Келли Муни - Никогда не говори «Никогда»

— Да, — говорю я и беру тарелку с журнального столика.

Начинается фильм; она выбрала девчачий фильм, но мне все равно. Она смотрит телевизор, а я пытаюсь сосредоточиться на своей еде, а не на ее горячих вытянутых ножках. Эта девушка может свести меня с ума больше, чем кто-либо еще. Я имею в виду, у нее изумительные ноги. Вдруг я думаю, что не хочу, чтобы любой другой парень когда-нибудь смотрел на них или прикасался к ним, не считая меня.

Когда мы продолжаем смотреть фильм, что она выбрала, я бросаю взгляд в ее сторону, чтобы увидеть, смотрит ли она на меня. Но она не смотрит. Она все еще ест свои клецки и внимательно смотрит фильм. Поэтому я кладу свою руку на спинку дивана, слегка касаясь ее шеи.

— Что это значит?

Она растерянно смотрит на меня.

— Что значит? — спрашивает она и ставит тарелку на столик.

— Татуировка, — говорю я и перебрасываю ее волосы на другую сторону.

— Это о моей лучшей подруге, я сделала ее перед тем, как переехала. Ее зовут Джессика. Я так скучаю по ней, мы были очень связаны друг с другом, — говорит она, скручивая один палец вокруг другого. И быстро добавляет: — А что? Тебе не нравится?

— Нет, мне нравится, очень, — говорю я, целуя набитую у нее на шее татуировку. — Это чертовски сексуально.

Я продолжаю целовать ее шею, прокладывая дорожку ближе к ее губам. Она наклоняет голову и дает мне больше доступа. Между вдохами она спрашивает:

— А у тебя есть?

— Нет, — отвечаю я, когда мои губы снова находят ее.

Она больше ничего не говорит; наши губы так хорошо подходят друг к другу, и я помогаю своим языком раскрыть ее ротик. Чувствую, что она входит в мой рот так, как я в ее. С ее губ срывается стон. Как только я собираюсь развязать ленту на ее шортах, она отстраняется.

— Мне нужно почистить зубы.

Я слегка отклоняюсь.

— Сейчас?

— От меня воняет чесноком.

— Как и от меня. Кого это волнует? Давай вонять вместе. — Дерьмо, я только что сказал это? Но мне плевать. Подвигаюсь, кладу ее под себя и опираюсь руками возле ее головы.

— Я хочу тебя, — говорю ей я.

Тишина.

Она притягивает меня ближе, стягивает через голову мою рубашку и бросает ее на диван. Быстро изучает мою грудь, после чего снимает свою футболку. Я нависаю над ней, уставившись в черный кружевной лифчик, что в выгодном свете показывает ее достоинства.

— Ты прекрасна, — говорю я, наклоняясь вниз и стягивая с ее плеч лямки лифчика.

Мое сердце колотится, потому что я знаю, что сегодня ночью она моя, и она позволяет мне то, что никогда никому не позволяла.

Она останавливается.

— У тебя есть защита?

Дерьмо! Я сажусь, достаю с заднего кармана джинсов бумажник и вижу... ничего.

Я смотрю на нее.

— А у тебя?

— Нет, — отвечает она.

Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Я с самой красивой девушкой в мире (это мое личное мнение), и у меня нет презервативов.

— Я могу вернуться через десять минут, — говорю я, поднимаясь.

— Не уходи, мы можем сделать это в другой раз.

Пробегаюсь руками по волосам, пытаясь придумать, как мы можем сделать это сегодня вечером

Опускаюсь рядом с ней на колени и говорю:

— Я могу выйти.

— И рискнуть забеременеть в первый раз. Нет, спасибо.

Она права. Я знаю, что она права, но, стоя рядом с ней на коленях, пока она смотрит на меня в своем черном кружевном лифчике, я чувствую, что мое сердце колотится еще быстрее.

