Келли Муни - Никогда не говори «Никогда»

Я не слышу ответа Гэбби. Обхожу его и иду на кухню, Камерон следует за мной. Вижу, как Мэтт наливает шоты в крошечные стаканчики.

Подхожу, беру один и начинаю подносить к своим губам, когда его забирают у меня из руки.

— Кэт, тебе это не нужно, — говорит Камерон.

Я пытаюсь забрать стаканчик из его руки, но он такой высокий, да еще и держит его над своей головой.

— А я говорю, нужно, — говорю ему я, пока обхожу вокруг него, и, взяв со стойки крошечный стаканчик, быстро выпиваю прозрачную жидкость.

Спотыкаясь, я обхожу вокруг него и возвращаюсь к Гэбби. Теперь из моих мыслей стерт весь груз этого мира, так что я хочу танцевать. Месяцами я не отпускала себя и не чувствовала это восхитительное чувство. Но сегодня вечером я не хочу быть взрослой. Я хочу быть восемнадцатилетней.

Подхожу к Гэбби и хватаю ее за руку.

— Я хочу танцевать.

Она смотрит на меня, будто я сошла с ума.

— Кэт, на вечеринках никто не танцует. Ты пьяна. Наверное, мне следует отвезти тебя домой, — говорит она, все еще смотря на меня, как будто я совсем распустилась.

— Я сказала, что хочу танцевать, значит это я и буду делать, — уходя, кричу я.

Осматриваюсь вокруг и понимаю, что она права — никто не танцует. Всю свою жизнь не могу понять, почему музыка такая идеальная. Сбрасываю свою обувь, залажу на кофейный столик и начинаю покачиваться в такт музыки. Вдруг позади меня я слышу аплодисменты и неодобрительные крики. Поворачиваюсь и вижу ухмыляющегося Мэтта и его дружков. Думаю, я слышу, как кто-то говорит:

— Снимай.

Но мне все равно, сегодня я прекрасно себя чувствую. Закрыв глаза, я чуть не падаю. Когда начинаю давать толпе именно то, о чем они просят, вдруг чувствую, как вокруг меня оборачивают руки и тянут вниз.

— Я отвезу тебя домой.

Я слышу голос Камерона, но не могу видеть его лица. Как какую-то тряпичную куклу, он перебросил меня через плечо.

— Я не хочу домой, — говорю, пиная его ногами, и кричу: — Отпусти меня.

Я могу слышать голоса, кричащие то же самое:

— Парень, отпусти ее. Она только начала.

Но он не отпускает. Как только мы оказываемся снаружи, рядом с его идеальной блестящей белой машиной, он ставит меня на землю.

— Кэт, ты не очень хорошо выглядишь.

Ну и ну, спасибо за комплимент. Я не отвечаю, вместо этого, на всем протяжении улицы, меня тошнит прямо в его машине.

***

Проснувшись следующим утром, я медленно осматриваюсь. Я в своей постели, но за всю свою жизнь не смогу вспомнить, как здесь оказалась. Пока не замечаю Камерона (моего рыцаря в сияющих доспехах), который, завернутый в одеяло, спит в кресле. У меня в голове проносится миллион вопросов. Заметив дневной свет, проникавший через деревянные жалюзи, я начинаю садиться. Голова так сильно пульсирует, что я не могу пошевелиться. Так что я снова ложусь.

Через несколько минут я заставляю себя встать и налить себе стакан воды. В горле так сухо, как будто там тысяча ватных шариков. Выпив два стакана и столько же таблеток тайленола[13], я выхожу из ванной. Проснувшийся Камерон неподвижно лежит и смотрит, как я иду к нему.

Он пробегает пальцами по волосам.

— Ты проснулась.

Не в состоянии посмотреть ему в глаза, я опускаю взгляд.

— Извини, ты не должен был видеть меня такой.

Он встает.

— Все в порядке. Вчера вечером тебе нужен был друг.

О Боже, вчера вечером.

