Екатерина Скорова - Кто ищет… [СИ]

Аня с легкостью справилась с подростковой ломкой — по крайней мере, так говорила мама. И в университете направление взяла не на покорение однокурсников, а на учебу. Правда, среди интересовавшихся ею парней, никого подходящего Аня не приглядела. Конечно, она исправно влюблялась «по мелочам» — просто чтобы не тусоваться одной на вечеринках и в кафешках. Болтовня по телефону обо всем сразу и ни о чем конкретном, непринужденный флирт и страстные поцелуи напоказ — этим все и ограничивалось.

Правда, сейчас у нее появился Женька из параллельного потока. По придуманной на пару с подругой классификации, он принадлежал к категории «надежный». Добродушный, заботливый, галантный, верный… Ане нравилось прижиматься к его широкой груди, обнимать за мускулистую шею, трепать тонкую косичку на выстриженном затылке. И что самое главное — месячный срок перевалил, а Женька до сих пор не заикнулся про секс. Ане даже стало казаться, что именно таким и должен быть ее принц, но…

Но два дня назад мир перевернулся — в просторную обшарпанную аудиторию вошел мужчина, от которого Аня не смогла оторвать взгляд. Среднего роста, слегка сутулый с широкими плечами, щетиной, глазами лазурного цвета и ямочкой на подбородке. Внешность, далекая от ее представлений о красивом мужчине, но почему-то невыносимо притягательная. Строгий взгляд, звонкий голос с хрипотцой — от этого мурашки бежали по спине, и ныло в груди. Она не запомнила, что на нем надето, какие слова он говорил — так и сидела практически с открытым ртом и любовалась на нового преподавателя. Не утерпела и тут же призналась подруге, а в ответ услышала: «В кого ты влюбилась? В этого старпера общипанного? Ну ты даешь!». Вот только Аня все равно не переставала о нем думать.

Вот и сейчас, скользя взглядом по комнате, она вспоминала полные губы, крупный прямой нос, густые брови и исполненный печали взгляд. Тогда ей показалось, что в его глазах сквозит загадочная грусть — наверняка, последствия страшного горя, свалившегося на крепкие плечи. «Здесь кроется какая-то тайна», — шептала она одними губами фразу из любимой с детства сказки «Буратино». И как тряпичных кукол из театра Карабаса, Аню манила эта неизвестность. Она снова зажмурилась, представила, как проводит ладонью по небритой щеке, касается мягких губ… Почему-то даже думать об этом казалось стыдным, хотя со сверстниками Аня без зазрения совести много раз проделывала подобное. Но теперь все эти обжимки и поцелуйчики казались баловством — детской игрой. А с Виктором Андреевичем все будет иначе…

Аня почувствовала, как краска заливает лицо. Между ними не меньше пятнадцати лет разницы, а она позволяет себе подобные вольности. Наверняка, он женат и воспитывает детей. Разве может она позволить себе отбивать чужую половинку? Мысль отрезвила и расстроила. Аня села, поджав под себя ноги и подперев щеку рукой. Если он женат, то на попытки привлечь внимание придется наложить табу. Она не хочет сделать несчастной незнакомую женщину, как какая-то поганка позволила себе поступить с ее отцом. Аня ни разу его не видела — только на фотографии. И ту мама прятала в шкаф повыше, а потом, когда дочка подросла и вовсе убрала неизвестно куда.

Раньше Аня пыталась представить, каково это, когда тебя бросают и как можно уйти от жены с ребенком? Вот только подобные размышления всякий раз заставляли кипеть от негодования. Да попадись ей бессовестный папаша — плюнула бы в лицо и послала куда подальше! Может, поэтому мама не хочет про него рассказывать? Для нее он остался единственным мужчиной, зачем рушить образ любимого?

— Нет, — вслух произнесла Аня. — Если ты женат — на пушечный выстрел не подпущу!

Собственные слова рассмешили — Виктор Андреевич ни единым взглядом, ни единым жестом не проявлял интереса к студенткам. Более того, с подопечными он вел себя строго и требовательно — даже парни делали вид, что слушают, под его суровым взглядом. А она надумала себе невесть что! Станет он к ней приставать — как же!

Аня вздохнула с сожалением и грустью. Каким глупым все это кажется со стороны! Пока в тайну «запретной» влюбленности посвящена только подруга Карина. Но и она не воспринимает всерьез увлечение «закадычной». Конечно, не смеется, но за два дня отпущено уже столько острот в адрес нового преподавателя, услышав которые, современные юмористы повесились бы от зависти! А Аня все равно ничего не может с собой поделать… Виктор Андреевич манил, словно запретный плод на дереве познания добра и зла…

— Ви-тя, — произнесла по слогам, будто пробуя имя на вкус.

— Анюта, я дома! — донеслось из прихожей.

Аня вскочила с кровати и рванула в прихожую. Чувствовала себя нашкодившим котенком. Хорошо еще, что мама не умеет читать мысли, а то бы упала в обморок прямо посреди комнаты. Уж чего-чего, а воздыхания дочери по сорокалетнему мужчине она вряд ли примет спокойно. Наверное, это будет первый секрет, который Аня маме не расскажет ни за что в жизни.

Летнее солнце неспешно ползло над головой, обливая ярким светом московские улицы. Марина мчалась на старенькой темно-вишневой ауди, нагло подрезая автомобили попроще и сигналя пешеходам. Мобильный, брошенный на соседнее сиденье, замигал, а потом запел голосом Меладзе «Я не могу без тебя…». Марина тут же схватила трубку, продолжая держать руль левой рукой.

— Подъезжаю, — коротко произнесла и нажала кнопку отбоя.

Уже через десять минут она сидела в летнем кафе со стаканом сока в руках. Напротив — симпатичный плотный мужчина в ядовито-оранжевой футболке и длинных клетчатых шортах. Бритая голова, гладкие щеки, курносый, со светло-карими глазами. Щурясь от солнца, которое без труда доставало посетителей под кола-коловскими зонтами, он отхлебывал пиво из запотевшего стакана.

Марина вздохнула, скользнув по нему взглядом. Она следила за собой, исправно посещая салоны красоты и бассейн, но все равно смотрелась гораздо старше спутника. Ухищрения помогали «спрятать» лет пять-семь, но в ее случае этого было недостаточно. К тому же, массажи и питательные маски помогали выглядеть моложе, но не чувствовать себя так.

Марина то и дело косилась по сторонам, выискивая заинтересованные взгляды. Малейшие улыбки в их сторону грозили вызвать истерику. Казалось, что прохожие смеются над ее желанием «на старости лет порезвиться с молодым любовником». Наверное, судила по себе — именно так и думала, если раньше видела женщину в возрасте в обнимку с тридцатипятилетним мужчиной. Теперь же, когда встретила любимого человека, совершенно забыла о возрасте. Вот только то и дело общие знакомые, случайные прохожие или собственное отражение намекали, что долго такие отношения не продлятся. Подобные мысли выматывали, доводили Марину до исступления, но избавиться от них оказалось непросто.