Морин Чайлд - Две недели на любовь

Сиенна сделала глубокий вдох.

– Мы с Девоном развелись за полтора года до того, как он погиб, Донна. Как я могу быть в этом виновата?

Глаза пожилой женщины яростно засверкали.

– Если бы ты осталась с ним, он не оказался бы на той яхте! – воскликнула она. – Он не принял бы участие в той дурацкой гонке.

– Боже мой, Донна, вы прекрасно понимаете, что он принял бы в ней участие. Девон всегда делал то, что хотел. Он все время искал приключений, потому что думал, что он бессмертен.

– Ты не имеешь права разговаривать со мной о моем сыне.

– Я имею на это полное право, – твердо сказала Сиенна, поглаживая малыша по спине, чтобы его успокоить. – Я была его женой.

– Ему не следовало на тебе жениться. Если бы он послушался меня…

В ответ на это Сиенна лишь вздохнула.

– Теперь твоя цель выйти замуж за Адама, не так ли?

– Нет, – ответила Сиенна и вдруг, к ужасу своему, поняла, что, если бы Адам предложил ей стать его женой, она, не раздумывая, сказала бы «да». Но он не сделал ей предложения и никогда не сделает.

Донна прищурилась:

– Тебе лучше сразу отказаться от этого плана. Адам никогда не свяжет свою жизнь с тобой.

– Между мной и Адамом ничего нет, – сказала Сиенна.

– И не будет. Я об этом позабочусь.

Сиенна едва сдержала смешок. Никто не может заставить Адама Куинна сделать что-то против его воли, и его мать прекрасно это знает.

– А теперь я хочу, чтобы ты отдала мне моего внука и покинула этот дом, – произнесла Донна ледяным тоном.

Сиенна инстинктивно крепче прижала к себе мальчика:

– Адам попросил меня позаботиться о Джеке, пока не найдет для него хорошую няню.

– Теперь, когда я здесь, твоя помощь больше не нужна, – заявила Донна и выхватила у нее Джека.

Малыш тут же заплакал и протянул ручки к Сиенне. Ее сердце разрывалось на части, но у нее не было выбора. Это не ее ребенок. Это не ее дом. И Адам тоже не ее.

– Хорошо, я уйду, – сказала Сиенна, изо всех сил стараясь не смотреть на плачущего Джека. – Детская смесь и бутылочки в шкафчике на кухне.

– Я все найду, – отрезала Донна.

– Хорошо. Тогда я сейчас же соберу вещи и уеду. Повернувшись, Сиенна медленно направилась к лестнице, словно к эшафоту. Она чувствовала себя опустошенной. Ведь она только что потеряла все, что было ей по-настоящему дорого.

Адаму удалось за три дня сделать все свои дела в Санта-Барбаре. Через пару недель там начнется строительство площадки для гольфа. Это была одна из самых удачных его сделок, но он вдруг осознал, что не испытывает особой радости. Все его мысли были о Сиенне и Джеке, которые остались дома. За короткое время им троим каким-то образом удалось стать семьей.

Проведя ладонями по лицу, Адам в очередной раз подумал, что отказался от того, что многим людям не удается найти за всю жизнь. Но разве у него был выбор? Понимая, что он не готов к серьезным отношениям, он расстался с Сиенной, чтобы не давать ей ложных надежд. Да, он сделал ей больно, но, когда пройдет время, она будет ему благодарна. Он поступил правильно.

Но почему тогда на душе у него так паршиво?

Адам принялся измерять шагами гостиную своего номера. Они с Кевином остановились в самом дорогом отеле в городе и сняли лучшие номера, но Адам не замечал окружающей его роскоши. С таким же успехом он мог бы поселиться в сырой пещере.

– Мы управились в рекордно короткое время, – сказал Кевин, опустившись в кресло. – Завтра мы подпишем бумаги и сможем отправиться домой.

– Да. Спасибо тебе за то, что ты так быстро подготовил последнюю встречу.

– Я не помню, когда ты в последний раз так торопился заключить сделку.

– Какой смысл был затягивать эти переговоры?

Выйдя на балкон, Адам облокотился о кованые перила. Впервые в жизни он не мог сосредоточиться на работе. Все эти три дня он постоянно прокручивал в уме их с Сиенной разговор в его кабинете перед его отъездом. Он отчетливо видел, как она с трудом сдерживала слезы ярости. Слышал, как она говорила, что любит его.

Не имело значения, что она находилась в сотнях миль от него. Она была с ним, где бы он ни находился. Он не мог выбросить ее из головы и сомневался, что это когда-либо произойдет. Он подозревал, что его до конца жизни будет преследовать ее образ. Он будет мучить его, постоянно напоминая ему о том, от чего он отказался.

– Возможно, я это заслужил, – пробормотал он.

– Что? – спросил Кевин.

– Ничего. Я это не тебе сказал.

– Ты разговариваешь с самим собой. Это тревожный знак. – Выйдя на балкон с двумя бутылками пива, Кевин протянул одну Адаму. – Не хочешь мне сказать, почему ты так спешил заключить эту сделку?

– Вообще-то это ты проделал большую часть работы, – заметил Адам.

– И я обязательно напомню тебе о том, чтобы ты дал мне премию, – весело заметил Кевин. – Я думаю, что ты просто хотел поскорее вернуться домой.

– Ты ошибаешься, – фыркнул Адам.

Часть его безумно хотела вернуться к Сиенне, но он понимал, что ничего хорошего его не ждет. Когда он вернется, Сиенна уедет. Даже несмотря на то, что Делорес еще не вернулась из отпуска, Сиенна не останется в его доме после всего, что они с Адамом наговорили друг другу.

– Это ложь, – мягко произнес Кевин.

Адам смерил его яростным взглядом.

– Не смотри на меня так. Это на меня не действует, – сказал Кевин. – Мы оба знаем, что ты спешишь вернуться к Сиенне, но лжешь мне и самому себе. Почему?

– Оставь это, Кевин, – вздохнул Адам.

– Ни за что. – Сделав глоток пива, его друг посмотрел на океан, затем снова перевел взгляд на Адама. – Итак, что ты сделал?

Адам нахмурился:

– С чего ты взял, что я что-то сделал?

– Я знаю тебя, Адам. – Покачав головой, Кевин выпил еще пива и облокотился о перила. Солнце медленно опускалось за горизонт. Серфингисты мчались по волнам к берегу, издавая веселые возгласы. – Дай угадаю. Ты прогнал Сиенну, потому что решил пожертвовать собственным счастьем, чтобы спасти ее.

– Я не иду на жертвы, – поспешно возразил Адам, напуганный тем, что Кевин подобрался так близко к сути проблемы.

– Чушь собачья. Ты всю свою жизнь только и делаешь, что жертвуешь собой. Девон был членом твоей семьи, а семья всегда имела для тебя большое значение.

– Не понимаю, куда ты клонишь.

– Ты вызывал на себя гнев вашей матери, когда пытался оградить Девона от ее назойливого внимания.

– Да. Но у меня это плохо получалось, – заметил Адам, подняв свою бутылку в молчаливом тосте.

– Ты приписывал себе промашки Девона, чтобы избавить его от отцовского гнева.

– Отцу никто не мог угодить.

– Ну вот. Ты до сих пор защищаешь своего непутевого брата. – Кевин выпрямился, и ветер начал трепать его волосы. – Ты забываешь, что мы с тобой давно дружим, и я много раз был свидетелем того, как ты это делал.