Marian Felis - Нет звёздной болезни

Под раскидистой липой на деревянной тёмно-зелёной лавочке главной улицы Берлина сидела девушка. Пышные светло-русые волосы чуть ниже талии, большие прозрачно-серые глаза, пухлые губы, прямой, чуть вздернутый носик, небольшая ямочка на подбородке — всё это не могло не привлекать внимание, чем и пользовалась девушка. Густые ветви деревьев хорошо укрывали от палящих лучей солнца в ужасную тридцатиградусную жару.

На всём бульваре не осталось и одной свободной лавочки, люди отдыхали в свой выходной на свежем воздухе. Бульвар под липами славился своей красотой и привлекал большое число туристов. Именно за этим пришла сюда девушка.

Она поправила свой короткий голубой сарафан, закинула ногу на ногу, затем аккуратно раскрыла лежащий на земле чехол для гитары, сделанный из коричневой кожи в винтажном стиле, и взяла в руки инструмент. Пробежала тонкими пальцами по струнам, прикрыв глаза от наслаждения. Проходящие мимо парочки резко останавливались, одобрительно улыбались и внимательно следили за всеми действиями исполнительницы.

Девушка пела красивые песни на английском языке, боязливо оглядываясь. Отец предупредил её, что уличного музыканта могут оштрафовать, так как нет специального разрешения. Но пока полиция не появлялась, исполнительница спокойна пела в своё удовольствие.

Прохожие с любопытством слушали иностранные песни: те, что моложе, даже подпевали, а вот большинство стариков, простояв напротив лавочки пару минут, уходили по своим делам. Первым к чехлу подошел маленький мальчик и аккуратно положил пару монет. Его мама взяла чадо за руку и быстро повела дальше по улице. Далее начали бросать деньги молодые парочки. Один уже немолодой мужчина в деловом костюме, гордо шагающий за руку со своей спутницей, просочился сквозь толпу зрителей и положил 50 евро. Его пассия восхищенно улыбалась и преданно ждала.

Этот концерт продолжался до тех пор, пока на бульваре не появился молодой человек с огромным букетом белых лилий. Высокий, со спортивной фигурой. Волосы цвета горького шоколада зачесаны назад и обильно политы гелем. Пронзительные зеленые глаза ищут что-то, мечутся из стороны в сторону. Он был одет в простую черную футболку с броской белой надписью «I find you» и джинсовые шорты по колено. Образ дополняли кеды и небольшая щетина.

Девушка с гитарой заканчивала исполнять трогательную песню и так увлеклась игрой и воспоминаниями, что не заметила появления нового зрителя, который с особым рвением пытался полезть сквозь толпу.

Она вдруг осмотрелась и встретилась взглядом с молодым человеком. Зелёные глаза внимательно следили за каждым движением талантливой исполнительницы, будто запоминая и стараясь предугадать следующий её шаг. Девушка же испуганно продолжила петь, но последнюю строку повторять не стала, она лишь завороженно наблюдала за тем, кто принёс ей столько радости и несчастий. Столько хорошего, и немало плохого. Он научил её любить себя, но в итоге разбил сердце. Она считала, что сумела сбежать, и теперь уж точно не столкнётся с ним нечаянно на улице или в магазине.

Девушка решила, что перегрелась на солнце и видит странную галлюцинацию, ведь находилась на улице с самого утра, а жара стояла просто изматывающая. Песня закончилась, раздались скудные аплодисменты, но даже через минуту он никуда не делся. Всё так же стоял с огромным букетом в руках и робко улыбался.

— Прости, — прошептал одними губами, сделал пару шагов вперёд и, ловким движением достав из кармана джинсов красную бархатную коробочку, встал на одно колено. Оставшиеся зрители замерли в ожидании. Все хотели увидеть, как будут развиваться события и поздравить пару. Но никто не собирался оправдывать ожидания публики.

Девушка встала, поправила подол сарафана и внимательно уставилась на гитару. В её мыслях проносились воспоминания, связанные с молодым человеком. Парень тем временем достал золотое кольцо с небольшим камушком, протянул вперед дрожащей рукой и закрыл глаза в ожидании ответа. И ответ последовал незамедлительно.

— Нет.

Та, которой предназначалось украшение, не визжала от счастья и даже не плакала. Не улыбалась и не прыгала на месте. Отнюдь, она была рассержена. Сузив свои серые глаза и тяжело дыша, девушка взяла удобнее двумя руками музыкальный инструмент, приподняла над землёй и резким движением замахнулась. Толпа одновременно ахнула, послышался визг и крик. Одно мгновение — раздался характерный хруст сломанного дерева и прощальный аккорд струн, и гитара с проломленным корпусом уже болтается на шее молодого человека.

Он медленно открыл глаза, так как от удара сильно кружилась голова, крепко сжал зубы, застыл на минуту, а после посмотрел на девушку с особым чувством. То ли это была злость, то ли ненависть, то ли вообще любовь. В ответ на его взгляд она лишь усмехнулась, приподняв один уголок губ, тем самым повторяя мимику парня, и сама сняла останки инструмента с шеи страдальца. Кольцо тотчас было спрятано обратно в коробочку и торжественно вручено в руку девушки, которая старательно сопротивлялась и отказывалась от подарка. Она не проронила ни слова, просто сжала ладони в кулаки и воинственно вскинула голову, стараясь смотреть противнику прямо в глаза. Где-то вдалеке послышался свист, а в их сторону по бульвару уже неслись трое полицейских, подгоняемые резвой пожилой парой, наблюдающей за сценой пару минут назад.

Парень моментально вскочил на ноги, схватил девушку за руку и кивком головы указал на огромную толпу впереди. «Нужно затеряться,» — мгновенно пронеслось у обоих в мыслях. Они, синхронно поклонившись шокированной публике, побежали к своему спасению.

Я шла вдоль по коридору нашего университета, а в голове всё крутился придуманный утром мотив новой песенки. Воплощать мечту в реальность не было возможности: мать запретила месяц подходить к гитаре, так как в прошлый раз на званом ужине я отчебучила нечто нехорошее, нечаянно облив смазливого и никчёмного красавца томатным соком. Конечно, пришлось тут же извиниться , но язык сам пошёл в бой и ляпнул, что от парня теперь хоть не воняет, как от протухшей годовалой рыбы. Его мамаша, толстая женщина, влезшая коим-то расчудесным образом в платье с корсетом, тут же возмутилась, обложила меня трёхэтажным матом и, прихватив своё чадо, словно ручную собачку, немедленно покинула нашу славную большую квартиру, которую я всегда ненавидела.