Екатерина Зиновьева - С тобой, но без тебя

— Сука! — покачав головой, беззлобно сказал он.

— Урод! — не осталась в долгу Диана и, уткнувшись в некогда отложенный журнал, демонстративно игнорировала Ярослава до самой посадки самолета.

Так и не добившись ответа на вопрос: «Где мои вещи?», Яр уличил момент и вытащил из заднего кармана джинсов Дианы ее мобильный телефон.

— Охренел? Верни сейчас же!

— Брюки мои где? — Чувствуя себя хозяином положения, Султанов наплевал на всеобщее внимание, привлекаемое их парой, и просто наслаждался видом разъяренной тигрицы.

— Я тебя уже ненавижу! — воскликнула Диана, но про одежду ничего не сказала.

— Запомни это, детка! Вернемся к нашим баранам, — он выдержал театральную паузу. — Где мои вещи?..

— Тужься!

— Да ну нафиг, меня сейчас разорвет!

— Тужься, я сказал!

— Ну, старикашка, я тебе еще отомщу!

Собравшись силами, Ксюша начала следовать приказам пожилого акушера, которому повезло принимать роды. Слыша как сквозь вату очередное указание, она стиснула зубы, проглотила грязное ругательство, рвавшееся с языка и, наконец-то, почувствовала облегчение. Лежа на гинекологическом кресле с раздвинутыми в разные стороны ногами Ксана повернула голову в направлении подошедшей к ней девушки в белом халате и с орущим фиолетового цвета кожей ребенком на руках.

— Кто? — спросила девушка, едва не тыкая Ксюше в лицо ту часть тела, посмотрев на которую точно можно определить пол ребенка.

— Девочка. Ты что сама не видишь?

— Главное, чтобы Вы видели, — усмехнулась поганка и отошла проводить необходимые процедуры.

— Ну и последнее, — хохотнул старикашка после быстрого осмотра и нажал Ксюше на живот. Она охнула и почувствовала, как из нее вывалилось что-то еще.

— Я что-то лишнее выплюнула?! — в ужасе закричала Ксана. — Запихните это обратно!

— Увозите ее, а то она и вправду заставит меня вернуть послед на место, — устало попросил акушер, внимательно осмотрев детское место и пропальпировав живот роженицы.

— Эй-эй, я своими внутренними органами раскидываться не привыкла, — продолжала верещать Ксюша. — Вы что собираетесь делать с этим… ну с этим, — тыкала она на емкость с плацентой. — Продать через «черный рынок»?

Доктор снял перчатки и, выкинув их в ведро, повернулся к группе интернов, стоящих у стены. Найдя самого бледного будущего «светило медицины», он обратился к нему:

— Когда лед ей положишь, сходи ко мне в кабинет, возьми книгу «Беременность и роды» и дай ей почитать, а то она мне своим криком все отделение переполошит.

Интерн с сомнением в глазах покосился на орущую Ксану, но ослушаться не решился. Оказавшись в коридоре, он не удержался и задал вопрос, который волновал его с самого начала родов.

— Вы что, даже никакой литературы не читали во время беременности?

— Нет, а должна была? — огрызнулась Ксюша. — И вообще, отвали от меня. Когда мне дочь в палату принесут?

— Как только, так сразу.

— Слышь, малый! — начала снова заводиться Ксана. — Я тебе не подружка, чтобы так со мной разговаривать. Ответь прямо на поставленный вопрос и желательно в развернутом виде, если не хочешь, чтобы я сейчас сама за своим ребенком пошла. — Говорить о том, что все время беременности она работала как полоумная, Ксюша не стала, посчитав это ненужными деталями.

Интерн еще больше побледнел и прибавил скорость. Как решила Ксюша, он поверил в то, что не совсем адекватная роженица способна исполнить угрозу. Так бы оно и было, если бы не общая слабость от количества обезболивающего в крови.

— Я жду. — Ксана со скрипом приподнялась на локтях и посмотрела на мальчишку.

— Я не знаю.

Улегшись обратно, Ксюша хмыкнула и выдала по ее мнению истинную правду:

— Не быть тебе хорошим врачом, нервишки слабые. Бери пример с вашего старикашки — железная выдержка. Можешь еще потренироваться на мне, — разрешила она, улыбнувшись.

— Это как? — интерн с помощью молоденькой молчаливой медсестры вкатил каталку в лифт и нажал кнопку этажа, где находилась палата Каминской Оксаны.

— Попой об косяк. Я тебе все разжевывать должна?

Дальше путь до палаты прошел в молчании и относительном покое. Ксана напряженно размышляла, как ей провернуть все то, к чему она морально готовилась последние восемь месяцев. В палате, в ящике прикроватной тумбочки, лежало два бумажных пакетика, содержимое которых надо было сдать в генетическую лабораторию. Того, кто отвезет материал для анализа, Ксана уже нашла, и даже поставила в известность о возложенной на него серьезной миссии. Сейчас, главной задачей стояло, незаметно для Вячеслава взять у него мазок с внутренней стороны щеки.

Когда ее уложили на кровать и оставили одну, Ксения смогла перевести дыхание и в полной мере осознать, через что ей пришлось недавно пройти. Вспомнив слова Тани, что роды это не страшно, она мысленно обозвала жену брата лгуньей. Скудные знания, почерпнутые из журналов про беременность и роды, не передавали и сотой доли того, через что проходит женщина. Единственное, с чем Ксана сразу могла согласиться так это, что сами схватки это еще ничего, а вот потуги… Такого кошмара она больше пережить не хотела. Хотя, от второго ребенка не отказалась бы. Ксане понравилось именно то ощущение, когда в животе шевелится ребенок, как он переворачивается, пинается ножками, толкается ручками. Все это очень здорово, правда, когда происходит днем, а не глубокой ночью.

Пока Ксюша размышляла, в дверь несмело поскреблись.

— Оксана Сергеевна, я Вам книгу принес. — Молодой интерн вошел на вражескую территорию и осторожно продвигаясь, подошел к тумбочке. — Я ее тут оставлю. — Положив толстый фолиант, он медленно, не поворачиваясь к Ксюше спиной, вышел из палаты. Как только за парнишкой закрылась дверь, Ксюша взяла полезную литературку и начала листать.

— Это мы читали… и это вроде знаем… — бубнила она, проскакивая многие интересные, но уже не нужные факты. — Вот оно! После рождения плода начинается третий период родов — последовый…

Прочитав небольшой абзац и фыркнув, тем самым обозначив свое отношение к написанному, Ксана отложила книжку.

— Я-то думала, — проговорила она. — Надо бы извиниться, что ли. — Ксюша сильно задумалась, после чего махнула рукой и усмехнулась: — Каминский пусть извиняется. Я рожала, а ему остается последствия разгребает. У нас в семье равноправие… кажется.

Стоило вспомнить о Славе, как он появился на пороге со счастливой улыбкой на помятом лице. Заметив под глазами темные круги, Ксюша сделала правильные выводы и начала воплощать свои поистине злодейские планы в жизнь.

— Привет, — мягко улыбнулась она и протянула руку навстречу к Славе. По тому, как нервно дернулись мышцы на его лице, Ксюша поняла, что перегибает. Тяжело уронив руку обратно на подушку, она менее приветливо поинтересовалась: — Ты хоть спал эти два дня?