Элли Эверхарт - Нуждаясь в ней

— Она нашла меня в баре и не принимала «нет» за ответ.

Джек подмигивает.

— Я уверен, что ты мог бы избавиться от нее, если бы попытался.

Я улыбаюсь.

— Полагаю, ты прав.

— Трудно отказаться от красивой женщины, не так ли? — Он неторопливо потягивает скотч.

Я ощутил легкий приступ паники. Возможно, его вопрос подразумевает, что он знает о Рэйчел. Если он видел меня с Риэль, то мог увидеть и с Рэйчел? Что, если он шпионит за мной?

— Риэль очень красивая женщина. Слишком молода для меня, но я уверен, она весьма привлекательна для мужчин твоего возраста.

— Я не собираюсь с ней больше встречаться. Это была одноразовая акция.

Джек вытирает рот и подбородок белой салфеткой, а затем кладет ее на стол.

— В эту субботу состоится собрание.

Опять же, его стремительная смена темы потешна. От секса до встреч без какого-либо перехода.

— Да, мне позвонили. Ты знаешь, что на повестке дня?

— Как всегда, ничего особенного. До выборов еще далеко, так что нам некуда торопиться. Спешка в нашей работе только вредит. — Он поднимает тарелку и кладет ее на поднос рядом с нами. Затем вопросительно смотрит на меня. — Ты закончил?

— Да. Спасибо.

Моя тарелка оказывается на том же подносе, рядом с остальной посудой.

Я наблюдаю за Джеком, отмечая, что его настроение изменилось. Он помрачнел и немного опечалился. Когда сказал, что дела движутся в медленном темпе, то имел в виду, что мы не так уж и заняты, пытаясь скрыть от людей наше существование. Даже несмотря на то, что он уже долгие годы в организации, я уверен, Джеку некомфортно делать то, что ему велят основатели. Вот почему он мне нравится. Похоже, ему удалось сохранить ту часть себя, которую многие другие потеряли. Человеческую сторону. Ту, которая чувствует эмоции. Которая видит людей как личностей, а не как проблемы, нуждающиеся в решении. Перед тем, как я познакомился с Джеком, я думал, что когда-нибудь потеряю свою такую сторону. Я чувствовал, как она постепенно исчезает. Но благодаря Джеку понял, что, если он мог сберечь эту часть себя в живых после стольких лет, возможно, я тоже смогу. Потому что я не хочу ее потерять. Если это произойдет, я стану похожим на отца, а это мой самый худший кошмар.

— У тебя есть ко мне вопросы? — спрашивает Джек.

— Нет. Прости, я должен был подготовиться.

— Чушь. Не обязательно. Я просто спросил, есть ли у тебя еще вопросы.

— Думаю, что меня один возник.

— Тогда вперед.

Я пытаюсь понять, как спросить, чтобы его не оскорбить. Я решил задать вопрос только потому, что мне кажется странным, что каждый раз, когда мы встречаемся, мы просто болтаем. И никогда ничего не обсуждаем.

— Отец упомянул, что наставники, как правило, переходят к конкретике в том, как лучше всего выполнить задание.

— С предыдущими ты справился на отлично. — Он поигрывает кубиками льда в скотче. — Так что тебя еще интересует?

— Не знаю. Вот поэтому и спрашиваю тебя. Мой отец упомянул о правилах, касающихся назначений. Я не уверен, что понял, о чем он.

— Главное правило, — Джек допивает содержимое стакана, а затем ставит его на стол. — Компетентные наёмники. Говоришь им, что делать. Убеждаешься, что все прошло без сучка и задоринки. После платишь. Это все, что тебе нужно знать.

Он прав. Это действительно так просто, а мой отец специально все усложняет.

Джек слегка наклоняется вперед.

— Пирс, мы не настолько хорошо знаем друг друга, но думаю, ты понял, что я использую нестандартный подход к делам.

