Елия Ренес - Игра на жизнь. Любимых надо беречь [publisher: SelfPub.ru]

Подхватив меня на руки, Игнат предвкушающе улыбнулся. В его глазах плескалась тьма.

– Ты сейчас выглядишь, как маленькая испуганная мышка. Мышка-малышка.

– Мне надо тебя бояться? – всё же нашлась на вопрос.

– Да, – кивнул Бельский. – Надо. Когда ты поймёшь, что я стал для тебя таким же наркотиком. Как и ты для меня.

– Боже… Ты меня пугаешь, – прошептала я, вызвав мужской смех.

Игнат веселился. Не успев оглянуться, я оказалась на одном из широких диванов. Бельский прижал меня к прохладной поверхности и с видом завоевателя осмотрел. Сквозящая игривая улыбка подсказала, что всё только начинается.

Руки Игната плавно заскользили по телу. Сам он наклонился и захватил губами маковку моего соска. Горячий язык вызвал резкий контраст с температурой кожи, и уже через секунду нежных посасываний я выгнулась и застонала не в силах бороться с приятными ощущениями.

Его ласки казались порочными. Игнат не оставил мне шанса. Ни одного. Погрузив меня в страстную нежность, он доводил до предела, но не давал разрядки. Порхающие касания языка, везде, где я откликалась, превращали меня в маньячку, желающую только одного. Чтобы Игнат не останавливался. Ни в коем случае. А он останавливался. Я рычала, просила, но он не слушал и не слышал. Разве что иногда напоминал…

– Сладкая… Потерпи… Люблю, когда ты слушаешься…

И я терпела. И сгорала. И мучилась от всё более нарастающего желания. До боли хотелось разрядки. Раз. Другой. Третий. Тело пело, как натянутая струна, а Игнат всё продолжал и продолжал увеличивать накал. Когда, казалось, больше не осталось сил, вдруг ощутила вкус своего желания к Игнату. Он вернулся к моим губам, заведённый до чёртиков.

– Нравится? – вдруг спросил.

– Да-а, – застонала в ответ на ласковые поглаживания.

– Умница, – Игнат улыбнулся. Его дыхание было прерывистым.

– Хочу тебя, – попросила его.

– Это радует, – произнёс он и вдруг поднялся с дивана.

По-прежнему одетый. В расстёгнутой рубашке. Я неосознанно потянулась за ним, но остановилась под его хмельным хитрым взглядом. Взъерошенный, он стоял, возвышаясь надо мной и пожирал меня глазами. Ласкал, не касаясь. Заставлял хотеть его. Безумно хотеть.

– Так и хочется растерзать тебя, девочка. Быть с тобой, быть твоим.

– Тебе что-то мешает?

Я призывно улыбнулась. Тело ныло, кожа горела, внизу живота творилось нечто невообразимое.

– Твой муж, Лера, – вдруг выдал Игнат. – Подожду, когда ты от него избавишься.

– Что?

Теперь вместе с возбуждением я почувствовала себя словно вываленной в грязи. Снова в грязи. К чему он сейчас? Зачем напомнил о Сашке? Когда я фактически сгорала от неудовлетворённости и стремления подчиниться, он напомнил о муже… Стыд не успел появиться, как Бельский наклонился, целуя в губы.

– Спокойной ночи, Лерочка. Моё сладкое искушение.

Его пальцы чуть сильнее сжали мой подбородок. Взгляд был полон неутолённого желания. Я не верила глазам, когда Игнат подхватил пиджак и стал подниматься по лестнице. Захотелось выругаться, но не бежать же за ним? Не бежать. С трясущимися ногами я сползла с дивана за своим платьем, влезла в него, сняла драгоценности, а потом ещё долго сидела, пытаясь понять Игната.

Зачем? Что за месть? Или не месть? И что теперь? Впереди ещё четыре дня. Надеется, что прибегу к нему? Не дождётся! В конце концов, я отправилась в спальню и после прохладного душа упала в кровать. Сон ещё долго не шёл, но всё-таки я уснула. Где-то под утро.

Проснулась я примерно в обед с ощущением несказанной потери. То ли сон плохой приснился, то ли настроение оставляло желать лучшего. Выходка Игната, как мне казалось, не имела ничего общего с происходящим на сердце.

Пока приводила себя в порядок, твёрдо вознамерилась потребовать у Игната сведений о Саше. Хоть каких-нибудь. Решила попросить по-хорошему, а если понадобится, то устроить истерику. Неопределённость убивала. Мобильный молчал. На домашний телефон тоже звонков не поступало, и это угнетало.

Спустилась на кухню, позавтракать. Ван Чи шинковал овощи, ловко орудуя ножом. Услышав приветствие, кивнул. Я налила себе кофе и села за небольшой столик. Взяла свежеиспеченный круассан.

– Игната не видели?

– Мастер был утром. Потом ушёл, – произнёс повар, не останавливая процесс нарезки.

– Уехал?

– Нет. В офис он выезжает в другой одежде.

Судя по ответу, Игнат остался дома. Передо мной стояла задача его найти. Позавтракав, решила сходить в кабинет. В первую очередь надо посмотреть там.

В кабинете меня ждало разочарование. Бельский отсутствовал. Зато на его столе лежал плотный жёлтый конверт. И даже вскрытый, судя по надорванному бумажному уголку. Какого лешего меня потянуло к нему, на тот момент я не знала. Но спустя пару мгновений на стол вывалились фотографии. Штук семь.

Сначала я ничего не поняла. Я просто тупо смотрела на снимки. На них был человек. Убитый человек, потому что он лежал на полу в луже крови. Это была первая фотография. Блондин лежал ничком. На второй – ракурс был ближе. На третьей – можно было увидеть пулевое отверстие в затылке.

Слегка затошнило. Сначала слегка. Ещё сильнее затошнило, когда на четвёртой фотографии мужчину развернули лицом. Голова закружилась, потому что на снимке… На снимке лежал человек, похожий на Дорина Сашку.

Ещё пару минут потребовалось, чтобы понять – на фотографиях Дорин. В луже крови, с пулевым ранением, перекошенным лицом. Меня затрясло. Я не верила глазам и хотела это «развидеть».

– Лера?

В кабинет зашёл Игнат. Одетый в домашние брюки и футболку, с влажными волосами. Сразу видно, был в душе после тренировки. Он увидел меня со снимками в руках и поморщился.

– Лера, блин. Ты знаешь, что в чужой корреспонденции копаться нельзя.

– Это что? – я протянула фотографии. – Это кто?

– А ты не видишь кто?

Игнат направился ко мне.

– Стой! – приказала ему, аккуратно огибая стол и открывая ящик, где лежал тот самый новенький револьвер.

– Лера, – тихо и вкрадчиво произнёс Бельский. – Даже не думай.

К счастью, револьвер оказался на месте. Моя защита от Бельского и спасение. Игнат вздохнул, когда я вытащила оружие. Приятная тяжесть добавляла уверенности. Я выглядела угрожающе, несомненно. Иначе почему у Бельского раздражённо дёрнулась губа, как у человека сожалеющего о чём-то? Впрочем, известно о чём. Нечего пистолеты по дому разбросанными держать.

– Не делай глупости, Лерочка, – Игнат вздохнул. – Давай поговорим.

– Ты его убил?

– Кого?

– Ты убил моего мужа? – голос дрогнул.– Поэтому молчал? Чего ждал? Неделю поиграть решил?

– Лера. Положи мою игрушку обратно, – в словах Игната зазвенел металл. – Просто. положи. револьвер. на место.