Янита Безликая - Мой любимый босс [СИ]

Василиса.

Утро, как я не люблю утро, ненавижу. Я тянусь рукой к будильнику, чтобы его выключить, но внезапно понимаю, что это не будильник, что по квартире раздается звук дверного звонка.

— Котя, открой, — шепчу я, и пытаюсь укрыться одеялом с головой, но звонок не прекращается, да что же это такое.

Я открываю глаза и сердито поворачиваюсь в сторону Леши, но к моему удивлению его нет рядом со мной, и что это значит? Приходиться корячиться и вставать с кровати, для меня это теперь очень сложно сделать, я как большая огромная неваляшка.

А звонивший в дверь, никак не успокоится.

— Да иду я, иду! — кричу я.

Когда я открываю дверь, мня практически сносит Лев, он радостно кричит.

— Тетя Ася!

Я смотрю на Льва, на Нику и ничего не понимаю.

— Может, ты нас пропустишь, бегемотик, — нежно улыбается Ника.

— Конечно — конечно.

Когда мы уже сидим на кухне и распиваем чай с тортиком, который принесла Ника, я, наконец — то, прихожу в себя.

— Что вы делаете в России? Где Кир? Где Леша? Вы надолго?

— Так Васька, сбавь обороты, — смеется Ника.

— Так расскажи мне что-нибудь, я ничего не понимаю.

— Хорошо, я могу сказать тебе только то, что мы здесь со Львом, чтобы приготовить тебя к вечеру.

— Ага, и что будет вечером?

— Сюрприз. Поэтому одевайся и поехали по магазинам, в три Кир заберет Льва, и мы пойдем в салон красоты.

— Ого, я уже боюсь вечера, с такой-то подготовкой, — пробормотала я, послушно направляясь в спальню, чтобы переодеться.

— Почему мы уже два часа ездим по бутикам и примеряем свадебные платья? Мне вроде предложение не делали, а такое ощущение, что я сегодня замуж выхожу, — бурчу я.

Ножки, мои бедные ножки устали, да ещё и поясница болит, и вообще я спатеньки хочу, и больше ничего не хочу.

Хотя-я-я, можно ещё рыбку, запечённую в духовке, о-о-очень хочу рыбку. А-а-а, я схожу с ума, что я только не хочу, как все бы это объединить в одно.

— Зачем тебя все время спрашивать, если ты все время отказываешь, — хмыкнула Ника.

А я посмотрела на неё своими чистыми и невинными глазами, в которых стремительно наполнялась влага.

КАК ПРЕДЛОЖЕНИЯ НЕ БУДЕТ??? СОВСЕМ НЕ БУДЕТ? ААААААААААА!

— Вась, ты чего плачешь? — озадачено спросила Ника, когда я громко разрыдалась.

А я ещё громче заплакала, потому что сказать причину своего поведения не могла. Они все думают, что я зажралась, а я все ждала того самого, того единственного, на которое я смогу сказать «ДА». НЕ СПРАВЕДЛИВО!

— Вась, ну ты чего? Да будет вроде предложение, я же не могу тебе все рассказать, тогда сюрприза не будет, — успокаивала Ника.

Ага, значит, предложение будет. Слезы моментально высохли, на губах заиграла мечтательная и довольная улыбка.

— Так ты сейчас мной манипулировала?

— Что ты? — главное глаза делать такие честные — пречестные.

— Васька, вот перед кем ты стараешься, я ведь тоже женщина, и беременная я тоже была, — усмехнулась Ника. — Кстати, можешь нас поздравить, у нас скоро будет доча.

Ника после своего признания засветилась словно бриллиант, мне даже хотелось зажмуриться от ее счастья, настолько оно было яркими.

— Мои поздравления, — с теплотой сказала я и попыталась обнять Нику, но получилось это хуже некуда, мой живот всегда стоял между мишенью для обнимашек и мной.

— Знаешь что самое странное, я ведь и не заметила, всё Кир. Он прямо чувствует, и все время следит за моим здоровьем. Я иногда сама себе завидую.

— Понимаю, у нас самые заботливые мужчины.

— Не говори. Вот от Леши я такого не ожидала. Сколько он тебя добивался, сколько боролся, — говорила Ника с таким восхищением, что мне язык не поднялся сказать правду. Пусть лучше думает так, чем узнает про карты.

— Всё хватит хвалить мужиков, а то сглазим. Поехали за первым платьем, оно мне больше всех понравилось, — призналась я.

— Поехали, а потом в салон, — подмигнула мне Ника.

Я больше не могу-у-у сидеть на этом неудобном кресле, у меня спина боли-и-ит.

— Девушка долго ещё? — раздраженно спросила я.

Сколько можно мне сооружать пирамиду на голове, что это там вообще за прическа. Моё лицо и так, после того как я поправилась за беременность, стало круглым, что теперь оно просто похоже на большой вздутый шар.

— Подождите, осталось всего несколько штрихов, — ответил парикмахер.

Вот, чтобы понять мое раздражение достаточно узнать, что она говорит одну и ту же фразу восьмой раз. ВСЁ!

— Хватит! — рявкнула я, что девушка испуганно подпрыгнула. — Меня все устраивает, мы закончили, — сказала я, вставая с кресла.

— Но как же… Как же вы… — мямлила девушка.

А я упорно шла к выходу из салона, не обращая внимания ни на кого: ни на Нику, пытающую меня остановить, ни на парикмахершу, все устала, не могу. Моя спина болит, ноги отекли, пошли вы все далеко и подальше.

Я вышла из салона, вытирая горючие слезы обиды. И сказать точно, на кого я обижена, не могу, просто так хотелось плакать. Поймав такси, я уехала домой. Когда я зашла в нашу квартиру такую родную, я облегчено выдохнула, и стало так хорошо. Я сняла неудобные балетки и поплелась в спальню, мне просто необходим сон, или просто полежать. Я легла и застонала от удовольствия, но маленькие решили напомнить о себе. Я лежала и мужественно терпела их пинки, живот ходил ходуном, в том или ином месте можно было увидеть чью то ножку.

— Ох все, успокаивайтесь, мои хорошие, — шептала я, поглаживая животик.

Не знаю, кто из них пнул меня так, что искры из глаз посыпались.

— Ой, мамочки! — застонала я, от боли.

Я просто лежала и не двигалась, боль понемногу проходила, дети тоже замерли, надеюсь, я их не испугала, а то я читала, что детки чувствуют эмоции мамочки во время беременности.

Неожиданно раздался звонок в дверь, я горестно вздохнула и медленно пошла открывать дверь Нике.

— Прости меня, — сказала Ника, как только я открыла дверь. Она выглядела такой обеспокоенной и расстроенной.

— За что?

— Я совсем не подумала, как тебе будет тяжело, я то в свою беременность, как козочка скакала до самих родов, а у тебя двойня.

— Не волнуйся, но я, правда, больше не готова никуда ехать до вечера.

— Хорошо, иди лучше поспи, у тебя есть на это два часа, потом что-нибудь сообразим с прической, — сказала Ника, уводя меня в спальню.

Я послушно легла и почти заснула, как завибрировал мой телефон.

— Да.

— Зайчонок ты как? — спросил самый родной на свете человек, я так по нему соскучилась, считай, со вчерашнего дня его не видела.

— Как ты мог меня оставить на целый день, — пробурчала я.

— Зайчонок соскучился?

— Очень соскучился, — вздохнула я, зарываясь носом в подушку Михайловского.

— Я тоже соскучился, но ничего, увидимся через четыре часа, и больше я тебя не отпущу так надолго от себя.