Джорджиана Золомон - В объятиях монстра

И нет, я не взволновался, пускай бы хоть в петлю залезла, но… мне было интересно. Почему она решила отступить? Кирилл не стоил дальнейших усилий?

Узнать адрес нового местообитания не составило труда. Попросил своих ребят найти ее и уже к вечеру знал, куда ехать.

За мелким присматривала Мария Дмитриевна, а я по завершению всех дел поехал в один из многочисленных спальных районов города. Довольно далеко забралась.

Дом, в котором поселилась Виола, оказался старым, годов, наверное, 70-х, а внутри все предстало в еще более жалком свете.

За свою жизнь я видел и жил много где, но последние годы был окутан роскошью, оттого сей контраст и был столь разительным.

У Абрамовой было так туго с деньгами или она решила спустить все, что есть на адвокатов и борьбу со мной?

Этот вопрос я и думал задать ей сразу, как мне откроют входную дверь, однако, когда это произошло на самом деле, то я обомлел и застыл.

Виолетта выглядела ужасно – круги под глазами, покрасневший нос, потухшие глаза. То ли рыдала несколько дней к ряду, то ли заболела, то ли все вместе взятое.

– Виола… – позвал ее я.

– Ты…

– Ага… ожидала ботаника?

– Господи, как ты надоел с этим дурацким Артемом! – тут же взвилась рыжуха. Надо же, он теперь стал дурацким! А как жить с ним два года, так был в самый раз!

И нет, не верил я в эти присказки, что они были просто друзьями. Видал я таких друзей. Не могли взрослые мужик с бабой столько времени жить вместе и не тр*хаться.

– Пропустишь или поговорим при соседях? – Вообще-то, я не знаю, зачем сказал это. У меня не было какой-то определенной цели, но и топтаться в дверях я не намеревался.

На мое удивление Абрамова только кивнула и отступила в сторону.

– Что с тобой? – спросил я, оказываясь в тесном холле.

– А ты как думаешь?

– А просто ответить, язык отсохнет?

– Я заболела, пока носилась за тобой по всему чертовому Питеру! – Кажется, Виола разозлилась, иначе ее выпад в мою сторону и попытку ударить в грудь я никак не мог воспринять. Правда вышло у нее так себе. Абрамова едва не свалилась на пол, благо, что я удержал.

Виола прижалась ко мне и тут я почувствовал, что она на самом деле просто горит. По всей видимости, температура у нее зашкаливала.

– Черт… Абрамова, что за тупость? А заняться собой? Или это такой способ прикончиться себя? – Все мои вопросы так и остались без ответа, потому что Виола, как я понял, находилась на грани сознания. Начала что-то бессвязно шептать и хныкать. – Ладно…

Я не смог оставить ее в таком состоянии одну, в этой стремной квартире с обоями из советских времен и атмосферой, словно из кошмара. Завел в гостиную, усадил на диван, и за считанные минуты собрал все необходимые вещи. Документы, паспорт, бумажник, ежедневник.

Когда все было собрано, водрузил на руки свою отнюдь не драгоценную ношу, захлопнул дряхлую дверь, при этом позабыв выключить свет в коридоре, чертыхнулся и отправился вниз.

Надо было вести дуреху в частную клинику. Тут как раз неподалеку была одна, там работал хороший знакомый и, заодно, должник. Оставалось надеяться, что сегодня его смена.

В частной клинике, куда Алексей привез меня в практически бессознательном состоянии, я провела почти десять дней. В течение которых мой бывший жених, нынче отец моего ребенка, ни разу меня не навестил.

Просто привез, скинул на врачей и оставил, даже не удосужившись мне хотя бы позвонить. Спросить, жива ли еще его некогда невеста тире любимая женщина?

Я же изводилась, не зная, куда себя девать, мучимая плохим самочувствием и незнанием того, как воспринимать то, что Алексей не бросил меня помирать в той конуре, которую я называла съемной квартирой.

Мне хотелось поговорить с ним, хотелось объясниться. А еще лучше – обнять, прижаться к его сильной груди и почувствовать себя защищенной от всего мира, но теперь любимый был недосягаем. И ощущение того, что я разрушила все сама нагоняло невиданной силы тоску.

Я хотела быть с Лешей, хотела быть с Кириллом и хотела быть счастлива.

Сейчас я понимала, как сильно ошибалась, играя в гордость и заносчивость, но изменить прошлое была не вольна, только бороться за будущее. Но Князев не хотел давать мне шанса.

Я была очень удивлена, когда в день выписки Алексей зашел ко мне в палату. И не сколько не удивился, когда застал меня складывающей немногочисленные вещи в небольшую сумку.

– Леша?

– Привет, – он кивнул и без приглашения вошел внутрь.

Я обвела его взглядом и грустно вздохнула. Он выглядел безупречно, я бы в жизни не дала ему его настоящий возраст. В черных волосах не было и намека на седину, а темные джинсы, обычная футболка и черная куртка делали его простым и приятным на вид.

На первый взгляд его ни за что нельзя было бы причислить к криминальному миру. К нехорошим делам. К жестоким людям и таким же поступкам. Ни намека на злость.

– Привет… – выдохнула я. Не знала, что еще сказать.

Когда-то мы были влюблены, теперь нас связывал сын и целая пропасть, выстланная обидой и непониманием, которые я, хоть убей, не знала, как преодолеть в одиночку. Это был неравный бой.

– Я слышал, тебя выписывают… – Алексей присел в единственное кресло, стоявшее возле окна и скрестил руки на груди.

Я кивнула. Конечно, он обо всем знал, в конце концов, лечащий врач оказался его другом, да и счет мне выставлять отказались, заверив, что «господин Князев» обо всем позаботился.

– Я не хочу ходить вокруг, да около.

– Говори, я слушаю, – тихо ответила я, присаживаясь на самый краешек уже застеленной кровати.

– Ты права, Кириллу нужна мать. Он скучает, капризничает, все время тебя зовет. – У меня сжалось сердце, а на глаза навернулись слезы, но я сдержала себя. Не время. Я обязана была выслушать Лешу. – Я считаю, что ты не будешь лишней в его воспитании.

– И?

– И это значит, что ты можешь жить у меня дома. Хотя бы до тех пор, пока Кирилл не подрастет, а там… посмотрим.

Я не знала, что на это сказать, вроде бы должна была радоваться такой новости, но что-то во взгляде Алексея, что-то темное и злое, карабкающееся наверх, не давало этого сделать.

– На первом этаже располагаются комнаты для слуг. Ты можешь занять ту, что свободна. На наши с тобой отношения твой переезд никак не повлияет. Лезть ко мне в штаны не имеет никакого смысла. У меня уже есть женщина. Состоятельная, состоявшаяся, невероятно красивая. Ровня мне. А ты… – Князь поднялся со своего места, сделал шаг ко мне навстречу, остановился. – Ты мне уже не интересна.

– Вот как? – еле сдерживая слезы, проговорила я шепотом.

– Была интересна ровно до тех пор, пока я был уверен, что ты не из рода предателей… пока наивно полагал, что ты мудра не по годам и всегда честна, как с собой, так и с другими. Я переоценил тебя и, если бы мог вернуться назад, то ты была последней, кому я стремился бы заделать ребенка.