Софи Кинселла - Шопоголик и сестра

От одной радостной улыбки Сьюзи мои сомнения улетучиваются. Само собой, мы по-прежнему лучшие подруги. Как же иначе!

И потом, меня же долго не было рядом. Конечно, Сьюзи пришлось с кем-то общаться, заводить новые знакомства. Но главное — теперь мы снова вместе!

— Сьюзи, давай завтра пробежимся по магазинам! — предлагаю я. — Сгоняем в Лондон… я помогу тебе с детьми…

— Бекс, прости, не могу. Я уже обещала Лулу завтра покататься с ней верхом.

У меня даже слов не находится. А что, отменить эту прогулку нельзя?

— А, вот как. — Я криво улыбаюсь. — Ничего. Как-нибудь в другой раз!

Ребенок на руках Сьюзи вдруг разражается ревом, и Сьюзи делает гримаску.

— Пора кормить детей. Но потом я обязательно познакомлю тебя с Лулу. Вы друг другу понравитесь!

— Непременно! — Я изо всех сил изображаю энтузиазм. — Увидимся позже.

Сьюзи уходит в библиотеку.

— Шампанского, мадам? — спрашивает официант.

— Да, спасибо.

Беру бокал, а потом вдруг хватаю еще один. Иду к библиотеке и уже хочу взяться за дверную ручку, как из комнаты выходит Лулу и закрывает за собой дверь.

— А, здравствуйте! — говорит она надменно. — Извините, Сьюзи там сейчас кормит детей.

— Знаю, — улыбаюсь я. — Я — Бекки, ее подруга. Решила отнести ей шампанского.

Лулу улыбается в ответ, но руку с дверной ручки не убирает.

— Ей сейчас не до посторонних, — вежливо говорит она.

От возмущения я не сразу нахожусь с ответом.

Это я— то посторонняя?!

Да я была рядом, когда Сьюзи рожала Эрни! Так и хочется дать отпор этой самозванке. Сказать, что на Сьюзи я насмотрелась во всяких видах!

Но нет, не стану с ней сейчас спорить — мы же едва знакомы. Потерплю пока.

— А вы, значит, Лулу. — Притворяюсь дружелюбной, протягиваю ей шампанское. — А я Бекки.

— А, Бекки. Да, я о вас наслышана.

Чего это она так ухмыляется? Что ей там Съюзи обо мне наговорила?

— А вы — крестная мать Клементины! Как… прелестно! — умиляюсь я.

Я изо всех сил стараюсь наладить с ней контакт. Но есть в ней что-то неприятное. Губы слишком тонкие. Глаза холодные какие-то.

— Космо! — вдруг рявкает она. Проследив за ее взглядом, вижу малыша, который ковыляет между играющими музыкантами. — Отойди оттуда, детка!

— Космо! Какое замечательное имя. — Я из кожи вон лезу, чтобы с ней подружиться. — Неужели в честь журнала назвали?

— В честь журнала? — и смотрит на меня как на дуру. — Вообще-то это от древнегреческого слова «космос», что означает «идеальный порядок».

Мне, конечно, неловко, но еще и обидно. Ну откуда мне знать, в честь чего они назвали своего ребенка?

Откровенно говоря, идиотка из нас двоих — она. Судите сами: сколько человек знает о журнале «Космополитен»? Миллион как минимум. А сколько слышали древнегреческое слово? Да самое большее трое. И те — греки.

— У вас есть дети? — вежливо интересуется она.

— Э-э… нет.

— А лошади?

— Э-э… нет.

Молчание. Видимо, у Лулу иссякли вопросы. Я так понимаю, моя очередь поддерживать беседу.

— А… сколько у вас детей?

— Четверо, — отвечает она. — Космо, Людо, Иво и Кларисса. Два, три, пять и восемь лет.

— Ого. Наверное, хлопот с ними не оберешься.

— О, те, у кого есть дети, живут совершенно в другом мире, — самодовольно заявляет она. — Все у них в жизни иначе. Вы и представить себе этого не можете.

