Элизабет Эльберг - Поклон [ЛП]

Она откладывает сценарий и снимает очки.

— На счет мыльной оперы. Я не хочу…

— Я знаю, милый, и мне так жаль, что продюсеры давят на тебя с новой линией с Чэрити. Во-первых, мне кажется, это помогло бы со школой, они ведь знают, что твои часы урезаны, и, полагаю, захотели дать немного больше времени, пока тебя не будет на площадке".

— Да не об этом. Я больше не хочу делать это.

— Я запуталась. Ты не хочешь играть историю с Чэрити или вообще шоу?

— Шоу.

— Оу. — Она опускает взгляд и кивает. — Окей, Картер. Но ты же понимаешь, что у тебя контракт.

Что происходит? Она спокойна. Это не то, чего я ожидал; она не так реагирует, когда…

Я пытаюсь вспомнить те разы, когда настаивал на своём и говорил, что не хочу идти на прослушивание или принимать роль. И не могу. Невозможно. Я…

— На сколько рассчитан контракт?

— До следующего сентября.

Следующий сентябрь? Еще целый год.

— Давай я поговорю с продюсерами, посмотрим, что мы сможем сделать. Что-нибудь придумаем, но прямо сейчас будет невозможно уйти.

Я качаю головой. Вот оно. Она не собирается…

Что? Я начинаю обдумывать все сценарии, когда я брался за роли, и это полностью было моё решение. Я единственный, кто поставил себя в такое положение. Я единственный, кто подумал, что мыльная опера станет хорошим балансом между школой и работой.

— Я рада, что ты рассказал мне, дорогой. Не знала, что ты так несчастлив в шоу, но в школе выглядел так многообещающе и, казалось, ты решил сконцентрироваться на выпускном годе.

Я в шоке и тихо ем яйца, пока пытаюсь понять, что происходит в её голове.

Мама даёт мне сценарий, который читала.

— Мне кажется, он действительно отличный; тебе стоит прочитать. Расскажи, что думаешь об этом. Может это твоя следующая работа? — Она целует меня в щёку и хлопает по спине, перед тем как уйти в гостиную.

Я в таком шоке, что даже не показал свои рисунки. Нет смысла этого делать, пока не узнаю точно, как будут обстоять дела с шоу.

Я мою посуду в изумлении. Затем автоматически хватаю сценарий и иду с ним в свою комнату. Вся голова занята мыслями о том, что будет со мной, когда я не буду играть, когда не будет возможности спрятаться за ролью.

Вопрос в следующем: Действительно ли я готов быть собой?

В понедельник пока остальные студенты разошлись по классам, избранные исполнители ждали за кулисами, пока Д-р Паффорд по обычаю запугивал первокурсников, напоминая им, что в своих городках они могли быть лучшими артистами/музыкантами/танцорами/художниками, но здесь они обыкновенные студенты. В старших классах у них будет четыре студийных класса. То есть они будут учиться на час дольше, чем в "нормальной" средней школе.

Эмма приветствует меня улыбкой. Я рассказал ей о разговоре с мамой, и она была очень рада. С другой стороны, Софи не могла поверить, что мне хотелось бы уйти из шоу.

И только после того, как Эмма обняла меня, я замечаю Тревора Парсонса позади неё.

— Картер, ты знаком с Тревором?

— Привет. Конечно, я знаю тебя.

Я пожимаю его руку и не могу вымолвить ни слова. В своей жизни повстречал множество знаменитостей, но в Треворе есть нечто такое, от чего совершенно теряешь дар речи.

— Я разговаривала с Тревором о возможности сделать какую-нибудь арт-работу для группы.

— Круто.

Круто? Это не то впечатление, которое я хотел произвести на человека, подобно Тревору.

— Надеюсь, ты не против, Картер, но я рассказала Тревору о твоём желании рисовать, может быть, он смог бы дать тебе несколько советов".

— Вполне могу. Мне нравится, как другие работают. Видеть всё, что сделано за пределами этих стен. Давай я дам тебе свой номер.

Это оказалось куда легче, чем думал. И это оправдывает всё, что до этого делало меня несчастным?

Эмма отходит и смотрит, как мы с Тревором обмениваемся информацией. Мне хочется подбежать к ней, подхватить и крепко обнять.

Но не время. Звучит сигнал, мы рассаживаемся по местам. Следующие тридцать минут или больше мы увидим выступления моих сверстников. Блистать — вот что они любят. Они лучшие студенты CPA.

А затем наступила моя очередь.

Я хочу обвинить мать за то положение, в котором оказался, но её реакция натолкнула меня на мысль, что может она не единственная, кто давил на меня всё это время.

Я никогда не жаловался, что я актёр, что хожу на прослушивания.

Всё это я сам.

Я ступаю на сцену, в голову приходят цитаты из фильма "Смерть коммивояжёра", а не из того, что собирался читать.

Я осматриваю аудиторию и слышу крик девушек. Они эхом проносятся внутри моей головы.

И осознаю, насколько нелепой ложью была вся моя жизнь.

Есть одна вещь, которую с уверенностью могу сказать: ужаснее выступления для первокурсников у меня еще не было. Это не моя стезя. Вся честь принадлежит одному Картеру Харрисону.

После выступления мы направляемся на наш первый студио-класс музыкальной композиции.

— Что ж, мы всегда знали, что он не продвинулся в своём таланте, — говорит Джек, занимая своё обычное место в заднем ряду.

— Будьте добрее, — ругается Эмма, садясь напротив него. Бен садится рядом с Джеком, а я напротив них, рядом с Эммой. И так было практически с самого первого года.

— К тому же, — продолжает она, — он через многое прошел. Запорол-то несколько моментов — с кем не бывает. — Она смотрит прямо на меня.

Ладно, в этом был смысл, но Джек не собирается просто так отпускать эту тему.

— Откуда тебе знать, что с ним происходит?

Да уж, откуда Эмме знать что-то о жизни Картера? Как будто один разговор после концерта смог сделать их друзьями на всю жизнь. И не то, чтобы Софи решилась обсуждать нечто, что не вертится вокруг неё.

— Просто оставьте эту тему, — она повернулась к остальному классу, ожидая мистера Норфа и начала урока.

Студенты быстро заполняют помещение и занимают свободные места. Программу музыкальной композиции начинали восемнадцать студентов. Сейчас нас осталось двенадцать.

— Добро пожаловать, выпускники! — приветствует нас мистер Норф, заходя в класс, и засучив рукава, как будто он готов окунуться в любой вызов, который поставит перед нами. — Я больше не хочу задерживаться на этой пытке. — По помещению разносятся нервные смешки. — Мы прошли анализ стилей, вокальные партии, партитуру для малого и полного оркестра. В этом году мы сфокусируемся на современной аранжировке и постановке, но самое главное, вы можете выбрать свой жанр, с которым будете работать.

Маленькая победа. Больше не надо будет составлять сонаты для семнадцати разных членов оркестра. Я смогу сконцентрироваться на том, что делаю лучше всего: четырехминутных песнях, которые более известны, как самые большие катастрофы в моей жизни.