Луиза Бей - Принц Парк Авеню

— Но ты уволил Нину. — Я скрестила руки на груди. Я сама не отдавала себе отчет в своих действиях, но мои мысли были занятыми этим мужчиной. Хотя мне стоило сосредоточиться на работе, а не на его мускулистом теле и глубоких карих глазах. — Она лучшая в поиске больших инвестиций.

— Уволил.

— И понятия не имеешь, что ты приобрел, — произнесла я, кивнув головой в сторону распакованных работ, — могу тебе сказать — это хорошее вложение денег.

Он вздохнул и засунул руки в карманы, отвернувшись от меня.

— Ты права. Я был не логичен.

Между нами опять установилась тишина. Мне необходимо более вежливо обходиться с клиентом, если и дальше я собиралась заниматься подобным бизнесом. Я буквально оскорбила его, а он это проглотил. Фактически я тестировала его, пытаясь вызвать реакцию, которая бы мне не понравилась и тогда я могла спокойно вычеркнуть его из списка.

Он окинул меня мерцающим взглядом и, наконец, сказал:

— Я хочу, чтобы ты стала моим консультантом. И заменила Нину.

Я не ожидала услышать от него нечто подобное.

— Я не могу, — тут же ответила я.

Он никак не отреагировал. Я хотела извиниться, объяснив, что галерея забирала слишком много времени и сил, что я упорно работала, чтобы получить прибыль и оплатить кредит. И я не хотела злить Нину (она была способна погубить мою карьеру), если она расскажет всем, что я украла у нее клиента. Ни один консультант не захочет иметь со мной дел. А что касается него? С ним я не могла проводить больше времени. Он слишком много энергии забирал у меня, оккупировав мои мысли.

— Думаю, что обнаженные тела были бы хороши в вашей гардеробной, — произнесла я, сделав вид, что он не просил меня помочь, и что я не высказала столь грубый отказ.

— Неужели я похож на извращенца? — поинтересовался он.

Я рассмеялась, отчего тут же расслабилась.

— Я не имела это ввиду. Тогда не мог бы ты показать мне свою квартиру, или нам стоит повесить все тут?

Не сказав ни слова, мистер Шоу направился в коридор и открыл первую дверь справа.

— Это кабинет. — Комната была пустой, кроме серо-коричневого ковра на полу и жалюзи на окнах.

С противоположной стороны в коридоре, он открыл еще одну дверь.

— Это вторая гостевая спальня. — Тоже пусто. Здесь вообще кто-то живет или как?

Другая гостевая спальня была такой же, как и комната, которая он сказал будет использоваться как складское помещение. Но для чего? Что он собирается туда складывать, если кругом такая пустота.

Он открыл последнюю дверь возле выхода и махнул рукой, приглашая меня первой войти внутрь. Я взглянула на него и шагнула вперед, он опустил глаза в пол, как будто ожидая моей реакции.

Это было огромная комната, в которой на полу лежал серебристо-серый ковер, напротив окна находился матрас (без рамы) с простыми, бледно-голубыми простынями и стопкой книг рядом на полу. Я взглянула на мистера Шоу, у него было совершенно нейтральное выражение лица.

Я прошла вглубь, более внимательно изучая обложки книг, отчаянно пытаясь получить хоть какую-то информацию об этом человеке, который так контролировал все и особенно бизнес, и при этом желал поговорить со мной о страсти, а также заставлял смеяться. На полу лежало несколько триллеров, авторов и названий я никогда не слышала, и сверху потрепанная, зачитанная книга «Графа Монте-Кристо», даже страницы были загнуты.

Кто этот человек?

Я развернулась, оглядываясь вокруг, не упустила ли чего-нибудь из вида, но, нет. В этой комнате не было ничего, кроме дивана, который ему, наверное, подарила армия спасения и матраса, да нескольких книг.

Мистер Шоу жил как скваттер. (Скваттер – лицо, незаконно вселившееся в помещение. – прим. пер.)

Но нет, этот мужчина владел квартирой в самом дорогом районе Нью-Йорка и заплатил мне черной картой American Express.

— А гардеробная? — спросила я.

— Туда. — Он указал на арку. Я вошла в арку, обнаружив заполненный гардероб. Деловые дизайнерские костюмы. Обувь ручной работы. Но здесь не было свободных стен, куда можно было бы повесить картины.

— Думаю, кабинет отлично подойдет для ню, — произнесла я, рассеянно протянув руку, проведя пальцами по одному из пиджаков.

— Конечно, как скажешь.

— Ты хоть представляешь, куда ты поставишь мебель? — Поинтересовалась я, вернувшись в коридор и повернув к нему голову.

Мы остановились у входа в его кабинет, он покачал головой, снова опустив глаза в пол.

— Нет. Еще.

При такой пустой квартире с пустыми стенами не составляло труда найти место для любой из картин, и в течение двадцати минут я уже знала, куда каждую следует повесить.

— И Ла Туша я думаю, нужно повесить в столовой. — Свою любимую, и на мой взгляд лучшую, я оставила на «закуску», если можно так сказать.

Он кивнул, не произнеся ни слова, пока я перетаскивала картины из одной комнаты по всем местам. Молча наблюдал за мной. Мы не обменивались любезностями и не говорили о погоде, я работала в полной тишине. Но мне с каждой минутой становилось все более комфортно, чем больше я тут находилась, как будто мы поближе знакомились друг с другом, хотя и не общались.

Я приложила раму к стене.

— Что ты думаешь?

— Мне нравится, — кивнув ответил он. У нас произошел наконец-то прорыв — мне удалось заставить его высказать свое мнение.

Я ухмыльнулась, обрадовавшись, что ему нравится мое любимое произведение.

— У тебя красивая улыбка, — произнес он, и я отвернулась. Наши отношения были странными с первого раза, как только я с ним познакомилась, но сейчас впервые, мне показалось, что мы пересекли какую-то черту.

— Спасибо. — Я поставила картину на пол, осторожно прислонив ее к стене.

— Ты когда-нибудь задумывалась, кому она могла писать письмо? — спросил он, подходя ко мне ближе.

Я по-прежнему продолжала улыбаться.

— Думаю, она пишет любовнику или мужчине, которого хотела бы иметь своим любовником.

— И чтобы она ему написала… тому мужчине, которого бы хотела иметь своим любовником? Она попыталась бы его соблазнить? — спросил он. Я была не уверена, говорил ли он о картине.

Воздух между нами сгустился, жар его тела согревал меня. Сейчас стало намного все более сильнее, чем флирт. Я ощущала, будто он дотрагивается до меня. Поэтому он попросил, чтобы я сама доставила картины и посоветовала, куда их повесить? Он хотел меня?

— Кем бы ни был художник, он также, как и мы, задавался этим вопросом, — прошептала я.

— Мне кажется, ты тоже пытаешься понять людей, — произнес он, смахнув прядь с моего лица и заправив ее за ухо. Тоже самое он проделал в галерее. Но на этот раз я хотела большего. Большего, чем мимолетное движение его пальцем по своей коже.

Но он был прав. Я, действительно, пыталась разобраться и понять его, как только увидела его пустую квартиру. Он был богат, красив, уверен в себе, но в нем присутствовала скрытая грусть, как и во всем этом пространстве, по которому гуляло эхо, и я не могла до конца объяснить, но меня это привлекало.