Джорджиана Золомон - В руках зверя

– Рома, Господи, что ты тут делаешь? – прошептала Элана, завозившись на кровати.

– Прости, я разбудил тебя? – На самом деле я сидел рядом, как мышь, притаившись, не издавая не единого звука.

– Нет, я сама… – прохрипела Елисеева. – Который час?

– Три утра. – Я кивнул в сторону электронного циферблата.

– Черт… когда нам вставать?

– Через два часа… – Я вздохнул и прилег рядом, не встретив никакого возражения со стороны Эланы. – Постарайся снова заснуть.

– Чего ты тут делаешь? – Элана тоже тихонько вздохнула, а затем повернулась ко мне, укладывая сложенные руки под голову. Так мы оказались лежащими друг напротив друга.

– Не знаю. Просто не хочу оставлять тебя одну, – признался я.

– Ты же понимаешь, что его больше нет? – шепотом произнесла свой вопрос Елисеева.

– Он не…

– Рома, я не ребенок и не дура, не нужно мне рассказывать сказку о том, что он ушел жить в прекрасный и далекий горный край. Он мертв. Нам больше не нужно его бояться.

– Да… – только и смог, что выдохнуть я в ответ. Лана всегда была намного сильнее, чем казалась и в я очередной раз в этом убеждался.

– Все нормально… у тебя не было другого выбора… это не твоя вина.

– Я знаю… а ты не жалеешь?

– О чем? Что ты спас меня, вырвав из рук смерти?

– Нет, я… в целом-то с Растом было проще, чем со мной…

– Проще, – стало неожиданным ответом. – Он действительно казался мягче и добрее тебя. А затем взял и устроил то, что устроил. Запер меня в подвале на неделю, затем собирался утопить. Думаешь, если я могла выбирать сейчас, то выбрала бы его?

– Не знаю, – честно ответил я. – Прекрасно осознаю, что я тоже не подарок.

– Да, не подарок. Но вы не похожи, если ты думаешь об этом. От тебя я всегда знала, чего ждать, ты никогда не скрывал своей сущности, своего характера. Ты был огнем, на который я сама полетела, как мотылек. А Раст… он оказался совершенно другим. Он был двуличным, себялюбивым лицемерным психопатом, который не оставил всем нам выбора.

Я задумался над словами Эланы и молча кивнул.

Я бы хотел иметь этот выбор. Хотел найти хоть что-то, за что можно было бы зацепиться и не убивать его, но не вышло. Ростислав отнял моего ребенка, он вмешался в жизнь новорожденной девочки, только бы утихомирить свои амбиции.

Как же далеко он зашел в своих махинациях…

– Ты готова к встрече с приемными родителями Каролины?

– Нет, – честно ответила Элана. – Я не знаю, что мы будем им говорить. Не знаю, что именно должна сказать, чтобы убедить их мирно отдать нам дочь, потому что, зная тебя, ты спалишь всю Прагу, но Кара уедет с нами, а мне бы этого не хотелось…

Я попытался скрыть улыбку, но тщетно. Элана была уверена во мне и это приятно защекотало что-то в груди.

– Мы придумаем что-нибудь…

– Я не знаю, Ром… Сам подумай, они растили ее полтора года, как свою. Они привыкли называть ее дочерью. Они видели ее первые шаги, она, вероятно, называет их мамой и папой, а тут на пороге нарисуемся мы и потребуем вернуть ребенка обратно. Она не вещь… но я не смогу иначе…

– Я тоже, Элана. Я не смогу жить, понимая, что моя дочь живет с чужими людьми, далеко от дома. Не имея возможности видеть ее, слышать, воспитывать… она желанна мной, что бы ты не думала на этот счет.

– Я знаю.

– Я виню себя в том, что было. Я знаю, что мог и едва не убил ее, а потом она родилась раньше срока, но я никогда не желал ей ничего дурного. Она – часть тебя и меня, а значит я буду любить ее больше всего на свете. Я обещаю, что стану лучшим отцом и ты еще будешь мной городиться.

– Я верю тебе, Роман.

Прага оказалась очень красивым городом. Необычно было выезжать куда-то из страны, раньше со мной такого никогда не приключалось, а тут… полет первым классом, едва не частным лайнером.

Позабавил тот факт, что Коршун, оказывается, летать боялся, а вот мне все стало ни по чем. Весь путь до Праги я успокаивающе гладила его по спине и голове и, под конец он, наконец, заснул, однако поспать, как следует, Роме не удалось. Почти сразу после этого самолет совершил посадку.

И в этот момент мне стало страшно совсем как в тот момент, когда Раст бросил меня умирать в полном одиночестве страшной смертью.

Я вдруг резко осознала, что если вдруг Кару нам не отдадут, то я на самом деле умру. Все погибнет, все перестанет иметь хоть какой-либо смысл. Потерять ее во второй раз, даже толком не обретя – это будет выше моих сил.

Роман будто бы прочел мои мысли и поспешно обнял, притянув к себе за плечи.

– Все будет хорошо, слышишь? Не сомневайся во мне. – Он поцеловал меня в макушку, а я только согласна кивнула. Действительно, чего я боялась? Что Рома не постоит за нашу дочь? Такого просто не могло быть…

– Идем, детка, – сказал Коршун, беря меня за руку. – Ничего не бойся. Сегодня-завтра мы вернемся домой вместе с дочерью. Обещаю.

Прага встретила нас солнцем, ветром и относительным шумом. Я с удовольствием озиралась вокруг, пока мы ехали на такси по продиктованному Ромой адресу. Он все время держал меня за руку и нежно поглаживал тыльную сторону.

Я отвлеклась, пускай и совсем ненадолго, но уже через несколько минут мы подъехали к нужному месту.

Нас встретил красивый и большой дом, окруженный зеленой лужайкой. Во дворе я сразу заметила детские качели и в сердце защемило. На них качалась наша Кара, в то время, как мы с Ромой ее мысленно похоронили…

– Все хорошо, – в очередной раз прошептал Коршун, притягивая меня ближе к себе. Мы вышли и машины и стали дожидаться найденного Коршуном переводчика. Ни я, ни он не владели ни чешским, ни сносным английским, поэтому пришлось прибегнуть к помощи третьих лиц.

Переводчик не заставил себя ждать. Ничем непримечательный с виду мужчина припарковался возле нас, поздоровался и представился. Получил конверт от Коршуна и после обмена бесполезными любезностями, мы, наконец-то, двинулись вперед. Настало время вернуть Каролину в семью.

– Что она говорит, что она говорит?!

Сказать, что все были на нервах, значит, ничего не сказать. Внутрь нас с Ромой пустили неохотно. Как я поняла, люди Коршуна уже связывались с приемными родителями Каролины, но те не стали даже что-либо слушать.

– Передай им, что я не спрашиваю, я не прошу, я просто ставлю их в известность, – прошипел Рома.

Мы сидели в просторной гостиной и строили из себя спокойных, цивилизованных людей, но на самом деле огонь бушевал в каждом из нас. По своему опыту я знала, что Роман едва сдерживается, сама же я была на грани истерики, как и приемная мать Кары.

Приятной наружности женщина примерно сорока лет. Ничем не примечательная, идеально одетая и также идеально причесанная. Кажется, ее звали Хана.