Джейкоб Ченс - Холст

– Я действительно по тебе скучал. Мне было одиноко в кровати прошлой ночью, – мои руки опускаются на столешницу по бокам от нее, заключая в клетку.

– Ты мог бы быть не одинок в своей кровати. Это была твоя собственная ошибка, – выпаливает она в ответ, качая головой.

– До поры до времени я буду один в своей кровати, – сообщаю я.

– Кого ты пытаешься убедить? Меня или себя? – Эль указывает жестом на себя, затем на меня. Ее указательный палец утыкается в центр моей груди, и скользит вниз прямо к кромке моих шорт. Мой член сразу же реагирует. Она полностью владеет и им, и оставшейся частью меня, но ей еще слишком рано об этом знать.

Проглатывая комок желания в горле, я приказываю себе успокоиться. Ловлю ее руку и подношу к своим губам, целуя кончики пальцев.

– Как думаешь, нам стоит выйти во двор и присоединиться к вечеринке?

Она закатывает глаза.

– Разве это не та часть, когда ты мне говоришь, что я – бойскаут? – шучу я.

Она морщится, явно тщательно подбирая слова.

– Разве я тебе не говорила, что всегда неровно дышала к бойскаутам? Это началось с Кента Джеймса в третьем классе, затем был Барри Уилсон в четвертом, в общем, список можно продолжать и продолжать.

– Нет, ты никогда мне этого не говорила. Значит, когда ты называла меня бойскаутом, на самом деле говорила, что сходишь по мне с ума?

Она прикусывает нижнюю губу и кивает, глядя на меня широко раскрытыми карими глазами.

Я медленно провожу указательным пальцем по V– образному вырезу ее платья.

– Я никогда тебе этого не говорил, но я был бойскаутом и действительно хорошо завязываю узлы.

– Ты уже показывал мне, насколько творчески можешь подходить к завязыванию галстука-бабочки.

– Не могу дождаться, когда смогу тебе показать, что могу сделать с куском веревки, – я подмигиваю.

– Не дразни меня. Это несправедливо, – она обеими руками хватается за материал моей черной рубашки поло, затем разглаживает ладонями складки.

Я ловлю ее руки и делаю шаг назад.

– Пошли. Нам нужно присоединиться к вечеринке. Я не хочу быть грубым и всех игнорировать.

– Просто чтобы ты знал, я спокойно отношусь к тому, чтобы всех игнорировать. Я бы лучше осталась здесь наедине с тобой.

– Я чувствую то же самое, но было бы неправильно так делать.

– Ты всегда должен поступать правильно? – с сомнением спрашивает она.

– Я стараюсь. Это тебя беспокоит?

– На самом деле, нет. Это еще одно, что мне в тебе нравится.

– Не говори такие странные вещи. Я обычный парень, Эль. Не превращай меня в героя или в рыцаря на белом коне. Я совершаю ошибки, как и все остальные.

– Ты – лучше, чем я, – она поджимает губы.

– Почему ты так говоришь? – спрашиваю нахмурившись.

Она отводит взгляд и не отвечает.

– Эль? – настаиваю я.

Она выдыхает.

– Ты заслуживаешь кого-то лучше меня.

– О чем ты говоришь? Ты – хороший человек.

Она качает головой, все еще избегая смотреть на меня.

Схватив ее за подбородок, я заставляю ее посмотреть на меня.

– Я хочу тебя, Эль. На этом все. Лишь тебя. Никого другого. Тебя никто не может заменить. Есть лишь ты, только ты.

– Ты сейчас так говоришь, но тебе не понадобится много времени, чтобы понять, что я имею в виду.

– Прекрати оскорблять женщину, которую я люблю. Она красива и внутри, и снаружи. Ее самый большой недостаток – она не может видеть лучшего в самой себе, – притянув ее в свои объятия, я глажу ее волосы. – Но я собираюсь все это изменить.

Она прижимается щекой к моей груди и громко вдыхает.

– Мне нравится, как ты пахнешь.

– Ты пытаешься сменить тему?

– Нет, совсем нет. Я хотела, чтобы ты знал. Твой запах вызывает желание облизать всего тебя.

– Черт, Эль. Ты зашла слишком далеко и разбудила зверя, – говорю я, выгибая бедра, чтобы она могла почувствовать мой стояк. Хотя мои слова, дразнящие и легкие, но я заметил, что когда Эль неудобно, она говорит что-нибудь сексуальное. Это ее механизм защиты, и в будущем я буду более настойчив. Мы не должны избегать тем, только потому, что о чем-то сложно или неудобно говорить. Если у нас будет шанс на длительные отношения, то ничего не стоит утаивать.

– Пойдем, посмотрим, что у них есть поесть. Я голоден, – потянув ее за руку, веду ее через столовую и выхожу из задней двери в просторный дворик. Как только мы переступаем порог, все разговоры прекращаются – по крайней мере, так кажется.

Сжав руку Эль в своей, я направляюсь к столу, где сидят Дженни с Кайлом. Они поднимаются по мере нашего приближения, и Дженни с визгом заключает меня в объятия.

– Я так рада за вас, ребята, – говорит она мне.

– Я тоже, – отвечаю я, улыбаясь. Я передаю ее Эль и пожимаю руку Кайла.

– Как раз вовремя, чувак. Я почти потерял надежду, что это когда-нибудь случится, – он качает головой.

– Ага. Мы пришли к согласию прошлым вечером.

– Классно. Лучше поздно, чем никогда.

Мы бьемся кулаками.

– Где Лили? – спрашиваю я, оглядываясь вокруг.

– Она у Кенны. Она никому не дает ее подержать. Чувствую, что них тоже скоро появится ребенок, – он хихикает. – Дерек не знает, что его ждет. Бессонные ночи, грязные подгузники, никакого секса. Это ужасно, и в то же время совершенно потрясающе.

– Хочу сказать, что ты не выглядишь таким уж несчастным.

– Нее, это так удивительно, мы создали этого маленького ангела. Она очень похожа на Дженни, я не могу в это поверить.

– Ты же знаешь, что совсем свихнешься, когда она станет подростком. Если она будет похожа на свою маму, то тебе придется немало потрудиться, отпугивая парней, – машинально потираю подбородок.

– У меня нет с этим проблем, – его улыбка стала, как у акулы.

– Хорошо. Ты всегда можете прибегнуть к нашей с Дереком помощи, – я уверен, что он сам справится. Если кто-то и справится с этой задачей, то только Кайл. Он так отчаянно защищает Дженни, что с Лили, все только усугубится.

– Лилии всего лишь месяц. Нам пока не нужно беспокоиться насчет парней.

Рука Эль скользит вокруг моего бицепса, и она прижимается к моей руке. Клянусь, я чувствую ее соски через ткань платья. Все в ней меня заводит. Не думаю, что узнаю о ней что-то, что заставит меня уйти. Я попался, и хочу быть только с ней.

– Спасибо, – говорю я официантке, когда она показывает мне на наш столик. Опустившись на мягкое кожаное сиденье, я беру салфетку и расправляю ее на черном платье.

Два дня без Джоша не должны быть большой проблемой. Раньше мы месяцами друг друга не видели и выжили. В дно мгновение все изменилось, и мне хочется проводить с ним каждую минуту, и я ужасно скучаю, когда мы не вместе.

Как это произошло?

Как он смог так быстро стать такой неотъемлемой частью моей жизни?