Оксана Алексеева - Принеси-ка мне удачу [СИ]

Рита долго не могла сосредоточиться. Она жалела Веронику и намеревалась всячески поддерживать, независимо от ее решения. Конечно, вначале всех накрыло безбрежным энтузиазмом, и под боевые кличи было озвучено несколько вариантов, как заставить Симакова навсегда отстать от дочери — один другого фантастичнее. Но когда разъехались по домам, энтузиазм неуклонно начал утихомириваться. В реальной жизни практически ничего невозможно сделать из того, что предлагается в шпионских боевиках. Веронике пришлось вернуться домой, а вечером еще и Матвей позвонил — почему-то на Иринкин номер. Потребовал, чтобы никто из компании не мстил Анюте. Якобы Симакова предупредила вовсе не она, Матвей выяснил кто именно. В таком мутном объяснении было слишком много мути, но все вынуждены были согласиться за неимением доказательств. Не будь Биг Босс уверен, то ему незачем покрывать Анюту. Выходило, что и звонок девушке от Игоря посреди «новогодней ночи» теперь являлся полным хамством… Димыч по-прежнему считал, что именно она так поступила, мол, просто пятой точкой это ощущал, но все равно смирился с общей мутной версией. И к лучшему. Все равно Рита ни на чем не могла сосредоточиться, постоянно соскальзывая в смутные мысли о начальнике.

На работу Рита ехала в том же смятении, а Иринка еще и подначивала:

— Я вот кубики перед выходом бросила! Сказать результат?

— Молчи лучше!

— А что, Рит, неужели не интересно, чем закончится ваш спор?

— Не интересно!

— Потому что уже сама знаешь? — и рассмеялась.

Рита отвернулась к окну, чтобы подруга не вглядывалась в ее лицо. А что она могла поделать? Если улыбка так и вырывалась, несмотря на смесь раздражения с тягостным ожиданием очередной и совершенно точно еще более раздражающей встречи.

Начальник ждал ее почему-то в приемной за секретарским столом. Он так внимательно просматривал какой-то документ, что даже не заметил ее появления. Или сделал вид, что не заметил.

— Доброе утро, Матвей Владимирович!

— Доброе.

И все — даже не отвлекся. Рита сняла пальто, повесила в шкаф и поправила у зеркала прическу. Снова подошла, не зная, куда себя деть.

— Матвей Владимирович, вы конкретный файл ищете? Может, я помогу?

— Да нет, ничего не ищу.

И притом так и сидел, уставившись в монитор и щелкая мышкой. Рита помялась еще минуту и направилась к кофеварке. Сделала над собой усилие и не обернулась, когда шеф встал, пошел к двери своего кабинета, а потом остановился прямо за ее спиной. Мысли остановились на одной — не обернуться! Иначе он сразу заметит ее волнение, и потом уже насмешек не избежать.

— Я вот все думал, что же в тебе такого особенного, Рит. А теперь понял: мне нравятся твои волосы. Точно! Никогда за собой не замечал подобного фетиша, а теперь вот… заметил.

Рита еще немного опустила голову, прикусив зубами нижнюю губу. Не следует улыбаться прямо сейчас! Совсем же не к месту! Однако почувствовав, как он шагнул еще ближе, замерла.

— Или не волосы? Точно, не волосы. Можно, я тебя понюхаю?

Тихий смешок все-таки вырвался вместе с выдохом. Ни единого шанса не было его сдержать. Рита постаралась взять себя в руки и медленно повернулась — Матвей стоял почти вплотную и предсказуемо улыбался, оценивая реакцию на свое сумасшедшее поведение.

— Нельзя, — выдавила Рита, пытаясь говорить строго. — Осторожно, Матвей Владимирович! Флирт на рабочем месте? Я могу принять это за сексуальное домогательство.

Он закрыл глаза, через пару секунд открыл.

— Еще раз скажи.

— Что именно?

— Слово «сексуальное». Я как будто порно-ролик на перемотке посмотрел.

Рита выставила руку вперед, хотя Матвей и не думал приближаться еще. Но спонтанно захотелось его на всякий случай остановить. Говорила теперь неспешно, выделяя каждое слово:

— Сегодня понедельник, Матвей Владимирович. Мы едем по всем супермаркетам сети, как обычно?

— Если не хочешь, чтобы я тебя нюхал, тогда сама понюхай меня. И никакое это не домогательство. Собаки, между прочим, так знакомятся. Ты совсем, что ли, не в курсе собачьего этикета?

Лучше бы она продолжала пялиться на кофеварку. А сейчас пришлось уставиться в левую стену и быстро-быстро проморгаться. И хотя бы говорить без звенящего веселья:

— Я тогда позвоню Виталию Семеновичу, чтобы он подготовил машину к десяти?

— Кто такой Виталий Семенович? А, вспомнил. Нет. Сегодня поедем на моей.

— Почему вдруг? — Рита мельком глянула в его глаза и снова поспешила уделить внимание левой стене.

Показалось, что он наклонился — буквально на миллиметр. Этого нельзя было точно уловить, но Рита почему-то ощутила каждый микрон его приближения.

— Если поедем с водителем, то нам с тобой придется разместится на заднем сидении. Я очень боюсь, что за эту поездку ты не удержишься и всего меня снюхаешь.

Теперь уже моргание не помогло. Левая стена оказалась слишком смешной.

— Вы можете не переживать за свою честь, Матвей Владимирович. Я на нее не претендую.

— Тогда пьем кофе и едем. На моей.

— Как скажете.

Он наконец-то ушел в кабинет. Оказалось, что на рабочем столе компьютера теперь красовалась фотография начальника. Рита теперь хотя бы рассмеяться в ладонь могла. И головой недоуменно покачать. А потом снова уставилась на экран — красивый, черт. На снимке моложе на несколько лет — возможно, подбирал самый удачный кадр из имеющихся. И не прогадал. Рита уже хорошо знала эту улыбку, которую только теперь смогла разглядеть во всех подробностях. А потом решительно заставила себя поменять заставку на прежнюю — ту, где она вместе с Димычем и Иринкой.

Возможно, он был прав по поводу водителя. Пока Матвей Владимирович сидел за рулем, Рита ощущала себя в большей безопасности. Пусть улыбался и постоянно скользил по ее профилю взглядом, но хотя бы руки у него были заняты. И Рите так проще было участвовать в бесконечных перепалках:

— Рит, а если бы мне пришлось уехать… предположим, на год или два, то ты бы меня дождалась?

— Я бы вас и двух дней ждать не стала, Матвей Владимирович.

— Неужели бы не скучала?

— Дорабатываю эту неделю и навсегда про вас забываю. Таков план!

— Тогда мне придется по возвращении напомнить о себе.

— Так вы действительно собрались уезжать на год? Это куда, интересно?

— Вот видишь — тебе уже интересно! Я так и знал.

— Да ну вас.

— Рит, а я по тебе уже скучаю. Вот ты в двадцати сантиметрах от меня, а я скучаю. Не представляешь, как меня разрывает и размазывает тонким слоем по потолку вечерами.

Рита хотела было ответить, но прикусила язык. После этой фразы лучше не продолжать — вообще ничего не говорить, чтобы она сама собой в воздухе растворилась. Можно было притвориться, что так и произошло. В первом же супермаркете Матвей Владимирович перешел в бизнес-режим: он привычно, бегло просматривал отчеты, изредка делал замечания по выкладке или просил директора торговой точки переслать определенные документы на рабочий мейл. Потом то же самое во втором магазине, в третьем, в четвертом… И после того, как дела были закончены, уже в машине заявил: