Элли Эверхарт - Знаю тебя

Так вот почему мистер Кенсингтон пытался нас разлучить. Но я все равно думаю, что мое происхождение тоже имело к этому свое отношение.

— Когда вы вдвоем появились на вечере по сбору средств, Ройс пришел в ярость. Он сделал вывод, что я пригласил Джейд намеренно — чтобы показать ее его дочери и жене и таким образом раскрыть его тайну. Я заверил его, что не имею к этому отношения, но он мне не поверил.

Мистер Кенсингтон поворачивается к Гаррету.

— Тем вечером Сэди пошутила, сказав, что ты выбрал девушку, очень похожую на нее. Ройс запаниковал. Он был уверен, что его жена или кто-нибудь из гостей тоже заметили сходство и со временем смогут сложить два и два. Вот тогда я забеспокоился еще больше.

— Значит, вы думаете, что он всерьез настроен убить меня? — Я выговариваю эти слова через силу. Мысль о том, что родной отец желает мне смерти, невозможно осмыслить.

Мистер Кенсингтон откидывается на спинку кресла.

— Сначала я думал, что он просто следит за тобой. Прослушивает телефон, чтобы понять, сколько ты знаешь. Мне казалось, что он вряд ли причинит тебе вред. Но теперь, после инцидента с машиной, мне ясно, что он пытается сделать именно это. Причем, его цель — не только ты, но и Гаррет. Должно быть, он сделал вывод, что ты тоже в курсе этой истории — учитывая твои отношения с Джейд.

— И что теперь? — спрашиваю я. — Мы будем прятаться и надеяться, что он нас не убьет? Разве нельзя что-нибудь сделать?

— Я над этим работаю. — Мистер Кенсингтон встает, показывая, что беседа окончена. — Не думаю, что вам следует сидеть здесь, как заключенным в тюрьме. Ройс знает, что лучше не отправлять своих людей к нам домой или даже в наш город, но, Гаррет, если вы поедете куда-то еще, я хочу, чтобы ты брал с собой пистолет.

— Да, обязательно.

Я смотрю на них, будто на сумасшедших, но они ведут себя, словно это совершенно нормально.

Мы выходим из кабинета, и мистер Кенсингтон закрывает за нашими спинами дверь.

— Что ж, полагаю, это многое объясняет, — говорит Гаррет. — Я еще никогда не видел, чтобы отец так сильно за меня волновался. Он волнуется и о тебе. Он обо всем позаботится, Джейд. Он сделает все, чтобы Синклер до нас не добрался.

— Как думаешь, что он собирается сделать?

— Позвонит своим людям. Перейдет в состояние полной боевой готовности. Заставит Синклера остановиться.

— Знаешь, я, наверное, не хочу знать детали.

— О них и правда лучше не знать. — Он обнимает меня за плечи. — Идем. Я хочу тебе кое-что показать.

Надеюсь, не свой пистолет, потому что я еще не переварила тот факт, что у него в принципе есть оружие. И что он готов пустить его в ход.

27

Гаррет уводит меня за фойе во вторую гостиную. Там у окна стоит самая большая рождественская елка, которую я когда-либо видела — по крайней мере, вживую. Она, конечно, искусственная, потому что Кэтрин никогда бы не разрешила поставить в своем доме настоящую — чересчур много мусора. Но эта искусственная елка выглядит совсем как живая.

Она украшена белыми огоньками, включенными несмотря на то, что сейчас еще день. С каждой ветви свисают большие синие и серебряные шары. Заметив мерцание сбоку, я вижу, что перила лестницы обвиты еловыми ветками и огоньками.

— Двор тоже украшен гирляндами, — говорит Гаррет. — Они включатся, когда стемнеет.

— Невероятная елка. — Я обхожу ее кругом. Каждый шар висит идеально, словно кто-то измерил расстояние между ними.

— Есть еще. Даже лучше. Идем в мое крыло.

