Наталья Литтера - Батя, Батюшко и Бэмби

Васенька радостно вручил билеты начинающему заливаться то ли от смущения, то ли от удовольствия румянцем Малину и энергично пожал руку. Вот и славно. А Денису не до джаза. У него дома и без того… нескучно. Не расслабишься.

С папой что-то не получалось. Никита думал, что все будет как с Денисом: разговоры, игры, совместные поездки. Нет, все было — и в кино ходили, и в пиццерии сидели, но как-то… по-другому. Не получалось у Никиты обнять дядю, сидящего рядом, и рассказать ему что-то очень важное. Несколько раз старался, но так и замолкал в самом начале.

Неинтересно. Мальчик видел, что человеку рядом неинтересно. Слушать про скальпели — не нравилось, морщился. На вопрос, кем мечтал стать, когда был маленьким, ответил: «Не помню». На том разговор и закончился. Вернее, закончился он так:

— Ты мороженое доел?

— Да.

— Смотри, пятно посадил. Надо быть аккуратнее. Теперь мама заругает.

— Не заругает, она привыкла.

Папа поморщился:

— Она тебя не воспитывает совсем?

— Воспитывает, — почему-то стало обидно за маму. — Очень даже воспитывает. И мячик разрешает только в коридоре кидать. А в комнатах нельзя.

Папа идею мячиков не поддержал. Вот Денис бы обязательно что-нибудь ответил.

Вопрос мячиков Никиту волновал очень. Теперь у него было два мяча: футбольный и волейбольный. Оба настоящие, спортивные. Но совсем разные. Один для ног, другой для рук. И Никита много об этом думал, особенно перед сном. Он не перестал любить футбол. Он думал о том, что на следующий год они с мамой обязательно найдут другую секцию, куда его возьмут. А летом во дворе он потренируется. А может, летом вообще будет так же здорово, как в прошлом году. У них получилась настоящая дворовая команда, и Никита забивал даже старшим мальчикам, потому что он один среди всех ходил в футбольную секцию. И это было так круто — обходить пацана, который старше тебя на два года!

А теперь еще есть волейбол. И с ним ждать осень совсем не трудно, а даже интересно! Первые тренировки были сложными. Мальчики в группе столько всего умели, а Никита все норовил сделать пас ногой. Через сетку. Зато в разминке у него получалось многое. Особенно на быстроту реакции и скорость. А потом уже и в игре был удачный пас. Тренер похвалил. На одной из тренировок присутствовал Денис. Они, когда возвращались домой, разбирали игру, и Никита слушал советы, старался запомнить, потому что эти советы могут пригодиться в следующий раз.

— Мне Денис подарил настоящий волейбольный мяч. Из спортивного магазина. Он сам точь-в-точь таким же играет.

Папа поморщился. Ему вообще не нравилось, когда Никита говорил про Дениса. Почему? Мальчик этого не понимал. Он думал, они могли бы подружиться.

— Нам пора, уже поздно.

Отец и сын поднялись со своих мест и направились к выходу из пиццерии.

— Тебе пицца понравилась?

— Да.

— А мороженое?

— Да.

Папа удовлетворенно кивнул. Никита вздохнул.

Денис запер входную дверь и прошел на кухню, к окну. Там у их наблюдательного пункта стояла Оля. Это было частью их нового ритуала выходного дня. Денис передавал Никиту в руки Евгению Борисовичу всегда сам, один. А потом они вдвоем с Олей стояли у окна и провожали.

Проводили и в этот раз, дождались, пока мальчик с отцом скроются за углом. А потом Денис обернулся к Оле, обнял. И поцеловал. Это являлось следующей частью воскресного ритуала. Заниматься любовью, чтобы не думать о том, как там все происходит. И потому что это чертовски здорово — дневной неспешный воскресный секс.

Одним из изумительных открытий, что сыпались на Дэна в последнее время как из рога изобилия, стал факт, точнее, вывод, сделанный собственно… ну скажем, ручно. И гласил он следующее: «Любящие люди должны обниматься голыми». Непременно должны обниматься. И обязательно голыми. Кожа к коже. Дышать порами друг друга, впитывать на уровне ДНК.

Собственно, этим и занимались спустя час. Судя по тому, как Оля прижималась, она целиком и полностью разделяла мнение Дениса.

— Пойдем чего-нибудь перекусим? — Бэмби излюбленным жестом потерлась носом о его плечо.

— Обедать будем? Никиту не станем ждать?

— Чаю попьем. А Никита наверняка… сытый придет.

На последних словах Оля запнулась. А потом встала и принялась быстро одеваться, протянув Дэну его футболку.

То, как мальчик проводил время с Евгением Борисовичем, не нравилось им обоим — и ему, и Оле. Денис не спрашивал Никиту, как у него проходят встречи с отцом. Ограничивался коротким вопросом: «Как время провел?» И ответом: «Хорошо». Но по всему было видно, что «хорошо» там и не пахнет. Никита не фонтанировал эмоциями, не включал Nikita FM с выпуском свежих новостей на тему «Куда мы ходили с папой». Папой, кстати, Евгения Борисовича, не называл — по крайней мере, дома, при Денисе. Зато в прошлый раз жаловался вечером, после возвращения домой, на боль в животе. Денису пришлось вспоминать давно забытые лекции по педиатрии, пальпировать живот и в итоге ограничиться назначением пищеварительных ферментов. Может быть, это нервное. Может, отложенная реакция на стресс. Но все же хотелось бы знать, какой дрянью Борисыч пичкает ребенка?!

И это воскресенье ничем не отличалось от других «папиных» дней. Как обычно, позвонили в дверь, Денис пошел открывать один, кивнул через порог Евгению Борисовичу и обнял шагнувшего в квартиру Никиту. Мальчик уткнулся носом Дэну в футболку. Ну какое тут «хорошо»?! Денис захлопнул дверь.

Апрель за окном радовал солнцем. Работать не хотелось совсем. Оля мечтала выйти из офиса и прогуляться по улицам — вдохнуть полной грудью воздух, забыть на время о клиентах, договорах, новых рекламных акциях.

Она закрыла глаза и потянулась. Хорошо-то как… Вообще не помнила, когда в последний раз было так хорошо. Чтобы не один час, не один день, и даже не неделю. А просто — хорошо жить. Заканчивать рабочий день, торопиться домой, покупать по дороге хлеб и молоко, ужинать всем вместе. Очень хорошо. И весна за окном чудесная. Надо придумать что-нибудь на выходные. Денис говорил, что свободен, дежурств нет, а частная практика только до обеда в субботу.

Мечты и планы нарушил звонок Ларионова.

— Ольга Геннадьевна, я жду пилоты.

— Сегодня до конца дня будут, Виктор Иванович, — пообещала она.

Надо возвращаться к делам. А так не хочется! Ларионов продолжал заниматься развитием своей базы. До майских праздников рукой подать, и реклама запущена, а они уже готовят специальные летние пакеты предложений, разрабатывают бонусные программы для постоянных клиентов (да, рассматривается и такое направление). Дизайнеры заканчивают работу над макетами. Оле было интересно. Во-первых, это новое. До этого ее работа была связана только с рекламой, сувенирной продукцией и сопутствующими дизайнерскими вопросами. Теперь все было глубже: она пробовала участвовать в развитии проекта, придумывала маркетинговые ходы, вынашивала новые идеи. Даже дух захватывало порой от осознания того, чем она занимается. А Ларионов помнил про «махаона» и за Олю держался. Она это чувствовала по едва уловимым знакам — более мягкому голосу, внимательности и… предоставленной свободе в работе.