Стелла Грей - Котобар «Депрессняк»

Безбашенный тип скатился с капота, и авто радостно понеслось дальше, а я медленно повернула голову назад, провожая затуманенным взглядом оставшихся у клиники журналистов.

– Что им было нужно? – спросила, не выдержав гнетущей тишины.

– Хотят напечатать очередную утку, это же очевидно, – кривя губы, ответил мой спутник. – Желтая пресса только этим и живет.

– Раньше на меня никогда не нападали папарацци, – пробормотала, многозначительно глянув на Осборна. Хотя вряд ли он вообще понял, куда был устремлен мой взгляд. Вспомнив отражение в зеркале, передернула плечами.

– Все когда-то бывает впервые, – не желая идти на откровения, ответил мне Бенедикт. Его длинные пальцы крепко сжимали руль, а спина выглядела идеально ровной. И еще эта прическа – волосок к волоску – нервировала. Он был слишком хорош внешне. Хотелось протянуть руку и взъерошить его челку. Или сбить галстук чуть в сторону. Или просто ударить по щеке за все хорошее, что было. Но я мужественно сдержалась, только засопела громче, отворачиваясь.

– Вы не сказали, куда ехать, – чуть сбавляя скорость, произнес Мистер Невозмутимость и Таинственность.

– Редингский университет, – проговорила, щупая места, где раньше были глаза. Щелочки не желали открываться, отчего гнев внутри только нарастал. Несколько раз громко чихнув, ощутила с новой силой все прелести аллергии: от тяжести в голове до насморка и слабости. Тут же накрыл резкий приступ жалости к себе любимой. Угораздило же встретить этого психа с его букетами…

– Нет, – услышала от Осборна. – Туда вам точно сейчас не нужно. Не в таком виде.

– Просто отвезите меня домой, – попросила тихо, шмыгнув носом. – Мне нужно отлежаться в спокойной обстановке, если помните, что сказал врач.

Бенедикт громко и печально вздохнул, покачал головой, взглянул в мою сторону и снова вздохнул, будто принимал некое очень непростое решение.

– Ладно, – наконец сказал он, когда я уже отчаялась дождаться хоть какого-то прояснения. – Едем ко мне.

– В смысле? – у меня аж челюсть отвисла от такой «щедрости», а по позвонку холодок пробежал. Прямо-таки мечта из детства – заполучить отек Квинке, а потом отправиться в дом к маньяку, дышавшему мне в спину последние две недели. Нет уж, я скорее на ходу из авто выпрыгну.

– Вам же плохо, – сообщил очевидное он.

– Конечно, плохо! И это по вашей вине, – напомнила я.

– Вот именно, – Беня посмотрел на меня, поморщился. – Придется вас приютить. Но только на одну ночь.

– Да не хочу я у вас ютиться, – возмутилась, сжимая кулаки. – Мало ли, чем еще ваша помощь обернется.

– Не преувеличивайте, Маргарет. У вас в общежитии наверняка никаких условий, а у меня теплая удобная кровать, отличный ионизатор воздуха и некоторая доля чувства вины. Сделаю вам чай. Присмотрю.

– Вы? Мне чай?

Бенедикт снова грустно вздохнул, покачал головой, что-то там пробормотал и выдал, резко обернувшись ко мне:

– Все! Не беси. Сказал же, что позабочусь. Уже почти приехали.

Клинический случай.

Я поежилась, сложила руки на груди, отодвинулась подальше, плотно прижавшись к двери авто. Задумалась.

Вокруг царила ночь, город жил своей жизнью и всем вокруг было плевать, что одна молодая девушка, кажется, сильно вляпалась…

И чего этот кретин ко мне прицепился? Видно же, что я его страшно раздражаю. Вообще все раздражают. Кроме котов.

Вспомнился в который раз злосчастный букет. Сколько там было роз? И эти вздохи, танцы вокруг. С чего вдруг?! Бенедикт Осборн воспылал ко мне чувствами? Не-е-е-ет…

– Слушайте, – чуть подавшись вперед, коснулась его запястья. Зря. Меня одарили взглядом, полным презрения и даже угрозы. Пришлось спешно убирать нужную мне конечность. – Скажите, что происходит? Ну, правда. Зачем все это?

– Что именно?

– Приглашение к вам домой. Букет-мутант. Странные пародии на ухаживания…

– Пародии? – Осборн поджал губы. – Ты просто не привыкла, что кто-то проявляет интерес. Так и скажи.

– Что? – терпению моему пришел предел. – Остановите немедленно! Или я подам на вас заявление в полицию! За домогательства.

– Я вас пальцем не тронул! – возмутился мой спутник.

– Это пока!

– Не обольщайтесь!

Мы замолчали. Скулы Бени обострились, во взгляде, брошенном на меня, читалось неприкрытое бешенство.

– Отпустите меня! – выпалила, хватаясь за ручку двери. – Или буду кричать.

– Вы уже кричите, – он вдруг заметно успокоился. – Ладно. Сейчас остановлюсь и поговорим начистоту.

Я честно ждала, пока наступит обещанное «сейчас», но мы продолжали нестись по трассе и не думали прижиматься к обочине. Две минуты напряженного молчания… Четыре… Шесть…

– Ну и? – наконец не выдержала я.

– Приехали, – спокойно ответил мистер Осборн, сворачивая с шоссе на узкую улочку и тормозя возле трехэтажного дома в викторианском стиле.

– В смысле?

– Ко мне приехали, – он заглушил авто, и кинув на меня уже знакомый снисходительный взгляд, на этот раз сопроводил его фразой: – Я искренне надеялся на то, что ты более сообразительная.

Сволочь. Я дернула ручку двери, морально готовая идти до общежития хоть пешком, главное не находиться рядом с этим типом ни минуты лишнего времени!

Увы, Осборн успел нажать на кнопку блокировки двери, потому порыв остался нереализованным.

Бенедикт резко повернулся ко мне и подался вперед настолько сильно, что мы оказались практически нос к носу. Такая внезапная и неожиданная близость подействовала на меня как удар пыльным мешком по голове. Деморализовала и выбила все мысли.

А Хронос Змеевич, продолжая гипнотизировать меня дымчато-серебряным взглядом, четко и размеренно проговорил:

– Ты только что едва не умерла по моей вине. Сегодня я тебя никуда не отпущу, даже если мне сейчас придется вытаскивать тебя из тачки силком и, закинув на плечо, тащить в квартиру. И у тебя, дорогая Маргарет, есть два варианта действий. Согласно первому и уже озвученному, ты развлекаешь публику своим сопротивлением и не получаешь никакой новой информации, так как я буду зол и не настроен на диалог. Ну, а согласно второму, если ты включишь мозги и как хорошая девочка спокойно поднимешься в квартиру, то я тебя чаем напою, «сказку» расскажу и даже кошку потискать дам, чтобы спалось лучше. Вдобавок, если ты наконец-то начнешь думать, то поймешь, что приступ может и повториться, и в твоем Рединге никто не сможет помочь. А в Лондоне я весь город на уши поставлю, лишь бы в моей квартире не умерла левая девица.

Отличный руководитель, а? И мотиватор от бога!

Просто невиданно много талантов природа человеку отсыпала!

– Шантажист несчастный! – гневно прошипела я в ответ.

– О да, – широко усмехнулся этот мерзавец и, вскинув пепельную бровь, протянул: – Ну так что?