Амелия Борн - (Не)случайное зачатие (СИ)

— Я вам не папа! — проревел тот, но жену все-таки поднял. Эх, придется заново засаживать лужайку.

— Милая, что же ты не предупредила, что родители против наших отношений? — обратился я наконец к Самойловой, все это время с молчаливым ужасом смотревшей за разворачивающейся картиной.

— Пошли отсюда! — вмешался папаша раньше, чем Катя успела открыть рот и снова было потянул ее за собой.

Ну уж нет! Я с ней еще не разобрался.

— Никуда она не пойдет! — отрезал я, одним резким движением прижав Самойлову к себе. — Я ее честно выиграл. Вернее она — меня. В общем, неважно, Катя остается со мной. До встречи на свадьбе!

И, втащив Самойлову в дом, захлопнул дверь перед ошалелым лицом папаши.

— Ну спасибо, — процедила Катерина, сложив руки на груди. — Как я им теперь все объясню?!

— Скажешь правду, например? — предложил я, складывая руки в том же жесте.

— Да не могу я! Я же говорила, они глубоко верующие люди…

— Вот и чудесно, значит и в твою историю поверят.

— Ну я же вам подмигивала! — отчаянно заломила Самойлова руки. — Просила подыграть, неужели это так сложно?!

— Я и подыграл, — резонно возразил я.

— Ну не так же! — схватилась она за голову и стала ходить по прихожей из стороны в сторону. Похоже, дурдом из офиса перебрался уже ко мне домой.

Перехватив ее за запястье, я препроводил Самойлову в гостиную и указал на диван:

— Садись уж, раз пришла. Пить будешь?

— Мне нельзя, — отозвалась она и всхлипнула.

— Ах да, — спохватился я и огляделся в надежде найти то, что ей пить можно. — Воды? — предложил наконец и Самойлова кивнула.

Пройдя на кухню, я выудил из холодильника минералку и, вернувшись в гостиную, поставил перед Самойловой разом всю бутылку, предварительно сняв крышку. Что уж размениваться на любезности со стаканами тем, у кого было одно на двоих затраханное полотенце?

Выпив разом полбутылки, Самойлова тяжело вздохнула и спросила:

— Ну и что нам теперь делать?

— Нам? — уточнил я, издевательски взметнув бровь.

— Они же меня теперь на порог не пустят!

— Судя по всему, невелика потеря, — заметил я цинично.

— У меня больше почти никого нет, — всхлипнула Самойлова и я, инстинктивно положив руки ей на плечи успокаивающим жестом, возразил:

— Ну почему же? У тебя есть ребенок.

— Неизвестно от кого!

— От этого он не перестает быть твоим.

Офигеть какой я мудрый!

Всхлипнув еще раз, Самойлова спросила:

— Вы еще не начали обещанное расследование?

— По-твоему мне заняться больше нечем в выходной день? — приподнял я брови.

— Ну да, разгуливать голым по дому более важное и интересное занятие, — хмыкнула Катя в ответ.

— Я, между прочим, одет, — оскорбился я. — Все, что ниже пояса, не для бесплатного просмотра.

— Не думала, что дела фирмы так плохи, — пустила Самойлова шпильку.

— А я беру не деньгами, — парировал я. — А что, претендуешь?

И тут Самойлова наконец покраснела. До чего же приятное зрелище все-таки. Лучше него только сосание тарталетки.

— Нет! — отрезала она и встала. — Мне пора.

— Ну вот, на самом интересном месте, — усмехнулся я, но препятствовать не стал. А вдруг эти блаженные все еще ждут за дверью? Нехорошо задерживать людей.

Их там, однако, не оказалось. Дождавшись, когда Самойлова вызовет такси и сядет в салон, я, глядя на удаляющуюся машину, испытал странное чувство.

Без Самойловой мне действительно стало… скучно.

И это было что-то новенькое.

Когда я вернулась домой после посещения «будущего отца моего ребенка», родители сидели на кухне и о чем-то переговаривались. Судя по папиному лицу, ничего хорошего меня не ожидало, но это не стало сюрпризом.

— Екатерина, присядь. Есть важный разговор, — прозвучал голос отца. Наверно, я была не слишком послушной дочерью, если мне в этот момент сразу захотелось противоречить.

Я прошла к родителям и села напротив папы. Мама так и продолжала шевелить губами, как это было всегда, когда ей нужно было отмолить грехи, в данный момент — мои.

— Я слушаю.

— Ты действительно выиграла собственного начальника в каком-то шоу? — с сомнением спросил отец. Губы мама зашевелились быстрее.

— Да. И теперь выйду за него замуж.

— А ребенок?

— А что с ним?

— Почему у вас он уже есть? Вы ведь не женаты!

Господи… неужели папа это серьезно? Не объяснять же ему, что дети рождаются совсем не от штампа в паспорте.

— Мы с ним не удержались, нас обуяла страсть.

— Но ведь тебя воспитывали мы!

— Да. Меня воспитывали вы. Или это равнозначно тому, что я могу забыть о страсти до конца своих дней?

— Нет! — папа рубанул рукой воздух перед собой. — Но страсти надо предаваться после брака!

— Вообще-то ваши взгляды давно устарели.

— Взгляды, угодные богу, не могут устареть!

Меня так и подмывало признаться в том, что это зачатие было непорочным, но я представляла, как папа мог на это отреагировать, и желание тут же исчезало.

— Папа, мама… случилось то, что случилось. Что вы хотите изменить своими возмущениями? Желаете отправить меня на аборт?

Папа закрестился, мама закрыла глаза и перестала молиться. Ни о каком аборте я, конечно, не думала, но и охладить родительский пыл не мешало.

— Ни о каком аборте не может быть и речи! — воскликнула мама, когда немного пришла в себя. — Если ты хочешь избавиться от нашего внука, то не убивай его. Роди и отдай нам! Мы воспитаем из него достойного человека.

Не такого, как ты, — мысленно прибавила я к сказанному.

— Нет. Я не хочу избавляться от вашего внука. Я просто хочу покоя.

Встав из-за стола, я закрыла глаза. Немного кружилась голова, что, учитывая поздний час и пережитый стресс, было не так уж и удивительно.

— Екатерина…

— Хватит, папа.

— Не хватит. Мы с твоей матерью приняли решение. Остаемся у тебя до тех пор, пока вы с начальником не поженитесь.

— Чтооооо?

У меня чуть глаза из орбит не выпали. Слушать нотации своих родителей до того дня, который может и не наступить? Ну уж нет!

— Да. И это решение неоспоримо.

— Тогда я переезжаю… к Вике!

Мне больше некуда было идти, только если к подруге. Это было не самой лучшей идеей — портить Вике жизнь своим присутствием мне совсем не хотелось, но выбора у меня не имелось. Не выгонять же собственных предков!

— Я так и знала, что без нее не обошлось, — простонала мама. — Она мне никогда не нравилась.

— Если ты о том, что Вика присутствовала, когда мы с боссом делали ребенка, то я тебя огорчу. Ее не было. Но теперь-то уже нечего волноваться. Все самое плохое, что могло со мной случиться, случилось.

Я отправилась в прихожую, где начала обуваться. Вещи пока придется оставить на местах, заберу потом, когда родительские возмущения немного поутихнут. А может мама и папа подумают немного и поедут обратно к себе.