Снова ее чувствовать — это единственное, чего я хочу. Но я не могу. Потому что если попытаюсь, то проигнорирую все, что мы сказали друг другу раньше.

— Возможно, ты хочешь надеть свою футболку, а то... ну, я не думаю, что смогу с этим справиться.

Она притягивает меня обратно.

— Я тоже тебя хочу.

— Не говори так, если не подразумеваешь этого.

— Я подразумеваю именно это. Просто не сегодня. Мы можем сделать это в другой раз, обещаю, — говорит она, еще раз целуя меня в губы.

Вот так и закончилась наша ночь. Я смотрю, как она аккуратно надевает через голову футболку.

— Давай просто смотреть фильм, — говорит она, стягивая со спинки дивана одеяло.

Я ложусь позади нее, крепко обнимая ее за талию, и смотрю фильм.

Кэт

— Кэтрин Элизабет Харпер, вставай.

Я открываю глаза, мой отец стоит над диваном и смотрит мне за спину. О Боже. За мной все еще лежит Камерон, и он полуголый. Теперь он просыпается. Очевидно, мы заснули. Я даже не могу вспомнить, как это случилось. Камерон под одеялом слегка толкает меня локтем. Хуже того, его рубашка, смятая в комок, находится в руках у отца.

— Пап, все не так, как выглядит, обещаю. Мы уснули.

Он бросает рубашку Камерону.

— Надень это, сынок, и, думаю, тебе пора уходить, — говорит он гневно.

У меня проносится уйма мыслей, когда я слышу, как говорит Камерон:

— Простите, сэр, э-э... этого больше не повторится. Мы правда просто уснули.

Я смотрю, как Камерон быстро обходит меня и натягивает на его идеально точеное тело свою рубашку.

— Увидимся позже, хорошо? — говорит он, целуя меня в верхнюю часть лба.

Я киваю.

Отец кричит:

— Я так не думаю, сынок. Она достаточно долгое время будет наказана.

Я смотрю на него. Судя по выражению его глаз, он, очевидно, разочарован во мне.

— Ты серьезно? — спрашиваю я.

— Давай проверим. — Когда я встаю, он делает паузу. — Это происходит, когда меня нет дома?

Не знаю, где я нахожу силы, но чувствую, как слова выскакивают у меня из груди и вырываются изо рта:

— Давай честно. Ты обвиняешь меня, хотя провел с ней ночь. И каким образом это моя вина? Если бы ты бывал дома, то этого бы никогда не случилось.

Он поднимает руку, чтобы я перестала говорить, но сейчас я зла, так что продолжаю свою тираду.

— И еще одно: мне восемнадцать, так что ты не можешь меня наказать. Я взрослая и если хочу, чтобы кто-то составил мне компанию, пока ты, скорее всего, занят тем, чем, как думаешь, занята я, то так и будет.

Он сверлит меня взглядом.

— Иди в свою комнату. Если ты когда-нибудь снова будешь со мной так разговаривать, Кэтрин... то будешь наказана, пока не уедешь в колледж.

Я быстро поднимаюсь по лестнице, хватаю свою сумочку и сбегаю вниз.

— Я ухожу, — выкрикиваю я ему в лицо.

— Черта с два, — кричит он в ответ.

— Если так будет и дальше, то я перееду жить к тете Рэйчел.

— Будь серьезна. За все время, что мы здесь, вы лишь раз виделись. Она не позволит этого, как и я.

— Тогда перестань быть таким. Я же сказала, между мной и Камероном ничего не было. Почему ты не можешь поверить мне?

Я вижу, как он пытается успокоиться, вдыхая и выдыхая.

— Кэт, присядь. Давай поговорим об этом? — говорит он, указывая мне на диван.

— Хорошо.

— Кэт, это все в новинку для меня, так что ты должна понять... я не пользуюсь этим.

— Я понимаю, как это выглядит, но ты все время проводишь с Ребеккой. А я ВСЕ время одна.