Александра Салиева - Абсолютная ложь

– Насколько я понял, попутный наркотрафик, прилагающийся бонусом к транзитам металлоконструкций производства компании, учреждённой Джейсоном Варгасом, беспроблемно пересекает границы многих стран мира до сих пор, так что с его смертью ничего не изменилось. Если не ты – кто-нибудь ещё, – невозмутимо отреагировал Алекс. – Только я понять не могу, почему ты решила, что обязана быть частью этого?

Девушка тяжело вздохнула, сделав несколько глотков вина.

– Егор пробовал вмешаться в существующий уклад и поплатился за это жизнью. Прямо в день нашей свадьбы. То же самое случилось и с моим старшим братом. Григорий Вермут лично приложил руку к этому. И не он один, – тонкие подрагивающие пальцы судорожно сжались вокруг тонкой хрустальной ножки тары, прежде чем девушка продолжила: – Даже сына не пожалел… Только доказательств у меня нет. Всё уничтожено. Влад – единственный из тех, кто мог бы вывернуть дело наизнанку, только он не хочет, его больше собственная жизнь заботит, а я… не могу. Стоит мне открыть рот и… – замолчала, раздумывая о том, стоит ли говорить дальше.

– Мальчик, – сказал за неё Алекс. – Дело в нём, да? Кто он тебе?

Так долго терзающая душу неопределённость по отношению к тому, кого Вероника любила, словно камень свалилась с души, но Алекс не стал акцентировать на этом внимание, прекрасно понимая, что в ответ получит лишь боль. Ведь когда больно ей, больно и ему. Сколь бы ни казалось последнее странным и нерациональным.

– Никто, – горько усмехнулась она. – Артём – сын Егора и Маши. Только… – прикрыла глаза, пытаясь вернуть эмоциям былое хладнокровие, – всё равно не могу позволить, чтобы он пострадал. И без того малыш остался без отца по моей вине, Алекс. Влад говорил, чтобы я вернула его, предупреждал меня, но… – судорожный всхлип сорвался прежде, чем Вероника поняла, что плачет, – я не вернула, – жалким полушёпотом закончила она. – Должна была вернуть, но не сделала этого. Не успела. Позволила им убить его… – звук разбивающегося об пол стекла слился с беззвучными рыданиями, когда она закрыла лицо ладонями, желая хоть как-то отгородиться от того, что окружало. – Это я во всём виновата, Алекс.

Сердце вновь наполнилось горечью. Тоска, съедающая душу, наконец полностью высвободилась. Вероника впервые призналась в том, в чём не могла сознаться даже самой себе. Ненависть, боль, одиночество и страх, поглотившие разум, казались теперь такими ничтожными в сравнении с пониманием того, что действительно могла бы не допустить случившегося. Могла бы и не сделала… и правда, виновата. Нельзя было позволять Егору брать на себя ответственность за то, что совершил её старший брат. Но она позволила. Сама позволила лишить себя счастья. Слабая… Жалкая… Заслужила…

– Не плачь, маленькая, – тихо прошептал Алекс, прижимая к себе содрогающуюся в истерике хрупкую фигурку. – Прошлое не изменишь. И не уверен, что мог бы объективно судить, но в произошедшем виновна точно не ты.

Девушка не отвечала, и мужчине пришлось произнести ещё много успокаивающих слов, прежде чем она пришла в себя. Прошлое, словно пазл за пазлом, маленькими кусочками складывалось в общую картину в его разуме, ведь Алекс успел узнать о некоторых вещах и без её ведома, но теперь, когда Вероника объяснилась, пусть и путанно и неразборчиво, выводы наконец выстроились в нужном направлении. И в эти минуты родилось новое желание. Не только защитить и укрыть от всего мира маленькую слабую девочку, что вело его в последнее время. Наказать виновных в её слезах также стало внезапно значимым. Может быть, тогда, пусть и не так, как хотелось бы им обоим, но она сможет обрести покой. И привнести его в жизнь Алекса. Да, эгоистично и совсем не благородно. Но… иное Картера волновало мало.

– Пусть горят в аду… – спустя долгие минуты молчания сказала Вероника.

– Это можно устроить, – с лёгкой усмешкой ответил Алекс, ласково поглаживая девушку по волосам. – Тебе нужно лишь сказать мне, какой именно ад ты хочешь для них, и всё будет, маленькая.

Вероника задержала дыхание, не сразу, но переведя удивлённый взгляд в сторону Александра. Не могла поверить его словам. Вообще довольно трудно верить кому-либо, если кругом окружает лишь абсолютная ложь. Но Алексу верить хотелось. И сама не могла понять почему… Наверное, и правда устала.

– Ты?..

Мужчина приободряюще улыбнулся, большими пальцами стирая солёные дорожки с её лица, а затем снова прижал к себе.

– Гореть синим пламенем можно и на земле, – задумчиво отозвался он. – Не обязательно ведь убивать их, маленькая. Иногда жизнь может быть гораздо хуже смерти.

С последним утверждением Вероника была полностью солидарна, потому что и сама успела испытать нечто подобное в наивысшей мере. Крепко прижавшись к сильному плечу, она утвердительно кивнула, а потом ещё долгое время так и стояла, чувствуя, как разрывающая сознание боль постепенно утихает.

– А кормить меня ты сегодня будешь? – немного погодя поинтересовался Алекс беззаботно, желая разрядить обстановку. – Кажется, Вероника Вермут обычно держит свои обещания, – добавил, задорно подмигнув. – Или я – исключение?

Всё ещё блестящие от слёз серые глаза чуть заметно прищурились, словно девушка задумалась над вопросом. И в какой-то мере так и было. Ведь тяга к Александру Картеру казалась необъяснимой, совершенно непонятной в своей природе, но тем не менее существенной и настоящей. И пусть девушка и сама не могла до конца понять, что именно она испытывала к этому мужчине, одно было ясно точно – он тот, кто может быть для неё не таким, как все.

– Да, наверное, ты и правда моё исключение, – рассеянно пробормотала Вероника.

Картер невольно улыбнулся в ответ, про себя отметив, насколько же приятно слышать из уст девушки обозначение принадлежности к ней, пусть и в таком ключе. Следующие полчаса прошли в полном молчании. На скорую руку приготовленная паста карбонара не была чем-то необычным, но Алекс невольно поймал себя на мысли о том, что впервые за долгие годы и правда было очень вкусно. Может быть, дело было в том, что раньше он вообще не обращал внимания на то, что именно ест, а может, просто компания была хорошая… И единственное, о чём он сожалел, – время пролетело слишком быстро, и к моменту, как оба сели в машину, собираясь встретиться с Райзом, Вероника вновь стала отстранённой, вернув привычную маску равнодушия и безразличия. Александру ничего не осталось, как принять прежние правила игры, делая вид, что его всё устраивает.

Чёрный Mercedes класса GL медленно двигался по улицам ночного Нью-Йорка, а тишина в салоне автомобиля уже начинала действовать на нервы. Обоим. Первой не выдержала Вероника.