Екатерина Скорова - Кто ищет… [СИ]

— Буквально минут двадцать назад. Я бы даже сказал, что вы ходите друг за другом, — декан самодовольно ухмыльнулся.

— В смысле? — Марина нахмурилась. Это что еще за намеки?

— Сначала Виктор Андреевич… Вот — заявление принес по собственному желанию. Потом этот ваш брат, а следом — вы, — Борис Венедиктович прищурился. — Не хочу лезть в вашу личную жизнь, но вы бы разобрались сначала с собой, а потом уже помогали дочери.

— Вы о чем?

— Ну, если мать пьет, чего тогда ждать от дочери? — спокойно заявил декан. — Неудивительно, что она ищет убежища в объятиях зрелых мужчин…

Последние слова переполнило чашу Марининого терпения.

— Да как вы смеете! — выпалила, неосознанно порывая надежду выспросить у Бориса Венедиктовича телефоны Аниных однокурсников.

— Не смотрите на меня так, — предосудительно покачивая головой, продолжал он. — Стоить вспомнить, какая вы были и взглянуть — во что превратились сейчас, чтобы понять, что без зеленого змея не обошлось.

Марина задохнулась от негодования. Да как он смеет! Как у него только язык повернулся! Наверняка, она и впрямь выглядит не лучшим образом, потому что не только не пользовалась косметикой — в зеркало не смотрелась уже несколько дней. Но разве это дает право кому бы то ни было ее оскорблять?

— Да вы… Да вы — хам! — едва сдерживаясь, чтобы не залепить декану пощечину выпалила она. — Как вы можете так судить?!

— А вы — пьяница и неряха, — с пренебрежением произнес он, возвращаясь к бумагам. — И видеть ни вас, ни каких-либо других ваших родственников в своем учебном заведении я не желаю. Так что избавьте меня от своего присутствия.

Борис Венедиктович сделал жест рукой, который значил одно: «пошла вон». Не сдержавшись, Марина подскочила к нахалу и залепила ему пощечину.

— Негодяй! — выпалила она и выскочила из кабинета.

— Чтоб я тебя больше никогда!.. — донеслось следом, но Марина не останавливалась.

Выбежав из университета, прислонилась спиной к дверям и разрыдалась. Как же так? Всякая самодовольная скотина будет тыкать в нее пальцем только потому, что она споткнулась в жизни? Повернулась, всматриваясь в отражение в заляпанном стекле входа. Висящий мешком спортивный костюм, впалые щеки с синими разводами, морщины, потухший взгляд… Зря она разозлилась на декана. И впрямь, пьяница… Марина отошла от двери, села на грязные каменные ступеньки и уткнулась лицом в колени.

— Теперь у меня остался только ты, Чагин, — шептала, унимая спазмы в животе. — Только ты…

Она побрела к машине. Кажется, в бардачке валялась бумажка с его адресом…

Марина безуспешно колотила в железную дверь после десятиминутного терзания звонка. Похоже, открывать ей никто не собирался. Она приникала к обивке, вслушиваясь к происходящему в квартире, но не улавливала ничего, что выдало бы чье-то присутствие. Не выдержав, Марина закричала во все горло:

— Открывайте! Слышите? Открывайте немедленно!

— Вы к кому? — окликнула ее опрятного вида женщина лет пятидесяти с кухонным полотенцем в руках, выглянувшая из соседней квартиры.

— Сюда… — Марина растерянно ткнула пальцем в дверь Чагина.

— Тетя Зося ее уже сдала, — простосердечно сообщила соседка Виктора.

— Так я к жильцу…

— А! Это к профессору, что ли? Так он съехал.

— Давно? — произнесла на выдохе, понимая, что теряет последнюю ниточку.

— Вчера откланялся, — соседка прыснула со смеха. — Смешной такой, интеллигентный…

— Да-да… А может, он вам говорил — куда уезжает?

— Нет. Этого не знаю, — соседка пожала плечами. Из глубины ее квартиры донесся детский плач, и она тут же скрылась, хлопнув дверью.

Марина смотрела в разбитое окно на лестничной площадке и кусала губы. Уволился, уехал… Последняя надежда рассыпалась горьким сигаретным пеплом. Пальцы на автомате влезли в сумку, расстегнули запретный карман, где хранилась последняя сигарета. Ее Марина так и не выкурила — бросила. Правда, оставила на память о победе над вредной привычкой. Из года в год перекладывала вместе с косметичкой в разные сумки, как талисман, а потом и вовсе забыла, что такое вкус сигаретного дыма…

Подрагивающими губами обхватила «никотиновую палочку», зашарила по карманам, выискивая зажигалку. Пусто. Надсаживаясь истерическим хохотом, Марина принялась колотить по чистым зеленым стенам. Проклятье! Сохранив сигарету, она избавилась даже от спичек! Глотая злые слезы, Марина побрела прочь…

Марина близоруко шарила взглядом подл ногами. Это надо же — потерять ключи. Хотя, куда ей теперь ехать? Разве что опять в милицию — донимать их, пока не зашевелятся?

— Вам помочь?

Марина подняла глаза — сухонький седой мужчина с добрыми глазами.

— Нет, спасибо.

— А вы что, потеряли что-то?

— С чего вы взяли?

— Стоите тут, как сирота, землю разглядываете, — старичок ободряюще улыбнулся.

— Да, потеряла. Только вряд ли найду…

— Отчаиваться не надо, — проговорил он, положив ей руку на плечо. — Как Бог-то говорил, стучите — и откроют, ищите — и обрящете…

— Если бы так, — Марина горько усмехнулась. Напоминание про Бога мало утешило. Сейчас она ни во что не верила.

— Конечно так, иначе и быть не может, — рассмеялся старичок. — Вот ты в уме помолись, и сразу станет легче.

Больше для того, чтобы он оставил ее в покое, Марина прикрыла глаза и мысленно произнесла: «Помоги, Господи!». Прислушалась к себе — ничего. Но действительно стало как-то свободнее, легче. И тут же возникло ощущение, что она сказала как-то не так. Или не то…

— Прости меня, Господи! — зашептала, едва шевеля губами.

В кармане зажужжал мобильный, заставляя хозяйку вздрогнуть. Марина достала телефон, мельком глянула на дисплей — Сергей.

— Привет, — раздалось в трубке. Вот только привычной дрожи и истомы от Сережиного баритона Марина не испытала.

— Здравствуй, что хотел? — постаралась поскорее избавиться от собеседника. Нет, она еще не перестала любить его, просто ни с кем не хотела разговаривать.

— Хотел сказать, что с Аней все в порядке.

Марина вскочила, едва удержавшись, чтобы не завалиться обратно. В глазах потемнело.

— Где она, что с ней?

— С ней все хорошо…

— Анюта у тебя? — перебила она.

— Ей больше некуда было идти…

— От кого-то я уже слышала подобное, — горько усмехнувшись, произнесла Марина. — При этом она стояла рядом с этим кого-то в его рубашке…

— Поверь, секса у них не было.

— Она тебе сказала?

— Нет. Но знаю. Как мужчина.

— Ты с ней?.. — очередная нервная струна порвалась с жалобным треньком.

— Знаю, что ты сейчас скажешь, но уж лучше я, чем неизвестно кто в грязном подъезде. Ей это было нужно, я чувствовал.

— Она сейчас у тебя?

— Нет. Она уехала. Думаю, так будет лучше.