Меган Куин - Игрок

Я слышал, что женщины сравнивают меня с каким-то чуваком по имени Ник Бейтман. Хрен

знает, кто это. Одна девушка, которую я подцепил в парке, проводила рукой по моим шести

кубикам и рассказывала, как я на него похож. Меня это немного подбешивало, но я сделал

мысленную заметку погуглить о нем. И должен признать, счастливый ублюдок похож на

меня.

С краю идет игра в баскетбол, сборище пожилых людей молодятся, играя без

футболок, хотя некоторым из них определенно стоит их надеть. Рядом бегают несколько

детишек, запуская воздушных змеев, мамочки, прогуливающиеся с колясками рядом со

столами для пикника.

Я выполняю свою обычную рутину, бросая взгляд в сторону столов для пикника —

на удивление они пусты. Но рядом на покрывале расположились три женщины. Очевидно, у них утренний пикник из винограда, пирожных и сока. Наблюдение за ними облегчает мою

тренировку.

С каждым подтягиванием пытаюсь вспомнить, почему они кажутся мне такими

знакомыми. И только на двадцатом понимаю, что это Пенелопа, Дэвис и блондинка, которая, как я предполагаю, соседка Пенелопы, Пейдж.

Должно быть, у них нет работы с утра, и как чертовски мило, что они решили вместе

устроить пикник. Говорю это с сарказмом. Женщины очень странные. Давайте есть и

болтать на земле, пока по нам ползают муравьи, будет весело.

Вы можете себе представить, что я, Грэхем и Скотт решаем устроить вместе пикник, сидеть на покрывале и разделить корзину винограда? Не единого гребаного шанса. Я не

заинтересован в этом.

Закончив с подтягиванием и ощущая жжение в мышцах, начинаю качать пресс, опираясь на скамейку. С каждым движением я изучаю Пенелопу: ее волосы заколоты на

макушке, часть собрана сверху, а часть струится по спине, и ей чертовски идет. На ней

белые шорты и голубой топ. Также я вижу загорелые руки и потрясающую задницу.

Наблюдать за общением девушек было интересно. Они намного оживленнее мужчин, вероятно, наблюдать за нашим общением с парнями чертовски скучно. Мы говорим пару

фраз, выпиваем и продолжаем идиотский разговор, каждый раз пытаясь простебать друг

друга. Девушки в свою очередь используют жесты, даже просто слушая, кивают, язык их

тела интересный, а не пассивный.

Продолжаю качать пресс, в то время как Пенелпа размахивает руками, изображая что-

то, вызывая смех у Пейдж и Дэвис. Интересно, о чем она говорит, а затем меня поражает

идея. Я бы не прочь немного посидеть на покрывале на земле, если получится как-то

повлиять на Пенелопу. К тому же, учитывая, что моя футболка все еще заправлена в шорты, она то, что заставляет других женщин опускаться на колени. Я не мог дождаться увидеть ее

реакцию.

Вдохновленный своей идеей, я заканчиваю с упражнением, немного подсократив его, но пообещав себе исправить это вечером вместе с отжиманиями.

Когда подхожу, то стараюсь оказаться за спиной у Пенелопы. Первой меня замечает

Дэвис, и я наслаждаюсь улыбкой, в которой расплываются ее губы. Пейдж следующая, она

быстро оглядывает мое тело, слегка краснея. Я надеюсь, что все случившееся у них с

Грэхемом в прошлом. Так как, увидев ее вблизи, понимаю, что она не в его лиге. Девушка

слишком хороша для него.

Последняя понимает Пенелопа.

— На что вы смотрите? — спрашивает она и, развернувшись, видит, что я стою над

ней.

В полнейшем шоке, девушка осматривает меня с ног до головы, задерживаясь на

каждом контуре груди и живота. Я не эгоист, но факт в том, что у меня чертовски

великолепное тело. Когда это правда, то подобное нельзя отнести к завышенному

самомнению.

— Здравствуй, мисс Прескотт. Что привело тебя сюда таким прекрасным утром?

Ее взгляд прикован к моей груди, ни слова не вылетает изо рта.

— Эм, у нас пикник, — отвечает за подругу Пейдж, пихнув локтем Пенелопу.

— Ох, да, еда, — отвечает Пенелопа, покачав головой, и отворачивается.

Не дожидаясь приглашения, я сажусь рядом с ней и говорю:

— Не возражаете, если я сяду? Я голоден, — схватив несколько виноградин, засовывают их в рот, а затем протягиваю руку Пейдж.

— Гевин Сент.

— Пейдж, — отвечает она с изумлением в голосе. — Нелл много о тебе рассказывала.

Ухмыляясь от уха до уха, поворачиваюсь к Пенелопе, чье лицо ярко-красное.

— Это так?

— Нет, — отвечает она поспешно, метая молнии в свою подругу. — Я вообще ничего

о тебе не говорила.

— И даже про шкаф? — спрашиваю, ничуть не смущаясь.

Дэвис запрокидывает голову назад и хохочет, в то время как Пенелопа давится своим

напитком. Я хлопаю ее по спине в успокаивающем жесте, затем провожу рукой по тонкому

материалу, желая, чтобы это была ее обнаженная кожа.

— По твоей реакции могу сказать, что наша маленькая подружка рассказала тебе. Что

именно? Хочу услышать все грязные подробности, — я потираю руки вместе, наслаждаясь

тем, что Пенелопа кипит гневом рядом.

Прежде чем может ответить одна из подруг, Пенелопа начинает:

— Только то, что ты поведал мне. Тебе приходится использовать пальцы, потому что

у тебя мизерный член, и тебе было некомфортно, что ты не мог удовлетворить меня по-

другому. Мы все согласились, что ты не можешь иметь все, Гевин Сент, — заканчивает она, сочувствующе подмигнув.

Наклоняюсь к Пенелопе, кладу руку ей на поясницу и говорю на ухо, чтобы никто не

услышал:

— Мы оба знаем, что это ложь, но я позволю тебе эту шалость, потому что с

предвкушением жду момента, когда вытрахаю эту мысль из твоей головы своим длинным...

выдающимся... членом, — пока я говорю, ее кожа покрывается мурашками, и, быстро

опустив взгляд, замечаю, что и соски затвердели.

Можешь блефовать сколько угодно, детка, но я читаю тебя, как открытую книгу.

— Черт, здесь жарковато, не так ли? — спрашивает Дэвис, обмахиваясь крышкой от

контейнеров с пирожными. — Как часто ты тренируешься, Гевин?

Мы с Дэвис не много общаемся, только иногда перебрасываемся кивками

благодарности, когда я даю ей чаевые, но язык ее тела говорит об ожесточенности. Что-то

произошло с ней в прошлом, и она может встречаться как с парнями, так и с девушками.

Она не терпит херни, драмы и серьезных отношений. В ее презрительном взгляде видно, что она не планирует остепениться.

— Каждый день, за исключением тех, когда между моих ног есть женщина.

— Брр, свинья, — бурчит Пенелопа.

— Извини, ты что-то сказала? — переспрашиваю я.

Она скрещивает руки на груди в защитном жесте.

— Да, назвала тебя свиньей.

— Потому что я люблю секс?

— Нет, потому что ты заявляешь это перед тремя девушками. Невежливо быть таким

грубым перед женщинами.

Я пожимаю плечом.

— Просто демонстрирую равноправие, — беру еще виноград и говорю: —