— Ну почему же? Могу, — смеюсь я.

Я помогала Сьюзи, когда родился Эрни. Так что я прекрасно себе представляю…

— Вряд ли, — прерывает она меня тоном умудренной жизнью черепахи. — Пока женщина сама не стала матерью, она и понятия не имеет, что это такое. Ни малейшего.

— Вот как… — подавленно бормочу я. Господи, как Сьюзи может дружить с этой женщиной? Как?

За дверью библиотеки возня и грохот, выходит Сьюзи. В одной руке она держит ребенка, в другой — мобильный телефон. Лицо озабоченное.

— Привет, Сьюзи! А я как раз тебе шампанского принесла! — Я протягиваю ей бокал, но Сьюзи даже не замечает меня.

— Лулу, у Уилфи сыпь! — тревожится она. — У твоих такое бывало?

— Давай посмотрю. — Лулу с видом знатока берет младенца из рук Сьюзи и секунду-другую его осматривает. — Потница.

— Правда?

— А по-моему, это похоже на крапивницу, — вмешиваюсь я. — Ты его в крапиву не роняла?

Но мое мнение тут вообще никого не интересует.

— Тебе нужен «Судокрем», — говорит Лулу. — Могу купить, если хочешь, я как раз собиралась в аптеку.

— Спасибо, Лулу. Ты — мой ангел-хранитель. — И Сьюзи благодарно принимает младенца обратно. Тут же звонит ее телефон. — Алло! Ну наконец-то! Вы где? — говорит она в трубку, и неожиданно ее лицо превращается в маску ужаса. — Не может быть!

— Что случилось? — спрашиваем мы с Лулу хором.

— Звонил мистер Весельчак! — Сьюзи поворачивается к Лулу: — Колесо спустило. Он застрял у Тиддлингтонских болот.

— А кто такой мистер Весельчак? — удивляюсь я.

— Клоун! — в отчаянии объясняет Сьюзи. — У нас тут целая толпа детей, и все ждут его! — Она кивает в сторону приоткрытых дверей. За ними действительно множество нарядных детишек носятся по комнате и кидаются подушками.

— Я за ним съезжу, — объявляет Лулу, отставив свой бокал. — За десять минут обернусь. Скажи, пусть соберет вещи и ждет меня — я буду на «ровере».

— Лулу, ты моя спасительница! — Сьюзи вздыхает с облегчением. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

Кажется, у меня опять начинается приступ ревности. Это я должна быть незаменимым человеком для Сьюзи! Спасительницей и ангелом-хранителем!

— Я могу его привезти! — предлагаю я. — Сейчас сгоняю!

— Вы же не знаете, где это, — вежливо напоминает Лулу. — Лучше уж я сама.

— А что же делать с детьми? — Сьюзи с опаской косится на соседнюю комнату, где все громче визжит малышня.

— Подождут. Ничего не поделаешь. Если клоуна нет, значит, его нет.

— Но…

— Я их чем-нибудь займу! — вызываюсь я, даже не успев подумать.

— Ты? — обе так и уставились на меня, открыв рты.

— Ну да, я.

Ха! Сейчас они увидят, кто тут лучшая подруга, надежда и опора нашей Сьюзи.

— Бекки… ты правда хочешь занять детей? — Сьюзи явно встревожена.

— Легко! — уверенно говорю я.

— Но…

— Сьюзи… — я кладу руку ей на плечо, — прошу тебя, не волнуйся. На десять минут меня точно хватит.

О господи.

Это просто жуть какая-то.

От шума даже собственных мыслей не слышно. Вообще ничего не слышу, кроме визга двадцати ошалевших ураганчиков, мечущихся по комнате.

— Э… привет, детишки… — начинаю я. Но вопли только нарастают. Тут точно кого-то режут, только не видно кого.

— Сесть всем! — рявкаю я, перекрывая общий визг. — Сидеть!

Но им хоть бы хны. Взбираюсь на стул и складываю ладони рупором.

— Каждый, кто сейчас сядет, — рычу я, — получит КОНФЕТУ!