Анна Восковатая - Экстрим-ненависть [СИ]

— Ну, малышка, вот мы и наедине остались, — пробормотал на ухо Ярослав.

— Руки убери, — прошипела Саша.

Но он даже не отреагировал, одной рукой залез за вырез платья и сжал грудь, второй — задрал юбку до пояса.

— Да, ладно тебе. Ветхий против не будет. Тебе понравится.

— Пусти! — дернулась Саша, но он навалился всем телом сзади и прижал к балкону. Уже стягивал стринги.

— Я сказала, пусти! — Саша, чувствовала, что не может пошевелиться, а её попытки ударить этого козла ни к чему не приводят.

Кошмар! Да он сейчас просто изнасилует её при всех и ничего ему не будет. Саша старалась вырваться, но Ярослав только хмыкал. Потом кто-то оторвал парня от неё. Костя! — подумала Саша. О, Боже! Ветхий его убьет за это! А потом его пришьют. Саша резко развернулась и собиралась уже умолять Костю успокоиться, но натолкнулась на злое лицо Лиса.

— Ярик, ты, малыш, что-то не понял? — мужчина притянул Ярослава за грудки и иногда встряхивал. — Алекса — девочка Ветхого и твой папочка ей покровительствует.

— Да, что вам бл…и жалко? Чтоб с ней сталось, она уже привыкла ноги расставлять.

— Не на ту кобылку ты влезть попытался, малыш. Алекса — наш лучший шулер. К ней прикасаться — табу для всех. И лучше бы ты это уяснил. А то папочка по голове не погладит.

И Лис зашвырнул парня в комнату. Саша уже привела одежду в порядок. На Лиса старалась не смотреть. Щеки почему-то пылают, да и по каким соображениям он решил помочь. Сомневалась, что без корысти. Лис стал рядом и закурил.

— Сигаретку? — спросил он.

Саша взяла и подкурила. Зачем? Уже два месяца без сигарет, — простонала совесть.

— Ну, и что тебе от меня надо? — холодно спросила Саша.

— Ты о чем, дорогуша?

— Ты же спасать меня явился. Явно не просто так.

— А ты об этом? — он затянулся и выдохнул. — Должок Ветхому отдал. Он меня прикрыл в разборке одной. Да и к авторитету надо подмазаться.

— Сомневаюсь, что Павел Романович тебя по головке погладит за то, что ты его сынка вышвырнул.

— А кто об Интеллигенте говорит?

— А о ком? — Саша резко развернулась, надеясь, что её предположения беспочвенны.

Лис тихо хмыкнул.

— Ну, ты меня поражаешь, Алекса. О Ветхом твоем говорю, конечно. Интеллигент уходить в политику собрался, а на него все свои делишки скидывает.

Саша вцепилась руками в балконные перила. Сердце едва-едва стучит.

— Нет, — тихо пробормотала она. — Костя… он не может такое на себя взять. Он не такой… Он собирался завязать.

Лис только рассмеялся.

— Дорогуша, ты своего драгоценного не знаешь совсем. Ветхий в делах — жесть и братва его слушается. Прирожденный авторитет. Соскочить правда пытался, но кто его отпустит-то?

— Но почему он? А ты? — Саша слышала, как предательски дрожит голос. — Почему тебя Интеллигент после себя не оставит?

— А мне на кой это все сдалось? У меня выгодный бизнес, бабок хватает, а к лишним проблемам не тянет. Я с Интеллигентом рядом только потому, что он мне почти, как отец. Люблю старика.

Лис развел руками.

— Так что, Сашенька, скоро твоя жизнь поменяется очень круто.

— Нет, — рыкнула Саша. — Костя обещал завязать и завяжет.

Лис хмуро на неё посмотрел. Через секунду навис над нею, облокотился по обе стороны руками, заключая её таким образом в ловушку и зло сказал:

— Слушай, деточка, если хочешь Костика живым видеть, палки в колеса не вставляй. Он же как дурак всем твоим прихотям потакает. Советую тебе не рыпаться и не давить на парня. Тебе что мало все? У тебя куча бабок, мощная крыша, любимое дело, да ещё и мужик трахает, по которому сохнешь. Вот и сиди тихонько, поняла!

— Лис, ты по морде давно не получал? — раздался со спины злой окрик Ветхого.

— Я тут Сашеньке объяснял политику партии, — хмыкнул Лис, отступая от Саши с демонстративно поднятыми руками. — И пальцем не тронул, ей-богу.

— Саш, все нормально?

Она кивнула, хотя внутри трясло всю от неожиданных новостей. И реветь ужасно хотелось. Прощайте мечты о нормальной человеческой жизни.

— Мам, ну почему я должна ходить с охраной? — спрашивал её обозленный голосок девушки-подростка. — Я даже с друзьями не могу нормально погулять.

— Ты прекрасно знаешь, почему отец настоял на охране.

Саша увидела себя постаревшей на двадцать лет. Её дочь в самом тяжелом возрасте, бунтует против любого ограничения свободы. Не подействовало даже то, что около полугода назад её похитили. Ветхий разнес тогда тот притон в пух и прах, но её девочка испытала сильнейший психологический стресс.

— Ты куда? — окрикнула она уже взрослого сына.

— Подальше от вас. Скоро отец вернется, а у меня нет ни малейшего желания с ним сталкиваться.

Сын так и не смог отойди от того случая, когда Ветхому пришлось применить оружие в разборках. Мальчику было только десять, и он спрятался в машине, когда отец ехал на разборки. После нервного срыва их сын ненавидел отца, истерически кричал о руках в крови.

Дверь захлопнулась за его спиной, в который раз больно отозвавшись в сердце.

Саша уныло вернулась к плите. Звонок в дверь, как тревожный набат. Почему-то затрясло всю, уже боялась любых посетителей. Посмотрела в глазок и осторожно приоткрыла дверь. В квартиру, как ураган, ворвался Лис в грязной порванной одежде, со следами драки на лице.

— Что случилось? — нервно спросила она.

— Алекса, хватай детей и что можешь унести и бегом в машину.

— Что случилось? — машинально повторила она, а ноги уже вросли в пол. — Где Костя?

— Убили твоего Костю.

Фарфоровая тарелка вылетела из рук и с жалобным звоном разбилась о пол. Она взвыла, как раненый зверь. И… проснулась, понимая, что кричит во сне.

Села на кровати и не могла остановиться. Слезы градом катятся из глаз, Саша тихонько всхлипывала. Костя, наверное, впервые не проснулся от её крика. А, может, кричала беззвучно, захлебываясь в рыданиях. Что за сон? Вестник будущего? Демонстрация того, что может произойти с ними? Жестока, но возможная реальность. То, что поджидает их за поворотом.

Хотя нет, у них не будет детей. Саша не решится привести новое существо в тот мир, в котором она выросла и взрослела. Не сможет видеть, как её дети взрослеют среди фальши и грязи, как страдают от промысла родителей. У них будет одинокая судьба, окрашенная в черные тона царствованием в темном королевстве криминала. Костя, её Костя… будет давать добро на убийства. Нет, она, конечно, будет его любить, но не так… с оттенком горечи, с лицами всех тех, кто стал на пути щупалец тайной власти. И скоро он станет жестким, все их понимание разлетится в пух и прах. Она не сможет простить до конца жестокости, а он не сможет всегда чувствовать себя виноватым. Ожесточится, но будет удерживать подле себя, потому что не существуют они друг без друга. И будут мучить друг друга, сгорая от страсти, не приходя к согласию. Изменяя и снова кидаясь в объятия.