беременности, навсегда лишила меня счастливого будущего...

Что нужно человеку для того, чтобы он сломался? Треснул, как спичка, так и не сумевшая загореться хоть и недолгим, но ярким огнем... Казалось, я должна была уже давно не просто сломаться — я под гнетом своих жизненных испытаний уже давно в лужицу превратилась бы... Но не тут-то было. Моя изломанная, загубленная жизнь только закаляла меня, делала сильнее. Вот только для чего? Зачем мне все это нужно? Почему детские мечты, первая любовь превратились в горькие слезы и безумный страх перед людьми? Как мне хватило сил и терпения прожить тринадцать лет в браке с нелюбимым человеком? Задаю себе сейчас эти глупые вопросы, на которые, прекрасно знаю, ни за что не найду ответ.

Диагноз — рак мне поставили год назад. До этого упорно твердили, что у меня обычные мигрени, которые вызваны сильными нервными нагрузками и послеродовой депрессией. Я верила. Как это у нас заведено: просто слушала врачей и доверяла каждому их слову. Целых два года лечилась от одного, но больна была совершенно другим... Только после того, как у меня начало падать зрение, нарушилась координация движений, и, самое главное, в нашей поликлинике поменялся врач, меня, наконец, решили отправить на полное обследование, которое и подтвердило онкологию. Рак появился у меня во время последней беременности, но опухоль не прогрессировала почему-то, а вот год назад начала активно расти.

Началась борьба за жизнь. Олег начал пропадать на работе, аргументируя это подработкой ради моего лечения, а я пыталась не впасть в нервное оцепенение. И если мне еще как-то удавалось держаться, то муж не смог, хотя целый год исправно поддерживал меня. Чего не скажешь о моих родителях. После сообщения им новости о моей болезни, папа и мама перестали со мной общаться — они банально не отвечали на мои звонки. Мне было больно. Очень... Осознавать, что самые родные для тебя люди просто отвернулись от тебя, морально тяжело. Но я все же пыталась оправдать их — они сразу вычеркнули меня из своей жизни, чтобы не мучиться потом... Братья и сестры со мной не общались с момента моего замужества....

Взгляд падает на моих мальчишек: трое ребят спят на диване. Говорила им, чтобы не смотрели мультики допоздна, но кто будет слушать мать в таком возрасте — вот и уснули у телевизора. А мне не жалко! Пусть! Ну смотрели они телевизор до глубокой ночи, но у них должно быть детство, нельзя их лишать этого.

Большинство родителей сейчас стремится максимально загрузить свободное время детей: кружки, секции, репетиторы. В погоне за призрачным «идеальным будущем» своих детей родители забывают о них самих, о том, что им необходимо просто отдыхать: гонять мяч во дворе, разбрасывать игрушки, смотреть мультики... Хотя в современном мире, полностью погруженном в различные гаджеты, говорить о таких вещах, как уличные игры, совершенно не уместно.

Я до сих пор в воспитании ребят стараюсь не применять главенство своего мнения и решения. Для меня их интересы и желания играют важнейшую роль. Но если их решения противоречат нормам и правилам, не ругаюсь, а просто стараюсь доступно объяснить им, что хорошо, а что — плохо. Как в знаменитом стихотворении Маяковского, только с ремаркой — мои мальчишки с этим вопросом никогда не подходят к отцу, а идут ко мне.

Так уж у нас сложилось. Может потому, что я им больше друг и товарищ, чем мама. А может потому, что отец принимал мало участия в их воспитании.

Олег никогда не поднимал на ребят руку, но все его слова, все поступки были направлены на одно — показать, что в этом доме только один мужчина — он, и все должны беспрекословно подчиняться его мнению. Муж стремился показать детям, что мужчина всегда прав, его поступки и слова не оспоримы. Но я старалась научить своих мальчиков жить по-другому: объясняла, что хоть мужчина и глава семьи, но, не прислушиваясь к остальным членам семьи, он не сможет жить спокойно. Учила их любить, сострадать, добиваться всего в жизни...