Саша Слова - Опасность заводит 2

Он замер, сковывая порыв и дурманящий разум инстинкт.

— Хорошо, — кивнул Марк, — хорошо.

Он оттолкнулся от барной стойки и отступил.

— Тогда сама объясни ему.

Марк дождался ее кивка, повернулся и махнул охраннику.

— Проверь его и отвези, — бросил он ему.

После чего направился к задней двери, в проеме которой Анна увидела Севера. Он молча стоял и ждал брата.

— Слышал? — спросил Марк.

Север кивнул.

— Рёф излишне поверил в себя.

— Позвони на Восточный, — распорядился Марк, — скажи, что мы готовы помочь, пока анонимно, но пошли ребят. Разнесите ему пару точек, намекните на рамки.

— Сегодня?

— Сейчас. Дальше будет только хуже.

Они скрылись за массивной дверью, и Анне пришлось поднять глаза. Впрочем, Макс смотрел в другую сторону, он недобро косился на охранника, который приближался. И Макс явно не собирался позволять ему дотрагиваться до себя.

— Я сама, — бросила Анна.

— У меня приказ.

— Пошел вон, — ее резкий тон и злой взгляд заставили мужчину остановиться. — Принеси сменку.

На это боец согласился и, резко развернувшись, побрел к двери.

— Тебе придется раздеться, — Анна указала на кресло, чтобы он сложил одежду.

— Ты сегодня посмотришь на меня?

— На тебе может быть жучок…

— Анна, — Макс повысил голос, и она сжалась, как будто ждала удара.

— Мы поговорим, Макс. Но сейчас тебе нужно сменить одежду.

Она знала, что охранник вот-вот вернется и не хотела заводить этот мучительный разговор при нем. Хотя и не верила, что им удастся остаться наедине. Да и уместно ли… Или всего лишь пыталась отсрочить и искала отговорку.

— Ты другая, — сказал он еле различимо.

Она зацепилась за его синюю футболку, а потом все-таки скользнула взглядом выше. Он смотрел жадно и внимательно, надеясь уловить немой намек. Анна кивнула и вновь указала на кресло.

— Время, — добавила она.

Макс подцепил мягкую ткань и стянул футболку через голову. Его волосы вновь устремились ввысь вычурной укладкой, на его веки попросились черные блестящие тени, а на плечи заклепанная кожа.

— Что это? — спросила Анна, заметив повязку на его левом предплечье.

— Пустяк.

Она не стала интересоваться снова, понимая, что сейчас не время для ее расспросов, и успокоилась мыслью, что бинт белоснежен и не похоже, что рана беспокоит Максима.

Вернувшийся охранник бросил на стойку темный спортивный костюм, потом подцепил со спинки кресла ремень Макса и тщательно его прощупал. Макс сохранял спокойствие, но Анна видела, что весь происходящий остросюжетный бред ему нисколько не нравится. Она вспомнила себя в первые дни… в самые первые, когда мир брата внезапно закружил и ее, когда раненного босса внесли в квартиру поздней ночью и вдруг оказалось, что в ту сторону стоит сделать всего шаг. Шажочек.

— Можно ехать? — спросила Анна.

Охранник проверил всю одежду и начинал злить Макса въедливым вниманием, будто нашел послушную обезьянку. Пора прекращать и двигаться дальше. Хоть куда-нибудь.

В первой машине нашелся один водитель, остальные бойцы набились в машину сопровождения. Макс сидел рядом и неотрывно смотрел в окно, за которым знакомые улицы стремительно сменялись безымянными закоулками. Анна же смотрела на свои руки.

Мучительная дорога изматывала целый час, пока они не приехали в безопасное место. Макса решили спрятать в доме, в который ее уже привозили однажды. В фургоне и в бутафорской крови.

— Никак не уловлю разницы, — бросил он, взглянув на нее, когда охранник открыл дверцу внедорожника.

Анна ничего не сказала и соскочила на бетонную дорожку, что привела к небольшому частному дому, и пошла за строем мужчин. Звякнули ключи, и они вошли внутрь. Анна замерла посреди пыльной гостиной, следя за тем, как охрана проверяет комнаты и распределяет полномочия между собой. Макс устало опустился на стул, который жалобно заскрипел под его весом. Где-то звонко щелкнула клавиша и загорелись настенные лампы, выжигающие оранжевые пятна на старых стенах. Да, разницу уловить очень сложно. Наверное, его держали в таком же клоповнике. Поменялась лишь смена надсмотрщиков.

— Я смотаюсь в магазин, — сообщил один из бойцов и по разрешительному кивку высокого брюнета с густыми бровями, Анна поняла, что он и есть здесь главный.

— Можно нас оставить? — спросила она, поймав его взгляд.

Брюнет нахмурился, но все же согласился. Она знала, что среди их братии у нее не самая лучезарная репутация. Она могла сорваться на них, могла нагрубить, умела в подробностях копировать командующий тон Марка, как и его истеричные захлесты. Правда, ей для этого не требовался ни алкоголь, ни скверно сложившийся денек. Она становилась такой, когда хотела. И еще она прекрасно понимала, вернее успела выучить, что эти люди понимают только силу, а она могла ударить лишь словом.

— Мы останемся здесь? — проснулся Максим, когда последний охранник прочертил диагональ по истертому линолеуму и направился на кухню.

— Ты останешься, — поправила Анна.

Она подошла ближе и облокотилась на письменный стол.

— Надолго?

— Неделя.

— Без вариантов, да?

— Да.

Макс затих. Наверное, дорога забрала последние силы, даже взгляд смягчился, а его спокойный голос казался до безумного неуместным. Или это проснувшееся безразличие? Как защитная реакция.

— Макс, я хочу…

— Я не слепой, — вдруг перебил он, — я вижу, как они смотрят на тебя… не знаю, с напряжением что ли. Когда я был в плену, на меня смотрели совсем по-другому. И они слушаются тебя.

Он оторвал взгляд от своих ботинок и посмотрел ей в глаза.

— Мне не надо ничего объяснять.

— Прости, — едва различимо шепнула она.

Макс кивнул с улыбкой и отвел глаза.

— Ты совершаешь ошибку, — он остановился, подбирая слова, а потом заговорил быстрее и резче. — Я должен сказать. Потому что ты как раз ослепла и не замечаешь ничего вокруг.

Он очертил комнату указательным пальцем, и на его лице можно было с легкостью прочитать пренебрежение.

— У них оружие, угрозы… Ты сама говорила мне.

Он посмотрел с вопросом, и ей пришлось кивнуть.

— Я помню, — произнесла Анна.

— Все это круто и увлекательно только на экране, в жизни же это заканчивается кровью. Виктор проверил.

Анна дернулась от неожиданности. Нет, только не так… Она хотела молчать, Макс имел право на последнее слово, она сделала ему больно и унизила, он мог отыграться и наговорить резкого, мог отплатить любой монетой. Но только не так.

— Это низко.

— А мне плевать, — отрезал он. — Я не хочу, чтобы ты погибла, и говорю, как есть. Из-за этого дерьма твоего брата застрелили…

— Хватит.

Он резко поднялся и сделал шаг к ней.

— И если бы он дорожил тобой, — Макс красноречиво скривился, когда произнес "он", — по-настоящему дорожил, то не стал бы втягивать.