Беверли Кендалл - Пойманный

Раз уж слова: «дядя Митч был эгоистичным мудаком» не подходят для обеденного разговора с шестилетним и пятилетним ребёнком, мне приходится сказать:

— Я буду дома в этом году на Рождество. На самом деле, я буду дома так много, что успеваю вам надоесть.

Даг резко вскидывает голову, а Тэсс широко распахивает глаза.

— Ты не фернёшься в Нью-Йорк? — спрашивает Даг с полным ртом еды.

— Нет. Я буду учиться здесь.

— Да! — кричит Даг, а Тэсс восторженно визжит.

Из меня вырывается смешок, но когда я бросаю взгляд на сестру, клянусь Богам, она едва не плачет. Господи, я и не думал, что она настолько по мне скучала. Или, возможно, её реакция вызвана детьми. Я отвожу глаза на Дэна, и чёрт меня подери, если и он тоже не выглядит слегка тронутым. Поймав мой взгляд, он с трудом сглатывает и озаряет меня улыбкой.

— Как видишь, дети счастливы, что ты вернулся.

Я фыркаю от смеха.

— Вижу.

— После того, как мы закончим, я бы хотел кое о чём с тобой поговорить, — официально произносит Дэн, и это значит, что разговор, наверное, связан с моим заявлением на перевод в Хинсдэйл.

— Конечно, — отзываюсь я, и мне становится чуточку страшно. Что, если он не смог потянуть за ниточки, чтобы меня приняли?

— Хорошо, мы можем поговорить в кабинете.

Я киваю, толком не понимая, хочется ли мне знать то, что он собирается сказать.

— Хорошая новость заключается в том, что ты можешь начать учиться в Хинсдэйле с сентября, — начинает Дэн, прикрыв французские двери своего кабинета.

Я выдыхаю воздух, который так долго задерживал. Он показывает мне занять кресло напротив него, а сам опускается в своё.

И домашние офисы у моего шурина получаются первосортными. Панорамное окно с видом на передний двор, стол из вишнёвого дерева и встроенные книжные полки придают комнате строго официальный и рабочий вид. Дети сюда не допускаются.

— Какое облегчение, — подаю я голос.

— Письмо о приёме придёт тебе через пару недель. Сперва оно должно пройти по всем нужным каналам, сам понимаешь.

Упёршись локтями в стол, он смотрит на меня поверх сложенных пальцев.

— Однако тебе придётся пройти два летних курса, чтобы наверстать проваленные предметы в прошлом семестре в Уорвике. И если ты не получишь «хорошо» или «отлично», они не примут тебя. Так что, по сути, это условный приём.

У меня получится.

— Круто, я сделаю всё, что потребуется.

Кажется, это успокаивает Дэна, потому что он откидывается в кожаном кресле.

— Хорошо. Отлично. Ещё я хотел поговорить с тобой о работе. Диана говорит, что ты хочешь работать. Или что ты чувствуешь, будто тебе нужно работать.

Я киваю.

— У меня есть ребёнок, и я больше не играю в футбол, поэтому мне нужно найти работу. — В старшей школе я работал на стройке в компании Дэна. Специализировался на гипсокартоне, но уже больше двух лет ничем не занимался.

— На мой взгляд, это отличная идея, поэтому я хочу предложить тебе должность на полставки в компании.

Не на стройке? Я наклоняю голову.

— В офисе?

Он подаётся вперёд на месте, возвращая локти на стол.

— Ты будешь учиться на архитектора. А нам бы пригодились новые архитекторы.

— Да, но у меня не хватает опыта…

— Считай это стажировкой. Я попрошу одного из своих старших руководителей заняться обучением. Мы могли бы подстроиться под твои занятия.

Мой шурин предлагает мне возможность, за которую многие парни на моём месте убили бы. И почему же я сомневаюсь? Ах да, потому что у меня не стоит цель окончить университет и пойти в «семейный» бизнес. В конце концов, мне хочется открыть собственную архитектурную фирму, хотя у моих родственников есть свой строительный бизнес.

— Я знаю, о чём ты думаешь. — Дэн пристально смотрит на меня, приподняв уголок рта. — Ты думаешь, что если примешь работу, я буду рассчитывать, что ты станешь работать на меня, когда закончишь обучение.

Бинго. Он попал в яблочко.

— Не буду, — заявляет он, уверенно качнув головой. — Но не скажу, что не буду рад поприветствовать тебя с распростёртыми объятиями у нас в фирме. И папа тоже. Но я знаю, что у тебя есть собственные амбиции, которые не включают в себя то, что откроется тебе в «Толстонах».

Я расслабляюсь в кресле, чувствуя облегчение от понимания Дэна, хотя его отец и давит, чтобы я присоединился к компании всякий раз, как мы видимся.

— Да, что-то вроде того, — признаюсь я.

— Моё предложение строго для того, чтобы у тебя был опыт, который ты не сможешь получить в классе. И это даст тебе преимущество, когда ты выпустишься. О, и зарплата выше, чем та, что ты получал на стройке.

Если нужна приманка на работу, то зарплаты в шестнадцать долларов за час вполне хватит. Даже если я буду работать всего двадцать часов в неделю, этих денег мне хватит, чтобы взять выплату алиментов на себя.

— Хорошо, когда я могу начать?

— Думаю, после Дня Труда. А пока ты сможешь сосредоточиться на летних занятиях и проводить больше времени с Брианной.

Что можно сказать, у меня хороший шурин. Моя сестра не могла выбрать парня лучше.

— Как по мне, так звучит неплохо.

Вчера, когда мы утвердили наши планы, я согласилась, чтобы Митч отвёз нас на приём. Он уже выехал, да и я бензин сэкономлю. Для меня это выигрышно, учитывая, что в последнее время я считаю каждый пенни, как скупердяйка. Подгузники и детские вещи стоят недёшево, а я пытаюсь оставить часть денег Митча на чёрный день. Нельзя же вечно полагаться на маму.

Он приезжает на десять минут раньше и приветствует Бри ласковым поцелуем в лобик, прежде чем освободить меня от сумки с подгузниками и отнести её к машине.

— Твоей мамы нет дома? — интересуется он, открывая заднюю дверь.

— Она осталась у Рэнди прошлой ночью. Ей нужно показать пару домов в городе. — Я переживала за то, как пройдёт встреча мамы с Митчем. Наш разрыв сильно по ней ударил. Можно подумать, он разбил ей сердце, когда уехал. Она вроде не сильно удивилась его возвращению, но посоветовала мне не питать особых надежд.

— Разве оно не твоей сестры? — спрашиваю я, оглядывая дорогое бледно-зелёное автокресло, которое обычно крепилось на заднем сиденье её минивэна.

Уголки его губ приподнимаются в озорной усмешке.

— Больше нет. Теперь оно моё.

— Кто сказал? — задаю я очередной вопрос, пристёгивая Бри.

Он тычет себя большим пальцем в грудь.

— Я. Мне оно теперь нужно больше, чем ей.

Не могу с ним не согласиться. Происходящее между ними с сестрой — их дело. Но меня это наводит на мысль, как много он собирается возить нашу дочь.

Полностью пристегнув Бри, я вручаю ей любимого мишку Тедди и прорерызыватель для зубок. Он сразу оказывается у неё во рту, и лепет стихает, сменяясь влажными, причмокивающими звуками.