Тальяна Орлова - Заложница чужих желаний [СИ]

Закрыв для себя эту тему, перешла к другой – уже не такой очевидной, но тоже всплывшей благодаря Крису. Кто я для Сергея Андреевича? Сексуальная рабыня, для которой он просто создает видимость хорошего отношения, или все-таки уже человек? Показалось, что этот вопрос можно выяснить только одним способом.

Поскольку он так и не позвонил, я набрала номер Сергея Андреевича сама, уже после одиннадцати вечера.

– Заняты?

– Да, немного, – он ответил бодро. – Ничего не случилось?

– Нет. Я просто хотела сказать, что собираюсь переехать. В какой-нибудь большой город, где возможностей больше. Но притом понимаю, что смогу это сделать только после того, как вы меня отпустите. Так сколько еще вы хотите играть, Сергей Андреевич?

Его голос изменился:

– Мне сейчас действительно некогда… Черт. Юль, этот разговор надо вести не по телефону.

– А мне проще так, – честно призналась я. – По телефону проще.

– Когда ты собралась уезжать? И еще важнее – ты собралась уезжать из-за меня? Решила прямо сказать о своих планах, потому что не знаешь, как иначе от меня отделаться?

Я немного растерялась, хотя сердце с самого начала билось где-то в гортани от волнения:

– Даже если и так. Оцените хотя бы мою прямоту.

– Но мне казалось, что… Я утром постараюсь к тебе приехать. Обсудим.

– Что обсудим? – я не понимала до конца, мне хотелось большей точности. – Расставание?

Он помолчал несколько секунд, потом ответил тихо:

– Да. В конце концов, я не могу держать тебя силой вечно. Тебе незачем куда-то уезжать, если только я причина.

– Серьезно?! – я не могла поверить в услышанное. – Вы просто меня отпустите?

– Если ты сейчас не разыгрываешь радость, то да. Мне почему-то хотелось думать, что все постепенно налаживается, меняется, что я все сильнее тебе нравлюсь. Я не ждал такого разговора теперь, расслабился.

– Очень странно, что не ждали.

– Сам удивляюсь, – он, кажется, невесело усмехнулся. – Ладно, утром поговорим. Я постараюсь приехать.

И отключился, не прощаясь. Я в оцепенении еще долго смотрела в черное окно, даже не пытаясь понять, что при этом чувствую.

Я и не предполагала, что утром – это в пять. В таком виде я его встречать уж точно не сбиралась. Не то чтобы хотела произвести впечатление, но вскакивать с постели, впопыхах искать халат и на ходу соображать, что у кого могло случиться в такой час, – не лучший вариант пробуждения.

Сергей Андреевич, однако, от моего вида начал улыбаться, будто ему доставляло особое удовольствие эта сонная растрепанность.

– Я не думала, что вы приедете так рано, – буркнула себе под нос вместо приветствия.

– А я из вчерашнего разговора решил, что ты считаешь секунды до своей свободы. Я ошибся?

– Нет. Проходите. Я сейчас.

Забежала в ванную и плеснула на лицо холодной водой. Мокрой рукой пригладила волосы. На самом деле не было никакой разницы, в порядке моя прическа или нет, но все эти действия помогли собраться и подготовиться. Последние разговоры простыми не бывают, а с такими сложными людьми любые разговоры могут привести к любым последствиям: сложность в квадрате.

Он уселся на диван, откинулся на спинку расслабленно. Заметила, что он небрит и немного бледен. Потому и начала с этой темы – она казалась проще:

– Вы, как я посмотрю, сегодня не спали.

– Угу. Грабил, насиловал, убивал – обычные будни бандюгана. Вот только кровь невинных жертв с рук смыл и сразу к тебе.

– Это была бы смешная шутка, если бы я точно знала, что это шутка.

– Не тяни время, Юль. Ты ищешь способы свинтить. Повторяю – тебе незачем бросать институт и куда-то уезжать, если причина только я. Отпущу, если ты хочешь, чтобы отпустил.

Я со вчерашнего вечера так и не смогла спланировать этот разговор. Потому и нахмурилась недоверчиво.

– Отпустите? Серьезно?

– Да. Почему ты не прыгаешь до потолка? У тебя ж праздник, почти юбилей.

– Потому что не верится… После того, как вы меня принуждали и угрожали, вот так запросто? Не уверена, что я избавилась от наивности, но кое-чему научилась – запросто с вами ничего не происходит.

Он пожал плечами, вот только взгляд оставался привычно пристальным – именно эта внимательность и заставляла подозревать подводные камни.

– Ничего странного, Юль. Вначале принуждение было оправдано – у нас с тобой ничего бы не было, если бы я вел себя иначе. Ничего, а я хотел, чтобы было. Но постоянно держать тебя на принуждении нет смысла – ты не сегодня, так завтра начнешь вопить о гаде-насильнике и строить из себя только заложницу. Так ладно, вопрос решен. Можешь начинать прыгать.

Я ответила заторможенно:

– Прыгать не стану, но я рада. Спасибо. Не ожидала.

– Чего именно? Что мне так быстро надоест игра в принуждение?

Кажется, он спросил о другом, но я ответила то, что первым пришло в голову:

– Что вы так быстро мною наиграетесь, конечно. Вам бы не надоело принуждать, если бы игрушка не приелась.

– А, точно, ты мне просто надоела. Сколько можно трахать одну и ту же девицу, сам себя не узнаю, – ответил он равнодушно. – Ну, раз все получили то, чего хотели, я попрошу, чтобы мы разошлись без взаимных обид. Даже если у тебя только неприятные воспоминания – забудь. Считай, что ты так расплатилась за то, что вытащила Криса.

Мне оставалось только глазами хлопать, до такой степени я ощущала потрясение.

– Хорошо. Никаких обид, Сергей Андреевич. Я даже признаю, что все могло быть намного хуже, но вы все-таки пытались…

Он перебил, поднимаясь на ноги и оглядываясь:

– Не продолжай. Я был ужасным монстром и тэ дэ. Слушай, а можно я тут у тебя залипну? Глаза закрываются, не стоит садиться за руль.

– Что?

– Ну, раз мы разошлись без обид, то ничего же, если я у тебя посплю?

– Ничего…

На самом деле, я понятия не имела, что на такое отвечать – вдруг начать кричать, мол, убирайтесь отсюда, видеть вас больше не могу? Или мы теперь типа хороших знакомых, в просьбах которых ничего такого нет? Или… кто мы теперь, и что я должна говорить? Сергею Андреевичу, наверное, согласия хватило, поскольку он просто прошел к неубранной еще постели, стянул пиджак и завалился под мое же одеяло в футболке и штанах.

А я еще долго хлопала глазами. Какая-то странная свобода, хотя все нужные слова произнесены. Странная и непонятная – еще непонятнее, чем было раньше. Он проспится и уедет домой? А если я начну возмущаться, то вроде как обиду оставила? Почему-то стало смешно. Но на самом деле я и не заметила, как расслабилась – будто выдохнула копившееся неделями напряжение. Потому махнула рукой и тоже пошла досыпать, вот только на диван. Кровать у меня слишком узкая, чтобы соседство с мужчиной можно было не воспринять как двусмысленное.