Маргарита Ардо - Вокруг пальца

Она сглотнула.

— Простите, мистер Рэндалл. Я поняла. Другие распоряжения будут?

— Да. Вы с Сандрой будете сидеть вдвоём в приёмной. Со вкусом, как я вижу, у тебя всё в порядке, распорядишься доставить второй, такой же, как у тебя стол. К нему стул и прочее. Расставишь, чтобы было удобно. Кроме того, закажи нормальную кофемашину сюда. Плазму в кабинете со стены убрать. Вместо неё повесить интерактивную карту и доску максимального размера. Наладить конференц-связь.

— Хорошо, сэр. Я сделаю всё.

— Вот и умница. Насколько я знаю, у Абдурахмана был водитель?

— Два, сэр. Касим и Руслан.

— Очень русские имена, как я посмотрю, — хмыкнул шеф. — Пусть ждут меня оба здесь. Проверю их на профпригодность.

— Извините, — дрогнул голос Дианы. — А мы с Александрой… будем занимать одинаковые должности?

— Нет. С сегодняшнего дня она — мой персональный ассистент и переводчик. Ты отвечаешь за коммутацию, чай-кофе, авансовые отчёты и всё, что происходит в приёмной и моём кабинете. Твою должностную инструкцию я читал. Всё останется так же.

— А Александра?… — поджав губы, спросила Диана и метнула на меня уничтожающий взгляд, подозревая во всех смертных грехах.

— Крошка, — недобро удивился Джек, — неужто ты на самом деле хочешь контролировать то, что делаю и решаю Я?! Ничего не треснет?!

От нарастающего, как громовой раскат, баса Диана стала будто бы ниже ростом и растеряла остатки спеси.

— Нет. Простите, сэр, — пролепетала она.

— Вот и чудно! — рявкнул шеф. — И ещё. Касается вас обеих. Чтобы ни одной ссоры, склоки или повышенного друг на друга голоса, ясно?! Право орать есть только у меня!

Это было доходчиво. И очень громко.

Увы, несмотря на взаимную неприязнь, мы с Дианой мигом оказались в одной лодке. Если у кого-то там вверху есть чувство юмора, то выглядело оно весьма затейливо.

— Да, сэр, — хором ответили мы.

Переглянулись. В воздухе пахло грозой и штормом. Поэтому я собралась и улыбнулась своей новой «напарнице», как говорится, от всей души.

— Не волнуйтесь, мы сработаемся, шеф. Да, Диана?

К моему изумлению, она, опешившая и испуганная, немного похлопала длинными ресницами и впервые улыбнулась мне нормально. Надо же! Умеет…

— Всё будет в порядке, мистер Рэндалл, — сказала Диана тихо.

Джек удовлетворённо кивнул.

— На очищение моего кабинета у тебя, Ди, два часа. На половину двенадцатого сюда вызывай всех начальников отделов. Пусть готовятся меня чествовать. А мы с тобой, Сандра, идём в народ. Завоевывать сердца.

И мы пошли. Завоевывать. Впрочем, отдел продаж уже был весь наш. Поэтому там много времени мы не провели. Торговые хлопали и улюлюкали. Поздравляли и радовались.

— Но я вам спуску не дам, — с улыбкой полководца заявил Джек. — А уж конкурентам тем более!

Офис, где каждый получил рассылку из штаб-квартиры, гудел, как улей. Внезапно подобревшая бухгалтерия и без того нормальный маркетинг, операторы, снабженцы, кофе-девочки, уборщицы — все приветствовали Джека. А во взглядах читалось любопытство и ожидание: «Мол, что ты нам, новый директор, покажешь? Будешь воровать, как прежний? Или делом заниматься?»

Уже в машине по дороге к складам я спросила:

— А вам не страшно брать на себя столько ответственности? Они ведь все надеются на вас.

Джек изумлённо взглянул на меня.

— Как это может быть страшно? Это же чертовски захватывающе!

— Ну, наверное. Однако, вы в чужой стране. Впервые. Не знаете традиций, обычаев… Всегда есть угроза ошибки.

Джек покачал головой:

— Не ошибается тот, кто ничего не делает. А насчет страны… люди везде одинаковые, балерина. Мотивация и потребности тоже. В США, в Индии, в Китае все хотят одного: денег, еды, секса и стабильности. Поэтому людьми легко манипулировать. И, управлять, конечно.

— Разве?

— Поверь мне на слово, балерина, — усмехнулся Джек.

И я уставилась на его тонкие кожаные перчатки в дырочку с обрезанными пальцами, потому что неловко было смотреть на самоуверенное, красивое лицо. Даже не знаю, почему. Возможно потому, что он притормозил и рассматривал меня, чуть щурясь от утреннего солнца и совершенно не стесняясь. Шеф снова усмехнулся и сказал с апломбом:

— Тебе самой ведь тоже нужно только это.

В душе что-то воспротивилось. Мне?! Как он смеет?! Я вскинула на него возмущённые глаза:

— Нет! Не только!

— А что же ещё?

— Есть вещи… гораздо ценнее… Это даже не вещи!

— И что это, по-твоему?

— Уважение, дружба, искренность, верность, понимание и… — последнее слово отчего-то перед ним произносить было сложно, словно это было нечто запрещённое или то, что наверняка будет воспринято превратно, вызовет насмешку. Но я всё-таки сказала, переборов себя: — … и любовь.

Наши взгляды встретились. Возможно, мне показалось, или просто очень того хотелось, но живые карие глаза Джека смотрели на меня со всей серьёзностью, без чертовщинки, даже с какой-то грустью.

— Любовь, — повторил он за мной тихо, словно умудрённый сединами философ. Помолчал секунду и вновь включил ехидного чёртика. Ироническая улыбка тронула его губы: — Что ты знаешь о любви, балерина? О верности? Это выдумки киношников и журнала Космо. Читай меньше этой дряни! — нажал на педаль, выкрутил резко руль и газанул с места так, что шины жалостливо взвизгнули, а у меня перехватило дух.

И на складе, и перед рабочими в цеху шеф выбирал место на возвышении. Взобравшись вместе с ним, будто Ленин на броневик, я звонко переводила Джека. Он активно жестикулировал и воплощал собой образ президента мечты: с голливудской харизмой, со сверкающей улыбкой американской демократии и ядерной боеголовкой за спиной.

— Я буду с вами честен! — вещал новый директор. — У компании не простые времена. Но наше с вами призвание — дарить праздник людям! И мы будем это делать! Во что бы то ни стало!

Да, он умел заражать идеей и завоевывать, — думала я, глядя, как меняются взгляды и лица, устремлённые к нам. На контрасте со чванливым Абдурахманом, Джек выглядел выигрышно — без пиджака, с ослабленным галстуком, с закатанными по-рабочему рукавами рубашки, с горящим взглядом, в котором сквозила уверенность в светлом завтрашнем дне.

Люди жарко аплодировали, когда шеф заявил, что для всех наступила новая эра, и голос любого сотрудника будет услышан! Овациями встретили слова, что он рассмотрит любое предложение о сокращении расходов компании, не взирая на должности. С восторгом приняли и объявление о возможности каждого прийти в его кабинет по вопросам рационализации производства и работы в целом.

— Вместе мы — сила! Вы — не только руки, но и головы! Вы — глаза, которые видят и понимают то, что не замечают менеджеры! Вы не позволите красть у самих себя, я знаю это! — говорил он рабочим. — Я сам вышел из низов, и потому верю в каждого из вас!