Екатерина Зиновьева - С тобой, но без тебя

Не сводя с Вячеслава настороженного взгляда, она размазывала по стенкам тарелки свой не аппетитный на вид завтрак.

— Где был?

— И тебе доброе утро.

— Где был? — Ксана не собиралась отступать. Она не думала скрывать, что ее беспокоил утренний побег Каминского. Это его «дело», до сих пор заставляло все сжиматься у нее внутри. Необоснованное беспокойство било по расшатанным нервам.

— По делам отъезжал. Большего не скажу. — Он заварил себе растворимого сублимированного кофе и, повернувшись к Ксане лицом, облокотился на разделочный стол. — Ну что ты так на меня смотришь? Не ищи проблем там, где их нет.

— Ты точно уверен в своих словах. Ты мне обещал…

— Вот именно, что я обещал. И я стараюсь всегда сдерживать свои обещания и отвечать за слова. Так что расслабься и спокойно завтракай.

Ксана посмотрела на кашу, в которую превратилась яичница и, скривившись, отодвинула тарелку подальше.

— Лучше бутерброд съем, — проговорила она и резво подскочила к холодильнику.

— Завтра в полдень выезжаем в Москву.

— Так скоро? Может вечером? Я еще с Ярославом не поговорила. — Ксана не могла просто взять и уехать: не сказать Яру, что он всегда может на нее рассчитывать. Что несмотря ни на что, они все еще друзья. Да, она должна попытаться убедить в этом Султанова, иначе потеряет его навсегда. У нее не так много близких людей, чтобы раскидываться ими.

— Нет, Ксюш. Мы уезжаем завтра, в двенадцать.

— Ладно, — сказала Ксана, сдерживая рвущееся наружу раздражение. — Тогда помоги мне узнать, в какой гостинице остановился Султанов. Не поговорив с ним, я не уеду.

Слава хмыкнул в чашку и исподлобья посмотрел на Ксюшу с кривой усмешкой на красивом лице.

— Ответь мне Ксень… — Слава на секунду замолчал. — Я похож на идиота? — От тона его голоса, кожа Ксении покрылась инеем в переносном смысле слова. Игнорируя интуицию, которая кричала промолчать и не отвечать, Ксана подошла к Вячеславу, взяла его пальцами за подбородок и посмотрела на своего мужчину с разных сторон.

— Не, нормально все. Признаки дебилизма, конечно, есть, а в целом все пучком.

Слава мотнул головой, сбрасывая руки Ксюши.

— А оно мне надо? Неужели ты думаешь, я помогу тебе искать Султанова? Я по горло сыт одними только разговорами об этом типе, так что милая, уволь. Если он тебе нужен, ищи сама.

— Ну ты и… — Ксана не закончила. Что не говори, а Слава сейчас ее очень удивил, такого она от него не ожидала. Во все глаза, смотря на мужчину перед собой, Ксюша увидела, что Каминский старается отвести глаза. В его взгляде не было злости, когда он говорил про Ярослава. Брезгливость — возможно, но никак не ненависть. — Я сама его найду. — Она все так же наблюдала за эмоциями на родном лице и заметила, как нервно дернулись уголки губ Вячеслава.

— Дело твое. Все, что нужно я тебе сообщил, — недовольно отчеканил он. — Хотя нет, забыл. — Слава обошел Ксюшу, встал у нее за спиной и немного склонившись, прошептал на ухо: — Татьяне, рожать скоро. Саша не в себе немного, потому что жена в больнице на сохранении. Все-таки двойня — это очень тяжело для такой хрупкой девушки как Таня. — Однозначно, довольный произведенным эффектом и тем, что Ксения не стала зажиматься, когда он обнял ее, Слава прошел в ванную комнату и включил воду.

Ксана стояла, как громом пораженная. Она знать не знала, что скоро станет тетей в квадрате, точнее в кубе. Стыд распахнул свои объятия, принимая в них Ксюшу, которая последними словами ругала себя, что не сообразила поинтересоваться у Каминского жизнью родного брата раньше. Плевать, что одни воспоминания причиняли боль. Можно же было просто спросить: «Как он?»

— Я должна успеть! — Бегая по квартире, собирая сумку и одеваясь, Ксюша думала только о том, что завтра в двенадцать дня она должна быть у Каминского с чемоданами в руках. Она не допускала мысли, что чего-то не успеет сделать. Она ведь Артемьева Оксана — в этой жизни всё складывается так, как она хочет. И этот случай не станет исключением.

— Весело живем, — хриплым от сна голосом, проскрипел Яр, глядя в потолок. — И как я сюда попал? — Память напрочь отказывалась воспроизводить воспоминания. Последнее, что еще более или менее четко вертелось в голове, так это разговор с юристом.

Приподнявшись на локтях и осмотрев осточертевший номер гостиницы, Ярослав со стоном повалился обратно. Пульсирующая боль в висках, как после большой пьянки, взрывала мозг. Здраво рассуждать не получалось, да и не хотелось если уж совсем начистоту. Заботил только один вопрос: Который час? Не открывая глаз, Ярослав прощупал карманы джинсов и не найдя в них мобильного телефона и пары тысяч рублей, зло чертыхнулся:

— Вот падла!

Теперь Яру стало ясно, чьими усилиями он попал в номер. Костеря матом обобравшего его водилу, Ярослав позволил себе еще немного полежать. Через пятнадцать минут раздумий он пришел к выводу, что все к лучшему. Записная книжка с именами из прошлой жизни пропала раз и навсегда, то есть — не появится соблазн позвонить кому-либо и напомнить о себе. Новая жизнь, новый телефон, новые знакомства…

Придя к миру с самим собой, Ярослав, кряхтя как старый дед, поднялся и в полусогнутом состоянии поплелся в ванную комнату, надеясь, что его скудных силенок хватит на то, чтобы принять душ.

Прохладные струи воды творят чудеса. Они освежают и поднимают жизненный тонус.

Чувствуя себя человеком, а не столетней развалиной, Яр, находясь в хорошем расположении духа, оделся и поехал в бар.

Даже сейчас, вспоминая, как началось его утро, Ярослав не считал, что поступил неправильно. Его не мучило чувство вины, он не отождествлял себя с чудовищем, ломающим жизни людей, так же как и не видел себя в роли героя. Он сделал то, что должен был сделать и не раскаивался в содеянном.

Расплатившись с частником, Яр вылез из салона и нахмурился. На стоянке, рядом с машиной Каминского стоял еще один автомобиль. Рассмотреть, кто сидел внутри, оказалось невозможным — мешала глухая тонировка стекол. И даже, несмотря на это, Ярослав был уверен, что там находится Ксюша.

Страх своими липкими щупальцами окутал все его существо. Страх, что настал день и час говорить дорогому человеку «Прощай, навсегда».

Не останавливаясь и не сбавляя шага, Яр подошел к двери и, отперев замок, прошел в здание. Руки то и дело сжимались в кулаки, напряжение сковывало все тело. Понимая, что так очень быстро сдаст себя, Ярослав приказал себе успокоиться.

— Пять-десять минут и всё. Всё будет кончено. — Он прошел в кабинет и приготовился к встрече.

Вальяжно развалившись в кресле и держа за дно наполненный до краев стакан с виски, Ярослав рассматривал дверь кабинета сквозь запотевшее ото льда стекло. Время ожидания сводило его с ума. То, что он собирался сделать, можно было назвать отвратительным, но, так же как и всегда, Султанов думал больше о чувствах Ксюши, нежели о своих.