Элли Эверхарт - Люблю тебя

На этот раз он обнимает меня за талию и тянет к себе.

— Что с тобой? Ты на меня злишься?

— Нет. — Я пробую вывернуться.

— Джейд, что за ерунда? Мы так хорошо провели время на выходных. Почему ты сердишься на меня? Что я такого сделал?

Высвободившись из его объятий, я поднимаю с пола журналы и сую их ему.

— Вот, посмотри.

— Ты обиделась на меня из-за каких-то журналов? — Он берет их и усаживается на кровать. — Не имею к этому ни малейшего отношения. Я уже говорил тебе: все, что там написано про меня — это ложь.

— Тогда как ты объяснишь эту фотографию с выпускного? Ты водил Аву на праздничный бал? Ты же говорил, что вы даже друзьями не были в школе.

Он поднимает журнал.

— Это была групповая фотография. Ава стояла рядом со мной, и они обрезали фото, чтобы создалось впечатление, будто мы пара. Я не водил ее на бал.

Я чувствую себя полной дурой, но потом вспоминаю комментарий Авы о свидании с ним.

— И вы никогда не встречались? Даже когда вам было пятнадцать? Это тоже вранье?

Он кладет журналы на одеяло.

— Да, когда нам было пятнадцать, то мы с ней встречались. Но не больше месяца, если что.

— И ты не собирался рассказать это мне?

— Я вообще об этом не думал, пока ты не подняла эту тему. Я тогда много пил и плохо помню то время.

— Но ты же не… ну, ты же ничего не делал с ней, правда? Я имею в виду, тебе было всего лишь пятнадцать.

Он смотрит в пол.

— Гаррет, пожалуйста, скажи, что не спал с ней.

Он ничего не отвечает, но ответа мне уже и не нужно.

Глава 24

— Ты спал с Авой?

Нарастающий во мне гнев уже не поддается контролю. Его надо выплеснуть. Сходить, например, на пробежку. На улице холодно, но я должна избавиться от этого гнева. Я подхожу к комоду и достаю спортивный бюстгальтер и трико для пробежки.

Гаррет подходит ко мне.

— Джейд, давай я все объясню.

— Что тут объяснять? Ты переспал с девушкой, которую я больше всех ненавижу. — Я поворачиваюсь к нему спиной, сдергиваю футболку и быстро переодеваю бюстгальтер, затем снимаю джинсы и пытаюсь попасть ногами в узкие штанины трико.

— Ты не могла бы на секунду остановиться? — Он разворачивает меня и берет за плечи. — Это было очень давно, и я был тогда совершенно другим.

Мои облегающие трико почти невозможно надеть стоя, тем более, когда Гаррет вот так меня держит. Я не натягиваю их даже до колен, когда он подхватывает меня и усаживает на кровать, спиной к изголовью.

— Мне нужно натянуть штаны. Я не могу пошевелить ногами.

— Вот и отлично. Значит, ты меня выслушаешь. — Он прижимает мои руки к кровати. — Ты не можешь злиться на меня из-за моего прошлого. Я не рассказал тебе об Аве, потому что это было четыре года назад, и я встречался с ней всего с месяц. Мы занимались сексом один раз. И все. А в остальное время просто тусовались на вечеринках и выпивали. Я даже не помню, было ли у нас настоящее свидание. Она все раздувает для создания драмы на шоу.

— То есть, ты никогда не водил ее на свидание, но занимался с ней сексом? Очень приятно слышать.

— Я был тогда пьян. Это случилось на вечеринке. Мы оказались одни, и все зашло чересчур далеко.

— Она была твоей первой? — Я едва могу смотреть на него. От одной мысли о нем вместе с Авой в моей груди все сжимается. — Наверняка так и есть. Тебе же было только пятнадцать.

Он опускает взгляд и мотает головой.

— Нет, моей первой была не она.

— Возможно, не надо мне задавать этот вопрос, но когда именно был твой первый раз? Неужели еще до пятнадцати? Пожалуйста, скажи «нет».

— Мне только исполнилось пятнадцать. Я был в летнем лидерском лагере в штате Мэн. Девушка была из Бостона. Ей было семнадцать, и после этой недели мы больше не общались.

— А потом была Ава?

— Нет. Потом была еще одна девушка. Я познакомился с ней, когда на День благодарения ездил с семьей на Багамы.

— Гаррет! Какого черта? Почему ты спал с ними всеми, когда тебе было только пятнадцать?

Он наконец-то поднимает глаза.

— Именно поэтому! Мне было пятнадцать, и я совсем не думал головой! После первого раза мне просто хотелось сделать это еще, и когда подворачивались возможности, я их использовал. Тогда родители не принимали особого участия в моей жизни. Отец и Кэтрин вели себя так, словно меня не существовало на свете. Они даже не замечали, что я уходил из дома. Совсем не следили за мной. Я мог уйти на всю ночь. Когда я начал пить, отец стал построже, но это ничего не изменило. Чтобы меня не поймали, было достаточно просто соблюдать осторожность.

— Ты поэтому никогда не рассказываешь о школе? Чтобы я не узнала обо всех твоих девушках?

— Я не хочу, чтобы ты осуждала меня за то, что было в прошлом. Я уже говорил тебе, что много пил, а пьяные люди делают глупости. Но сейчас я уже не такой.

— Знаю, но мне рассказывают истории о твоей школьной жизни, и меня бесит то, что другие знают о тебе больше, чем я. Неправильно узнавать это от посторонних или из журналов со сплетнями. Ты должен говорить мне все сам. О моем прошлом ты знаешь, но почему скрываешь свое?

— Во-первых, я почти ничего не знаю о твоем прошлом. Ты никогда его не обсуждаешь. А что касается моего прошлого, то мне стыдно за него, ясно тебе? Обычно мне на все наплевать, ведь меня не интересует чужое мнение. — Гаррет сплетается со мной пальцами. — Но для меня важно, что обо мне думаешь ты. Вот почему я хотел, чтобы ты не знала об этом.

Меня охватывает печаль. Я вижу, как отчаянно ему хочется, чтобы я забыла об этом, но я не могу. Почему? Может, потому что представляю его в компании Авы и гадаю, не обманывает ли он меня до сих пор. Вдруг он недоговаривает что-то еще? Эти размышления разжигают мой гнев, но срываться на Гаррете я не хочу и потому удерживаю бурю внутри.

— В одной из статей написано, что ты встречался с Авой в выпускном классе, а ты утверждаешь, что нет. Ну и что из этого правда? — Я слышу в своем голосе злость. Ну почему мне не дано прятать эмоции?

— Ава лжет. — Говоря это, он смотрит мне прямо в глаза. — Я клянусь тебе. В прошлом году мы с ней не встречались. Да, в школе мы виделись, но практически не общались. Она выдумывает эти небылицы для шоу. — Он вздыхает. — Джейд, прости меня. Не понимаю, почему она меня в это втянула. Я узнаю у отца, смогут ли его адвокаты это остановить. — Он смотрит на мои руки, которые все еще держит в своих. — Только не сердись на меня.

Мое тело жаждет движения. Резко выдернув руки, я толкаю Гаррета в грудь.

— Дай мне встать. Мне нужно одеться.

Гаррет слезает с кровати, а я наконец-то натягиваю штаны. Он достает из комода толстовку и передает ее мне.

— Между нами все хорошо? — спрашивает он, сохраняя дистанцию.

— Не знаю. — Я натягиваю толстовку и просовываю руки в рукава. — Просто жалко, что ты не признался мне раньше. Что наводит меня на мысль, а не скрываешь ли ты что-то еще.