Морган Мэтсон - Мороженое со вкусом лета

Том уселся рядом со своей девушкой и чмокнул ее в щеку, а затем посмотрел на полупустую тарелку.

– Хочешь блинов? – предложил он, но я помотала головой.

С Томасом Харрисоном я была знакома с третьего класса и никогда не обращала на него особого внимания. Тихий, опрятно одетый, он ничем особо не выделялся, в средней школе участвовал в каждом спектакле, получая в основном второстепенные роли, но был замечен и в главных. Не зная Тома, можно было бы подумать, что он гей, потому что никто никогда не видел его с девушкой.

На третий день учебы в девятом классе я стояла у шкафчика, пытаясь сообразить, куда засунула учебник по биологии, и тут Палмер схватила меня за руку.

– Кто это? – прошептала она более возбужденным, чем обычно, голосом.

– Где? – спросила я, заглядывая за спину Тому Харрисону, который аккуратно убирал книги в шкафчик, и пытаясь понять, про кого говорит Палмер.

– Да вот же! – прошептала она, впиваясь ногтями мне в руку, и тут я поняла, что она смотрит прямо на Тома, а ее щеки пылают. Через неделю они начали встречаться, и с тех пор не расставались.

– Так вот, – я наклонилась вперед, намереваясь рассказать им о случившемся. Всю дорогу мои мысли беспорядочно скакали, и я не могла сконцентрироваться ни на чем конкретном, что помогло бы понять, как действовать дальше. Я надеялась, что, пока буду им рассказывать, меня осенит. – Значит, в семь утра у меня звонит телефон, и…

Я резко замолчала, потому что заметила, что Палмер одета, как обычно, в джинсы и майку, а вот на Томе рубашка с воротником, который высовывается из-под узорчатого красно-белого рождественского свитера. И если в рубашке не было ничего необычного – он всегда одевался так, словно идет на торжественное мероприятие, то со свитером было что-то не так.

– Том, почему ты выглядишь как на рождественской открытке?

Он собрался ответить, но тут перед нами выросла Карли, одна из официанток, которая нас на дух не выносила, с карандашом и планшетом наготове.

– Готова заказать, куколка?

Карли всем давала прозвища. Тоби она называла «Веснушки», отчего та была вовсе не в восторге.

– Мне, пожалуйста, завтрак номер один с хрустящим беконом и диетической колой.

– Белый или ржаной? – ни секунды не медля, спросила Карли.

– Белый, слегка поджаренный. Даже скорее подогретый, чем поджаренный. И картофельные оладьи вместо картошки по-домашнему.

– Ясно, – Карли собралась уходить.

– Сделайте, пожалуйста, бекон очень хрустящим, – вмешалась Палмер, слегка наклонившись вперед. – Зажарьте его до такой степени, чтобы вам показалось, что его теперь его невозможно прожевать, – и это будет идеально.

– Хорошо, – ответила Карли тем же тоном, что на мои комментарии о степени прожарки тостов, поэтому я не была уверена, что она вообще что-то слышала.

– Спасибо, – сказала я Палмер, когда Карли ушла.

– Я просто пытаюсь сэкономить время, – ответила та с ухмылкой. – Помнишь историю с беконом в прошлом мае?

Том поежился:

– Я помню.

Я закатила глаза, потянулась к стакану с водой, стоявшему возле Палмер, и отхлебнула:

– Не было никакой истории, – и снова перевела взгляд на Тома: – Ну так почему у тебя Рождество в июле?

– Праздник не праздник без домашней ветчины! – серьезно сказал мне Том. – В этом году я хочу получить ее в подарок на Рождество.

Я уставилась на него:

– Ничего не понимаю.

– Это для прослушивания, – сказала Палмер с гордостью в голосе. Они оба поддерживали друг друга во всех начинаниях и до сих пор думали, что им невероятно повезло. Если бы это были не Палмер и Том, такое единодушие трудно было бы выносить. – В Нью-Йорке, – добавила она.

– Вот как, – протянула я, все наконец стало проясняться.

Том завел себе агента, когда прошлой осенью кто-то заметил его в постановке «С собой не унесешь» [5] Мюзикл. . С тех пор он довольно часто ездил в Нью-Йорк на прослушивания, нервно сжимая в руках лучшую фотографию, которую мы все помогали ему выбрать. Он даже попал в пару региональных рекламных роликов, но ничего стоящего ему пока так и не предложили.

– Но почему ты сейчас так одет? – спросила я. – Тебе не жарко?

– Немного, – сознался он, отхлебывая воду. – Но я хочу вжиться в роль, понять, почему для Дэвида – я решил, что его будут звать Дэвид, – так важна ветчина, что он хочет ее на Рождество. Может быть, в его жизни не хватает чего-то другого? Это ведь может быть правдой?

– И свитер тебе помогает найти ответы на эти вопросы?

– Уж точно не мешает, – сказал Том, делая еще один большой глоток.

– Ладно, – Палмер повернулась ко мне. – Твой телефон звонит в семь утра, и что дальше?

– Да, точно, – сказала я. – Я вижу код Балтимора и, конечно, поднимаю трубку. И…

– Мы пришли! – возле стола появилась Бри и за ней Тоби с мрачным выражением лица.

Том вздохнул:

– Я, кажется, снова лишился своего места.

– Боюсь, что так, – лучезарно ответила Палмер, и Том выбрался из кабинки и пошел искать стул.

– Привет, – поздоровалась Бри, забираясь в кабинку рядом со мной. – Простите, что так поздно. Тоби пришлось в буквальном смысле вытаскивать из кровати.

Я посмотрела на Тоби, которая тяжело привалилась к Палмер, и выглядела так, словно через пару секунд заснет.

– Эй, Тобс, – окликнула я.

– Чертовски рано, – простонала она, потирая глаза. – Почему ни у кого за этим столом нет кофе?

– Мы закажем тебе кофе, – быстро сказала Бри, уже оглядываясь в поисках официантки. – Ты прямо как ребенок.

– Детям не нужен кофе, – возразила Тоби, утыкаясь лбом в руку Палмер, которая рассеянно погладила ее по голове. – Потому что им дают поспать.

– Тебе все равно надо было вставать, – твердо сказала Бри. – Через час на работу, и я не собираюсь брать на себя ответственность, если ты там случайно заснешь и врежешься в Моне.

Я нахмурилась:

– Что-что?

– А вот и я, – Карли снова появилась у стола с моим заказом и колой, не придав значения тому, что за столом сидят два новых человека, а один из прежних гостей куда-то исчез. – Принести тебе что-нибудь, Веснушки?

– Кофе, – ответила Тоби, садясь чуть прямее. – И, может, еще вафли? – и вопросительно посмотрела на Бри.

Тоби почти никогда ничего не заказывала только для себя, а всегда предлагала разделить заказ с кем-нибудь, обычно с Бри, и часто спрашивала, не хотим ли мы взять что-нибудь «на всех».

– Да, вафли – это хорошая идея, – согласилась Бри. – И мне черный чай.

– Минутку, – сказала Карли и снова исчезла.

Я посмотрела на тарелку – бекон был почти черным, что меня несказанно обрадовало, – и поняла, что очень хочу есть. Только я подцепила на вилку немного яичницы, как появился Том, таща за собой стул с таким видом, словно последние силы оставили его.