Элли Эверхарт - Знаю тебя

— Ты так уверен, что я пойду с тобой на второе свидание? У нас и первое-то еще не закончилось. Может, я скажу «нет»?

— Серьезно? Ты откажешь мне после того, как я ради тебя напялил эти дурацкие ботинки и разрешил надрать мне зад?

Я игриво шлепаю его по руке.

— Разрешил? Просто я лучше играю, и точка.

До нас доносится хихиканье, и мы замечаем неподалеку тех самых старшеклассниц из боулинга.

— Поцелуй меня, — бормочет он, пристально уставившись на них.

— Что? Прямо сейчас?

Девицы уже совсем рядом. Гаррет поворачивается ко мне, кладет руку мне на затылок и притягивает к себе для поцелуя. Я не возражаю, поскольку весь вечер до смерти хотела поцеловать его. Поцелуй выходит практически невинным, без вторжения языка, но я уверена, что пялящиеся на нас девицы думают иначе. До меня доносится их шушуканье — что-то о том, что все хорошие парни уже заняты.

Когда они проходят мимо, Гаррет медленно отстраняется.

— Еще раз прости. Снова экстренный случай. Эти девушки слишком настойчивы.

— Рада помочь. — Я откидываюсь на спинку сиденья и пристегиваюсь.

Он выруливает со стоянки и направляется вниз по дороге.

— Подожди, — говорю я. — Мы ведь еще не выбрали, куда ехать.

— У меня есть кое-что на уме.

— Но ты говорил, что предоставишь выбор мне?

— Верно, но так как на свидание пригласил я, то позволь это мне. Ты права. Я должен был подготовиться. Если тебе не понравится мой выбор, то в следующий раз пригласишь меня ты.

— С чего ты передумал?

— Просто беру на себя ответственность за свидание. Вот и все. — Он тянется к моей руке, и на этот раз я позволяю ему. — Теперь расскажи, как ты научилась так хорошо играть?

Мы держим путь к Мурхерсту, проезжаем мимо него и через полчаса оказываемся неподалеку от его родного города.

— Гаррет, мы практически возле дома твоих родителей. Не боишься наткнуться на них?

— Кэтрин никогда бы не позволила папе взять ее в то место, куда мы едем. Оно не особенно дорогое. И я уже говорил тебе, что больше их не слушаю. Если наши отношения им не нравятся, то это их проблемы, а не мои.

Мы подъезжаем к ресторану. Первоклассное мексиканское местечко. Внутри висят разноцветные фонарики и журчит фонтан. О половине блюд в меню я никогда даже не слышала, поэтому заказываю нечто похожее на тако.

— Вот это и есть настоящая мексиканская еда, — говорит Гаррет, окуная начос в свежий гуакамоле. — В отличие от той ерунды в забегаловке возле кампуса. — Он имеет в виду кафе с тако, от которого, кажется, плохо всем, кроме меня.

— Если они до сих пор не прогорели, значит, все не так уж и плохо. — Я пробую сальсу. — Хотя вынуждена признать, здесь еда гораздо вкусней. И мне нравится атмосфера. Весело. Ты молодец, Гаррет.

Гаррет одаривает меня дерзкой ухмылкой.

— Даже не знаю, чем я думал, когда разрешил тебе спланировать наше свидание. Дай тебе волю, ты бы наверняка выбрала именно ту забегаловку с тако на ужин.

— Не-а. Скорее всего, закусочную при химчистке.

— Ужасное место. Но твой ответ только подтверждает мои слова. Отныне все наши свидания буду планировать я.

— Я пока не соглашалась на еще одно свидание.

Он пинает меня под столом и улыбается.

— Согласишься.

Нам приносят еду, и как только мы приступаем к ужину, к нашему столику подходит оркестр мариачи и заводит песенку о любви. Я давлюсь смехом — не из-за выбора песни, а из-за того, что вокалист совершенно не попадает в ноты. Я стараюсь скрыть смех, ведь парень и правда старается.

Гаррет дерзко глядит на меня. Отложив вилку, он берет меня за руку и всматривается в мои глаза. Ребята из мариачи, видимо, списывают его романтический жест на влияние своей музыки, поскольку плохой певец кивает Гаррету, расплывается в широкой улыбке и начинает петь еще громче.

Я чуть не плачу, пытаясь удержаться от смеха. Бросаю на Гаррета умоляющий взгляд, прося, чтобы он остановил мариачи, но он берет меня за руку и целует ее.

Когда песня наконец-то заканчивается, Гаррет достает пару купюр и отдает их певцу.

— Muchas gracias , — благодарит тот и указывает на меня. — Красивая девушка. Вы красивая пара.

— О, да, — соглашается, улыбаясь мне, Гаррет.

— В один прекрасный день вы поженитесь. И я спою на вашей свадьбе. — Он лезет в карман и достает визитку.

— Спасибо. — Гаррет берет визитку и переводит взгляд на меня. — Джейд, он сможет петь на нашей свадьбе. Разве не здорово?

Я пинаю его под столом.

— Э… да. Здорово. — Я обращаюсь к певцу: — Еще раз спасибо. Это была очень приятная мелодия.

Парень, кивнув, переходит к соседнему столику, а Гаррет отпускает мою руку и приступает к еде, словно всей этой сцены и не было вовсе.

— Ты специально это подстроил? — спрашиваю я. — Ты же прекрасно видел, что я чуть не умерла от смущения. Они бы ушли, не начни ты весь этот бред с держанием за руки.

Он пожимает плечами.

— Я не хотел их отпускать. Они мне понравились.

— Они были ужасными! Певец даже в ноты не попадал. — Я надкусываю тако.

— Ну, лично я спел бы гораздо хуже, так что, по-моему, все было не так уж и плохо. И тебе он тоже понравился — по крайней мере, немного. Согласись, ты бы разрешила ему спеть на нашей свадьбе.

Я чуть не давлюсь тако, а Гаррет продолжает есть, будто отпустил совершенно нормальный и ожидаемый комментарий.

— Мы на первом свидании, Гаррет. Не рановато планировать свадьбу?

— Согласен. Тогда позовем его спеть на выпускной?

— Вряд ли он будет продолжать выступать через четыре года.

Я слышу, как мариачи запевают новую песню в другом конце ресторана, и теперь, когда они далеко, наконец-то могу дать волю смеху.

Гаррет качает головой, но тоже смеется.

— Ты такая злючка. Он же старается.

— Извини. Ничего не могу с собой сделать. Он просто ужасный певец.

Остаток ужина я размышляю о свадебном комментарии Гаррета. Почему он не может быть хоть немного серьезней? Мы знакомы всего несколько месяцев и формально начали встречаться совсем недавно.

Скорее всего, он пошутил. Но все равно, стоило Гаррету упомянуть о женитьбе на мне, и надоедливые бабочки, которые уже прописались в моем животе, запорхали от счастья. Что этот парень творит со мной?

Ведь я саркастичная, независимая, умная Джейд. Не интересующаяся браками, свадьбами, кольцами и всем в таком духе.

А еще мое дурацкое сердце пропускает дурацкий удар, когда этот дурацкий мальчишка подбрасывает мне мысль о том, что когда-нибудь мы поженимся.

8

— Чем займемся теперь? — интересуюсь я после ужина. Гаррет уже оплатил счет, а к нашему столику выстроилась очередь.

Гаррет смотрит на часы.

— Сейчас всего девять. Не хочешь в кино? Или можно сходить куда-нибудь за десертом.