Мона Кастен - Спаси меня

Я перелезла через него и включила ночник у кровати. Затем раскрыла на коленях записную книжку.

– Всякий раз, когда мне плохо, я составляю списки. Это мне еще в детстве помогало сохранять ясную голову. Даже если все проходило не так уж гладко, – объяснила я. – Я нахожу себе вдохновляющую цитату или помечаю вещи, которые непременно должна сделать или которые впоследствии хочу изменить в мире. – Я подняла ручку вверх. – Обычно я использую разноцветные ручки, но уж обойдемся тем, что есть.

Недоверие в его взгляде растаяло, и он улыбнулся.

– Ты хочешь сделать такой список для меня?

Я кивнула:

– Может, он тебя тоже замотивирует.

Он посмотрел на пустую страницу записной книжки и наконец кивнул:

– О’кей.

Улыбаясь, я начала писать. Наверху посередине витиевато вывела: Сделать.Подчеркнула этот заголовок волнистой линией. Потом написала: 1. Поехать в Бангкок.Выжидательно посмотрела на Джеймса:

– Что напишем дальше?

Он задумчиво потер подбородок.

– Это может быть все, что угодно, – напомнила я ему.

– Я хотел бы играть в лакросс, – наконец тихо произнес он.

– О да, – пробормотала я и записала второй пункт списка. Рядом нарисовала маленькую клюшку для лакросса и трико Джеймса с номером 17. Когда я снова подняла глаза, то заметила в его взгляде такую теплоту, что у меня перехватило дыхание.

– Так, что дальше?

Ему опять потребовалось время, чтобы подумать. Я не хотела его торопить и терпеливо ждала.

– Больше читать, – сказал он. – Выйти за рамки программных произведений.

– А что ты обычно читаешь?

– Специализированную литературу, которую дает отец. Биографии успешных предпринимателей. – Он нахмурился. – Но есть ведь и много другого. Например, я хотел бы попробовать прочитать мангу. – Он многозначительно улыбнулся мне.

– Я могла бы тебе составить рекомендательный список, – сказала я, отвечая на его улыбку.

– Я бы все из него немедленно прочитал.

Я ухмыльнулась и написала: 3. Больше разножанровых книг.

– Что еще?

Джеймс сглотнул.

– Я хотел бы, конечно, заниматься чем-нибудь профессионально, тем, что осуществимо. Я не знаю, что бы это могло быть и возможно ли это вообще, но… – Он пожал плечами. Такое впечатление, что он пытался сказать больше, но не разрешил себе этого. Я отложила ручку и обняла его. Нежно погладила большими пальцами теплую кожу и наклонилась, чтобы поцеловать. Он закрыл глаза и тихо вздохнул.

– Все возможно, Джеймс, – прошептала я и снова ровно села. Взяла ручку и написала: 4. Найти область для профессиональной реализации.После этого задумчиво посмотрела на свой труд.

– Не хватает еще одного пункта, – сказал Джеймс и забрал у меня записную книжку, ручку и начал что-то писать. – Готово, – пробормотал он, держа результаты своей работы перед собой.

Я подползла вплотную к нему, так что наши голые бедра соприкоснулись, и прочитала то, что он написал.

5. Руби.

Я замерла, глядя то на список, то на Джеймса.

– Когда ты со мной, возникает такое чувство, что я могу все, – сипло признался он. – Поэтому, если этот список сделает меня счастливым, ты точно должна быть в нем.

Я не знала, что сказать. И только забралась к нему на колени и обвила руками шею. Мы вместе упали на подушки, слившись губами и держа в руках его мечты.

Самой лучшей ночи моей жизни когда-нибудь суждено было закончиться. Мы с Руби пытались продержаться, но в четыре часа утра все же заснули, чтобы спустя три часа вскочить в испуге, что мы проспали и что родители уже ждут ее под дверью. К счастью, это была ложная тревога, но и времени у нас все равно осталось не так уж много.

Мне оказалось непостижимо тяжело отпустить Руби в ее комнату. Я не хотел с ней расставаться, то и дело привлекал к себе и целовал так, будто больше не увижу по меньшей мере месяц. При том что уже сегодня утром мы должны были увидеться в школе, а может, и вечером, если мне удастся улизнуть из дома. Шансы очень даже благоприятные: то, что меня пригласили в колледж Св. Хильды, было для моего отца равносильно оскорблению. Он даже предлагал, чтобы мы с Лидией поменялись местами, потому что она получила приглашение в Баллиол. Такие слова, как «позор» и «бестолочь», все еще не давали мне покоя. Я не думаю, что ему будет интересно, как прошли собеседования.

За мной приехал Перси. Он взял у меня чемодан и поместил его в багажник «Роллс-Ройса», потом мы заехали за Лидией. Водительская ширма была поднята, громкоговоритель отключен. Кажется, у него не осталось сил со мной беседовать. А мне это оказалось только на руку, и я мог еще раз посмотреть список Руби. Не знаю, насколько реалистично то, что в нем стоит, но он хотя бы напоминал мне о вчерашней ночи.

Я надел серую толстовку, которую утром носила Руби, и приятный запах окутал меня. Было чувство, что и на языке все еще остался ее вкус, и я покрылся гусиной кожей, вспоминая, как она стонала мое имя. Я непременно хочу все это повторить. И лучше всего немедленно.

Лидия, сев в машину, сразу заметила, что во мне что-то изменилось. Прищурившись, она осмотрела меня сверху вниз и снизу вверх. Потом по ее лицу расползлась понимающая ухмылка:

– У тебя такой вид, будто ты провел веселую ночь.

Она слишком хорошо меня знает.

Я снова сложил листок со списком и сунул его в портмоне. Он заменил там карточку с надписью «да пошел ты», которую я порвал и выбросил еще в общежитии.

– Я получу какие-нибудь подробности?

Вопрос удивил. Хотя Лидия недавно и рассказала мне про мистера Саттона, мы все-таки были не настолько откровенны друг с другом по части личной жизни.

Я посмотрел на нее с недоверием:

– С каких это пор тебе интересно, чем я занимаюсь ночами?

Она пожала плечами.

– С тех пор, как ты обжимаешься с Руби.

Слово «обжимаешься» показалось мне совершенно неподходящим для того, что было между мной и Руби.

– Во-первых, кто сказал, что я провел ночь с Руби? И во-вторых, ты ее терпеть не можешь.

Лидия закатила глаза.

– Во-первых, я не дура. А во-вторых, она мне нравится, если она нравится тебе. Очень просто.

– Это хорошо. Поскольку я думаю, что в будущем ты будешь видеть ее не только в школе.

Лидия раскрыла рот.

– Ты это серьезно?

Я ничего не мог поделать с улыбкой, которая расползлась по моему лицу. В следующий момент Лидия хлопнула меня по руке:

– Не верю! Джеймс!

– Что такое?

– Если папа об этом узнает, то свихнется, – сказала она, мотая головой. Ее рука теперь лежала на моем предплечье. Лидия нежно пожимала его. – Но выглядишь ты счастливым. Я рада за тебя.

Я не знал, что это будет именно так. Я не знал, каково это – быть влюбленным. И что одна только мысль о Руби заставит мое сердце биться чаще. Мне так хотелось приказать Перси, чтобы он ехал прямиком к ней, потому что я боялся не выдержать без нее больше ни секунды.