Элли Эверхарт - Люблю тебя

— Но зачем?

Гаррет, кажется, злится. Наверное, мне следовало держать это при себе.

— Потому что мне показалось, что они обсуждают меня. Так оно и было. Кэтрин сказала твоему отцу, что хочет выгнать меня из вашего дома, и чтобы я никогда больше не возвращалась.

— Она объяснила причину?

— Она... она сказала, что не хочет, чтобы в их дом приходила такая дрянь, как я.

— Эта стерва действительно так тебя назвала? — Гаррет вскакивает с дивана и идет на кухню.

— Да. И она опять запретила мне видеться с Лили.

Он возвращается с телефоном.

— Что ты делаешь? Не надо звонить ей! — Я пытаюсь выхватить у него телефон, но он не дает.

— Ей нужно знать, что она не может так с тобой обращаться. Не ей выгонять тебя и указывать, можешь ли ты видеться с Лили. Не могу поверить, что она, черт возьми, такое сказала. — Он начинает звонить, но я вырываю у него телефон.

— Она не сказала мне это в лицо. Она разговаривала с твоим отцом. Я же объяснила, что подслушивала. И твой отец защитил меня, чем еще больше разозлил Кэтрин. Вот почему я не хочу сейчас возвращаться.

Гаррет выглядит так, словно хочет ударить кулаком по стене.

— Ненавижу ее. Она сломала мне жизнь. И жизнь моего отца. И жизнь Лили.

— Она сказала еще кое-что. Якобы по моей вине у них возникла проблема. Какая проблема? Ты понимаешь, что она имела в виду?

— Вероятно, она винит тебя за все, что происходит с отцом. Я говорил тебе, у него неприятности после инцидента с Синклером.

— Я знаю, но что это значит? Кто-то хочет убить его?

— Нет. Этим людям нравится мучить. Убить слишком просто. Вместо этого они разрушат твою компанию. Или уничтожат твою репутацию. — Он делает паузу. — Или похитят твою маленькую дочь. Поэтому мой отец сейчас на взводе.

— И это моя вина. Думаю, у Кэтрин есть все основания меня ненавидеть и хотеть, чтобы я ушла.

— Ты ни в чем не виновата, Джейд. И отец как всегда все уладит.

— Но кто они, эти люди? Твой отец хотя бы знает, кто именно хочет ему отомстить?

— Не знаю. Я даже не уверен, что речь идет о мести. В тот день, когда я подслушал его телефонный разговор, он сказал, кажется, что знает, что будет наказан за содеянное, но не объяснил, что это значит.

— Тогда с чего ты взял, что ты в безопасности? Или откуда такая уверенность у твоего отца? Возможно, те люди планируют сделать что-то плохое тебе , а не Лили.

Гаррет наклоняется и целует меня.

— Ничего они мне не сделают.

Но я не убеждена. Уж не знаю, в чем замешан его отец, но мне не нравится сам факт наличия у него врагов или людей, которые хотят наказать его за Синклера. Они могут легко выбрать мишенью Гаррета. Лили всегда дома. Она в безопасности. Им проще сделать что-нибудь с Гарретом.

— Хочешь, посмотрим что-нибудь перед сном? — спрашивает Гаррет.

— Давай. — Пока он включает телевизор, я прижимаюсь к нему.

Он находит какой-то фильм, и я пытаюсь сосредоточиться на экране, но вместо этого представляю плохих людей, пытающихся навредить Гаррету. Спустя час я заставляю себя прекратить фантазировать — хватит выдумывать, что может случиться. Я привыкла так делать, но я пытаюсь измениться. Все будет хорошо. С Гарретом все будет в порядке. Когда мы ложимся в кровать, я повторяю себе эти слова до тех пор, пока не засыпаю.

***

На следующий день мы сокращаем просмотр достопримечательностей до нескольких туристических мест. Я боюсь, как бы Гаррет не переутомился. Не хочу тревожить его травму и заставлять бегать по Нью-Йорку, когда он нездоров. Вечером он предлагает снова съездить в Рокфеллеровский Центр, посмотреть на елку, но я настаиваю, чтобы мы остались дома. Как бы мне ни хотелось еще раз полюбоваться елкой, лучше пусть Гаррет отдыхает и поправляется.

Утром в четверг я просыпаюсь от поцелуев в шею и ощущения, как он крепко обнимает меня за талию.

— С Новым годом, — нежно произносит он.

— Который час?

— Девять. Можешь еще поспать, если хочешь.

— Тогда зачем ты меня разбудил?

Гаррет смеется.

— Чисто из эгоистичных побуждений. — Он проникает ладонью в мои пижамные шорты. Движение его теплой руки на моем животе вмиг пробуждает меня.

— Не понимаю, о чем ты, — с невинным видом говорю я.

— Я парень. И сейчас утро. — Он притягивает меня к себе, и я чувствую, что именно он имеет в виду. — Ты возбуждающе горяча и так близко ко мне. — Его теплое дыхание щекочет мне шею. — Ты замечательно пахнешь и потрясающе ощущаешься. Что я могу сказать? Я должен был хотя бы попытаться.

Я зеваю и поправляю подушку.

— Пожалуй, я еще немного посплю.

— Проклятье. Ты серьезно? — Он вздыхает. — Ну ладно.

Он так разочарован, что мне становится смешно. Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Это шутка. Ты же знаешь, я не хочу тебя отшивать, особеннно перед тем, как расстаться с тобой на всю следующую неделю.

Он кладет меня на спину и начинает целовать, но неожиданно прекращает.

— Эй. Почему ты остановился? — Я недовольна, ведь мне действительно нравились его поцелуи.

На его лице — широкая улыбка, которую я нахожу невероятно сексуальной, особенно в сочетании с его взъерошенными волосами.

— Я люблю тебя. Так охренительно сильно. Ты ведь знаешь это, правда?

Я, улыбаясь, киваю.

— Да. Знаю. Я тоже тебя люблю. Теперь мы займемся делом или как? — Я приподнимаюсь немного, срываю с себя футболку и бросаю ее на пол.

Он смеется.

— А я-то считал нетерпеливым себя. — Он убирает одеяло и, осыпая поцелуями мой живот, стягивает с меня пижамные шорты. Я закрываю глаза и выгибаюсь, чтобы немного размяться.

Даже если бы я не уезжала в субботу, я все равно не стала бы его отталкивать. Мне слишком нравится все, что он проделывает со мной. Более того, мне хочется, чтобы он будил меня так каждый день.

***

Позже тем же утром мы идем завтракать, затем собираем вещи и отправляемся в отель на Таймс-сквер. Улицы уже забиты людьми, пришедшими посмотреть, как опускается шар. Сегодня холодно, ветрено и падает небольшой снежок. Все на улице в теплой одежде, шапках и перчатках. Как по мне, простоять вот так весь день и вечер — не самый веселый способ встретить Новый год.

— Ты готова? — спрашивает Гаррет, поднося магнитную карту к двери нашего номера.

— Готова к чему? Я уже бывала в гостиницах.

Но это не просто гостиничный номер. Гаррет открывает дверь в огромный люкс. Мы заходим в просторное помещение, состоящее из кухни, небольшой столовой и гостиной с длинным диваном и двумя креслами. Напротив дивана — окно во всю стену, выходящее на Таймс-сквер, откуда вечером нам будет прекрасно видно опускание шара. Сбоку находится спальня с выделенной зоной отдыха у окна, а рядом с ней — самая большая ванная комната, которую я когда-либо видела. Ванна там размером с джакузи. Душевая кабинка могла бы вместить человек пять.