— Что случилось? — спрашиваю я, садясь в углу кровати.

Изучая мое лицо, он подходит ближе.

— До или после того, как ты стала танцевать на кофейном столике Мэтта?

— Не могу поверить, что я такое вытворяла. Ты должен знать, что я не такая. Мне так стыдно.

Он откидывает волосы, падающие мне на глаза.

— Не волнуйся об этом. Я забрал тебя оттуда, прежде чем случилось что-то слишком безумное.

Я быстро откидываюсь на подушки, пробегаюсь руками по волосам и осматриваю комнату. Мои глаза останавливаются на часах, показывающих 9:30.

— Мне, наверное, следует поблагодарить тебя за то, что помог мне. Но, прямо сейчас, я не знаю, как вывести тебя отсюда, чтобы тебя не увидел папа, — я останавливаюсь. — Если он не видел тебя, пока я была в стельку пьяная.

Тишина.

— О Боже, где твоя машина? — спрашиваю я.

Он садится возле меня.

— Уложив тебя в постель, я отогнал машину за угол. Кэт, это не проблема. Его даже не было дома.

Я смотрю на него.

— Почему ты вернулся?

Он тихо смеется.

— По двум причинам. Первая — тебя все время тошнило, так что я не мог оставить тебя одну. А вторая... ты просила меня остаться.

Отлично, я просила его остаться, но даже не помню этого разговора.

— Спасибо. — Я спрыгиваю с кровати, прикладывая указательный палец к своим губам. — Жди здесь. Дай мне узнать, как вывести тебя отсюда.

Улыбаясь, он кивает.

Не могу не думать о том, как хорошо он выглядит, даже утром. Проходя мимо, я быстро бросаю взгляд в зеркало. Потрясающе! Выгляжу, будто только что вернулась из преисподней.

Как ребенок, я иду к комнате отца, но она пуста. Чувствуя, как по всему дому тянется запах кофе, я сбегаю вниз. Он стоит на кухне и, потягивая кофе, читает газету «Чикаго Трибьюн».

— Доброе утро, Кэт.

— Ты здесь.

— Где еще мне быть?

Я качаю головой, но не отвечаю.

— Кэт.

— Да.

— Чувствую себя полным идиотом. Я забыл о твоем дне рожденья. Мне так жаль. Я имею в виду, я помнил, но забыл вчера вечером, погрузившись в работу и наши с Ребеккой отношения.

Я пожимаю плечами.

— Все нормально. Неважно.

Как еще я должна была ему ответить? «Да, спасибо, пап, что вел себя как придурок и променял меня на Ребекку. Кстати, у меня в комнате такой красивый парень». Так, что ли?

— Ты не права. Это не нормально. Это же твой восемнадцатый день рожденья.

Я стою, молча теребя лежащие на стойке маффины с черникой. Он знает, что это мои любимые.

— Идем со мной, — говорит он и тянет меня за руку. — У меня есть что тебе показать.

Он тянет меня в переднее фойе, а потом на улицу. Все, о чем я могу думать, — это о парне, выглядящем как модель «Аберкромби» и ждущем меня в моей комнате. Я сразу же переключаюсь на мысли о его каштановых волнистых волосах, удивительных зеленых глазах и мышцах, что так хорошо видны даже через его футболку.

На подъездной дорожке с большим красным бантом припаркован подарок на мой восемнадцатый день рожденья.

— О Боже, папа.

Он наклоняется и целует меня в лоб.

— Я договорился о доставке еще неделю назад, а потом, ну, был вчерашний вечер. В любом случае, с днем рожденья, Кэт. Думаю, в Аризоне тебе понадобится машина.

Теперь моя челюсть точно достает до тротуара. Я пытаюсь сделать вдох. Прямо передо мной стоит блестящий черный кабриолет «Фольксваген Кабрио».

Чувствуя, как кто-то бегает у меня в голове, бросая футбольные мячи, я подхожу, чтобы обнять его.