Марк Леви - Каждый хочет любить [litres]

Вернувшись на аллеи парка, Антуан признался, что сыт по горло этими историями о привидениях, так что и речи быть не может, чтобы юный замороженный слуга принес ему поднос, если он на свое несчастье ночью позвонит в обслуживание по номерам, и уж тем более он не собирается делить лестничную площадку с такой соседкой, как женщина без языка.

Разъяренный Луи заявил, что отец ничего не понимает в повадках привидений, а поскольку Антуан действительно не мог понять, о чем идет речь, Эмили устремилась ему на помощь.

– Призраки и привидения – это совершенно разные вещи. Если бы ты потрудился разузнать о них побольше, то помнил бы, что существуют три категории фантомов: светящиеся, субъективные и объективные, и, хотя они могут ужасно тебя напугать, они все совершенно безопасны; а вот привидения, как ты говоришь, потому что все путаешь, так вот, привидения – это живые мертвецы, и они очень злые. Сам видишь, тут даже ничего общего нет, потому что они совсем разные!

– Ладно, эктоплазма или катаплазма, но что касается меня, я сегодня ночую в гостинице «Холидей Инн». И кстати, могу ли я узнать, с каких пор вы оба стали экспертами по призракам? – добавил Антуан, разглядывая детей.

Матиас тут же вмешался:

– Ты что, недоволен тем, что наши дети широко образованы?

В глубине кармана плаща Матиас сжимал в ладони мобильник. Конечно, в современном отеле куда больше шансов послать сообщение, а сейчас самое время прийти на помощь другу. Он объявил детям, что сегодня вечером у каждого будет своя комната. Пусть кровати в шотландских замках и огромны, он как следует не высыпается с тех пор, как делит свою с Антуаном… Хотя гиды утверждали, что в комнатах ледяной холод, в последние ночи ему было слишком жарко.

Когда они двинулись к машине, опередив Луи и Эмили, которые не переставали дуться, призраки этих мест могли бы услышать странную перебранку…

– Да нет же, клянусь, ты прижимаешься… Сначала вертишься, а потом прижимаешься!

– Ничего я не прижимаюсь!.. А вот ты храпишь!

– Вот уж не верю, ни одна женщина никогда мне не говорила, что я храплю.

– Ага, а когда это было в последний раз – твоя ночь с женщиной? Еще Каролина Леблон говорила, что ты храпишь.

– Заткнись!

Вечером, когда они устроились в «Холидей Инн», Эмили позвонила своей матери, чтобы рассказать, как прошел день в замке. Валентина была счастлива услышать ее голос. Конечно, она тоже соскучилась и целует ее фотографию каждый вечер, прежде чем заснуть, а на работе все время поглядывает на тот маленький рисунок, который Эмили засунула ей в визитницу. Да, ей тоже кажется, что время тянется очень медленно, и она скоро приедет, может быть, даже в этот уик-энд, как только Эмили вернется. Только пусть передаст трубку папе, уж коли он рядом, и они обо всем договорятся. В субботу у нее семинар, но она сядет в поезд, как только освободится. Договорились, она заедет за Эмили утром в воскресенье, и они проведут целый день вдвоем, неразлучно… Да, совсем как тогда, когда они жили вместе. А теперь нужно выбросить все из головы и думать только о красивых замках и радоваться чудесным каникулам, которые устроил ей папа… И Антуан… да… конечно!

Матиас поговорил с Валентиной и передал трубку обратно дочери. Когда Эмили закончила разговор, он незаметно глазами указал Антуану на Луи. Мальчик сидел совсем один перед телевизором, пристально глядя в экран… вот только телевизор был выключен.

Антуан обнял сына с огромной нежностью, такой нежностью, которая могла исходить только от четырех соединенных рук.

Воспользовавшись тем, что Антуан занялся отмыванием детей, Матиас вернулся к стойке администратора, сославшись на то, что забыл в машине свитер.

В холле ему удалось объясниться с портье, правда, в основном на языке мимики и жестов. К сожалению, в гостинице имелся только один компьютер, в кабинете бухгалтера, и клиенты не имели к нему доступа для отправки своих писем. Зато служащий весьма любезно предложил, что сам отправит мейл, улучив момент, когда хозяин отвернется. Через несколько минут Матиас передал ему текст, нацарапанный на клочке бумаги.

В час ночи Одри получила следующее сообщение:

«Ухал в Шутландию с детми, будю в ту суботу, немогу с тобой свизаца. Скачаю уежастно. Мэтьяс».

А на следующее утро, когда Антуан уже устроился за рулем, а дети пристегнулись, девушка с гостиничного коммутатора бегом пересекла стоянку, чтобы вручить Матиасу конверт.

«Мой Мэтьяс,

Я волновалась, что не могу с тобой связаться, надеюсь, поездка интересная, я так люблю Шутландию и тамошних шутландцев. Скоро к тебе приеду, тоже скачаю… с лишком.

Твоя Хеберн».

Совершенно счастливый, он сложил листок и убрал его в карман.

– Что там было? – спросил Антуан.

– Копия гостиничного счета.

– За номера плачу я, а счет отдают тебе!

– Ты же не можешь вставить его в свои расходы, а я могу! И потом, кончай болтать, следи лучше за дорогой, если верить карте, ты должен свернуть на следующем повороте направо… Я же сказал направо, почему ты свернул налево?

– Потому что ты держишь карту вверх ногами, дубина!

Машина двигалась на север, в направлении Северо-Шотландского нагорья; они остановятся в очаровательной деревеньке под названием Спейсайд, известной своим виски, которое там и производится, а после обеда все вместе отправятся в знаменитый замок Кодор. Эмили рассказала, что там водятся целых три призрака: во-первых, некая таинственная эктоплазма, облаченная в фиолетовый шелк, во-вторых, призрак знаменитого Джона Кэмпбелла Кодорского и, наконец, призрак очень грустной дамы без рук. Услышав, кто является третьим обитателем тех мест, Антуан до отказа утопил педаль тормоза, но машину несло еще метров пятьдесят.

– Что на тебя нашло?

– Вы должны выбрать прямо сейчас! Мы или обедаем, или идем смотреть на даму с культями, но на то и другое я не способен! Что слишком, то слишком!

Дети замотали головами, воздержавшись от любых иных комментариев. Коллективное решение было принято, Антуан освобожден от экскурсионной повинности, он подождет их в гостинице.

Едва добравшись до места, Эмили и Луи помчались к магазинчику сувениров, оставив Антуана и Матиаса одних за столом.

– Что меня потрясает, так это то, что мы уже три дня ночуем в самых неуютных местах, какие только можно представить, а ты вроде бы входишь во вкус! Этим утром, когда мы были в замке, ты вел себя, как четырехлетний малыш! – заметил Антуан.

– Кстати о вкусах, – подхватил Матиас, читая меню, – ты не хочешь взять дежурное блюдо? Всегда интересно попробовать местную кухню.

– Смотря что они предлагают.

– Хаггис.

– Представления не имею, что это, но пусть будет хаггис, – сказал он хозяйке, которая подошла принять заказ.