Я киваю, стараясь не рассмеяться.

— Как твой наставник, я буду учить тебя тому, чему другие своих студентов не учат. У меня иная точка зрения на многое. Любой другой участник научит тебя правилам и тому, как важно им следовать, но это не то, что собираюсь делать я. Мне не нравятся правила. Никогда не нравились. К черту их.

Не могу поверить, что Джек так сказал. Мой отец дышит по этим правилам. Если бы он услышал наш разговор, он бы предупредил организацию и убедился, что Эллита наказали.

— Ты собираешься допивать? — Он указывает на мой скотч, к которому я даже не притронулся.

— Нет, слишком рано, чтобы…

— Еще одно правило. — Протягивает руку и берет мой стакан. — Какой идиот придумал, что нельзя пить до пяти? — Он выпивает скотч одним глотком. Затем опускает стакан на стол и откидывается на спинку кресла.

— Первое, что тебе нужно знать? Правила созданы для того, чтобы их нарушать.

— И жди расплаты.

— Я не говорил, чтобы нарушать их все. Ты сам выбираешь, каким правилам следовать. И когда игнорируешь одно из многих, убедись, что они никогда не узнают.

— Как ты это делаешь?

— Я объясню, когда придет время. — Джек слегка усмехается. — Будучи сыном Холтона Кенсингтона, я уверен, ты не планируешь нарушать никаких правил в ближайшем будущем. Твой отец избил бы тебя до потери сознания, осмелься ты бросить ему вызов или нарушить установленные им запреты. Я прав?

Я кашлянул, отводя глаза в сторону.

— Я не хочу это обсуждать.

— Твоя первая ошибка.

— Ошибка? — Я смотрю на него, и его улыбка сменилась строгим, серьезным выражением. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Если хочешь быть сильным, не отрицай своих слабостей. Ты должен их признать, чтобы преодолеть. И твой отец - одна из твоих величайших слабостей.

Это правда, но я ненавижу ее признавать.

— Пирс. Ты согласен со мной?

С трудом киваю.

— Да.

— Моя цель, как твоего наставника - сделать тебя сильнее. Научить тому, что пригодится в жизни. Как альянс, «Дюнамис» обладает властью и силой, позволяющей доминировать над другими и контролировать результаты важных событий. Но когда ты один, тебе не хватает того, чем мы обладаем, как группа. У индивидуумов нет власти. Нет контроля. Нет сил. Мы лишаем вас всего этого, чтобы легче было вами управлять. Какая ирония, не правда ли?

Его объяснение верно, но раньше я никогда об этом не задумывался.

— Мы солдаты, — продолжает Джек. — Мы делаем то, что нам велят. Мы следуем приказам. Нам нельзя задавать вопросы. Мы должны говорить только тогда, когда разрешат. Так было, есть и будет.

— Что ты подразумеваешь под тем, что твоя цель - сделать меня сильнее?

— Я научу тебя быть бойцом. Потому что, если опустишь руки, ты никогда не выживешь.

— И с кем мне бороться?

— Со своими друзьями в «Дюнамис». Любой из них может стать твоим врагом в любой момент. Даже твой отец может им быть. Или я. Но твой самый главный враг - не человек. Это организация в целом. Быть частью этой группы, выполнять их задания, так ты можешь потерять человеческий облик. Но только если ты сам позволишь этому произойти.

— А как же другие? Те, что за пределами альянса?

Утвердительный кивок.

— Ты также научишься противостоять внешним врагам, но бороться с преступниками намного проще, чем с людьми, утверждающими, что они твои союзники. И в тысячу раз легче, чем борьба с самим собой. Всегда есть две стороны, Пирс, хорошая и плохая. В нашем деле, плохие склонны побежд ать, если ты не можешь им противостоять. Некоторые из нас пытались и выжили. Другие проиграли или не стремились к победе. Ты выглядишь как боец, Пирс. Верно?