Оказавшись в игровой комнате, я вижу, что и там поставлена елка — не такая огромная, как предыдущая, но все равно очень большая. Гаррет выключает свет и, щелкнув выключателем, зажигает рождественские огоньки. Они разноцветные, а в другом конце комнаты стоит елка поменьше, тоже украшенная гирляндой.

— Я же говорил, что люблю Рождество, — говорит Гаррет.

— Кто все это сделал?

— У нас есть компания, которая приезжает и все украшает. Мы просто говорим им свои пожелания. Я всегда выбираю украшения для игровой, потому что Кэтрин ненавидит разноцветные огоньки и не разрешает вешать их в гостиной. Ну, как тебе?

— Красота. Мне даже стало получше после этого ужасного дня. И этой ужасной недели. Вообще, весь месяц был дико отстойным.

Гаррет подходит сзади и целует меня в макушку.

— Все наладится, Джейд. Ну что, хочешь увидеть еще?

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Есть еще?

— Украшена каждая комната, но в основном скучными белыми гирляндами. Идем наверх.

Он уводит меня в спальню, в которой ночую я. Там тоже есть елка с ярко-голубыми огоньками.

— Когда я узнал, что ты остаешься у нас, то позвонил и попросил, чтобы твою комнату тоже украсили. Теперь ты можешь оставлять огоньки на ночь — прямо как в колледже.

— Так здорово. У меня никогда не было елки. Ни в спальне, ни вообще.

— Даже дома у Фрэнка?

— Я жила с парой мужчин. Они не заморачивались тем, чтобы поставить елку.

— Я тоже мужчина, и я ставлю елку.

— Что ж, тогда, очевидно, им не особенно нравится Рождество.

Дальше мы переходим в комнату Лили, где стоит крошечная белая елочка, украшенная розовыми огоньками. Она похожа на Лили — такая же изящная, маленькая и покрытая розовым.

— А Лили даже не может ею полюбоваться, — говорю я.

— Она стоит здесь уже пару недель, так что Лили успела налюбоваться. Идем ко мне в комнату.

У Гаррета в спальне стоит точно такая же елочка, как у меня, но гирлянды с голубыми огоньками висят не только на ней, но и на оконной раме. Гаррет включает их и, чтобы мне стало лучше видно, раздвигает шторы.

— Что скажешь? — Я чувствую его у себя за спиной, его дыхание на своем ухе, когда он отодвигает мои волосы вбок. — Нравятся огоньки?

— Гаррет. Перестань. Твой отец дома. И сейчас день.

— Мы уже делали это днем. Причем в этой самой спальне. — Он покрывает поцелуями мою шею, оставляя на коже крошечные мурашки. — И кажется, это даже было твое предложение.

— Да, но тогда внизу не было твоего отца. — Все мое тело расслабляется, и я чувствую, как приникаю к нему.

— Моему отцу все равно. — Отодвинув ворот моей футболки, он проводит по моей ключице губами. Я приникаю к нему еще ближе, и его рука вокруг моей талии напрягается.

— Ну все, хватит. Давай уйдем отсюда, а то в итоге все закончится сам знаешь, чем.

Он смеется, понимая, что скоро я уступлю. Потом разворачивает меня и привлекает к себе.

— Сначала поцелуй. Сегодня я спас тебе жизнь, а ты даже не поцеловала меня.

— Гаррет, такими вещами не шутят. Мы чуть не погибли.

— Но не погибли же. И мне кажется, что я заслужил поцелуй.

Проиграв весь инцидент в голове, я понимаю, что Гаррет и впрямь сотворил невероятный поступок. Так быстро придумать, как справиться с вышедшей из-под контроля машиной! И мы не только не пострадали — после остановки на нас не было ни царапины. Пожалуй, стоит добавить его водительское мастерство в тот постоянно пополняющийся список комплиментов, которые я ему задолжала.