Алана Инош - Сказка для Алисы

За последний год Убийца Смысла дважды побывал в жюри конкурсов на родном сайте, а в одном поучаствовал сам, но все они были развлекательными и реальных, серьёзных бонусов не предполагали. Книга писалась пока «в стол», никто из читателей текста ещё не видел, и это было, по мнению Алисы, весьма кстати.

— Тут написано, что участвовать можно под псевдонимом, а реальное имя сообщить только организаторам. — Её рука, орудуя мышью, кликала по конкурсным разделам, нашла в условиях соответствующий текст и выделила его для Ольги. — Убийца Смысла — виртуальная персона, никнейм. Если не хочешь палиться, на конкурс можно придумать другой псевдоним, а потом под ним же и издаваться, если выиграешь. Только потом, конечно, на странице нашего Душегубушки «Проклятого Лорда» уже не выложить, не спалившись. Решай сама, Оль.

— Убивец — сетевой писака, хам и тролль, — усмехалась Ольга. — Куда уж с его свиным рылом да в большую литературу!

— Да и гомофобов никто пока не отменял, — вздохнула Алиса.

Повисла пауза. С кухни, будто бы пародируя Ольгу, послышалось «пфф».

— Едрёны пассатижи, у меня же там ЭТО!.. — Ольга подскочила, как пружиной подброшенная, и торопливо прошаркала тапочками на кухню.

И из-под краёв, и из дырочки в прозрачной крышке энергично вырывались струйки пара, и она, помешав рагу в последний раз, выключила под сковородкой огонь. И куриное мясо, и тушёные овощи разварились чуть больше, чем нужно, но — не страшно. Не подгорело — и то хорошо. Пусть настоится немножко, остынет. Слишком горячее Ольга не любила: и рот обожжёшь, и вкуса толком не почувствуешь.

Она не спешила возвращаться в комнату. Выключила вытяжку над плитой, приоткрыла кухонное окно, подставляя лицо мягкому потоку душного, тёплого воздуха. «Макушка лета» выдалась какой-то невразумительной, по-настоящему жарких деньков июль подарил от силы два-три, а сейчас уже и август стоял на пороге. В мае погода долго капризничала, ударяли заморозки; Алиса тогда, увлёкшись проветриванием, умудрилась простыть и недели полторы не расставалась с бумажными платочками. Июнь тоже разочаровал: весь месяц стояла пасмурная прохлада, надоедали дожди. Ольга, читая в интернете о погодных аномалиях, наткнулась на статью об изменениях климата на протяжение последних двух тысячелетий человеческой истории и не заметила, как увлеклась темой. «Средневековый климатический оптимум X-XIII веков», «Климатический пессимум раннего Средневековья», «Похолодание 535-536 годов», «Малый ледниковый период», «Год без лета 1816», «Извержение Тамбора 1815 года», «Вулканическая зима», «Великий голод (1601-1603 гг.)» — такие заголовки оставались в истории её браузера. Ольга читала всё, что могла найти.

С одной стороны, климатические катастрофы влекли за собой неурожаи, страшный голод, эпидемии, войны, миграцию населения; во время голода за кусок хлеба — убивали, люди ели людей. Помер дедушка, что ж мясу-то пропадать? В котёл его, пусть внуки на неделю дольше проживут. Дедуля жилистый и костлявый, но хоть бульон из косточек. С другой стороны, тяжёлые условия заставляли человечество шевелить мозгами и развивать технологии для более эффективного обеспечения себя едой. Грубо говоря, не пойти войной на соседа и отобрать у него запасы, а придумать удобрения и теплицы и вырастить хлеба и редиски в три раза больше, чем у соседа. Ага, чтоб он войной пошёл — редиску отбирать. Раздумывая об этом, Ольга ощутила творческий зуд — как бы вплести это в книгу? Может, какое-нибудь извержение вулкана им там зафигачить? Ага, мало им войн, так пусть ещё и заморозки в августе урожай убьют, чтоб совсем веселуха настала. И чтоб чума половину населения выкосила. А что, правдоподобная картина, настоящее средневековье с его «радостями». Ох, кровожадный автор!.. Но тема климата в тексте была и впрямь совсем не освещена, как-то не подумала Ольга об этом. Она писала отнюдь не исторический роман, но кто сказал, что фэнтезийные миры не могут опираться на реальность? Однако, если браться за дело всерьёз, пришлось бы переписывать очень многое, существенно перерабатывая текст. Переделки могли оказаться слишком масштабными. Соблазн велик, тема интересная, но... Подъемная ли работа? Ольга была вся в сомнениях.

Она вымыла деревянную ложку и положила на подставку-сушилку, окинула взглядом кухню, задумчиво хмурясь. Маленькое пространство кухонной реальности — здесь и сейчас. А её голова — портал в мрачный мир Гая. Шумела струя воды, руки смачивали половую тряпку из микрофибры; Гай скакал верхом по морю колышущейся травы — некрупная, поджарая, но ладная фигура с тонкой талией, мускулистые ноги, твёрдо и умело держащая поводья рука. Ольга устраняла «побочные эффекты» своей кулинарной активности: покачивался торчащий кверху зад, обтянутый домашними штанами, тряпка оставляла за собой на заляпанном полу влажные блестящие полосы чистоты. Гай никогда в своей жизни не держал половой тряпки и слыхом не слыхивал о микрофибре: его рука была привычна к мечу, копью, боевому топору. Иногда бралась за перо, чтобы написать письмо Инголинде. Агата Кристи думала об убийстве во время мытья посуды; Ольга, машинально чистя картошку, смотрела, как Гай, подняв насаженную на меч голову вражеского воина, скакал вдоль салютующего ему войска. Кричащие рты, поднятые в исступлённом приветствии клинки; отсветы молний в ледяных, беспощадных глазах правителя-воина. Картофельная кожура падала тонкими лоскутками из-под овощечистки, а с разруба мёртвой шеи на щёки Гая капала кровь. Нож резал картофель кубиками, а Гай, поднеся голову к себе, на глазах у своих воинов отрывал зубами кусок кровавой плоти с шеи. Ольга споласкивала белесоватые разводы крахмала с разделочной доски, а Гай, срубив у мёртвой головы макушку, пронзал кинжалом и размешивал в черепной коробке розовый, студенистый мозг, после чего, доведя его до удобной кашицеобразной консистенции, ел серебряной ложечкой, которую всегда носил с собой. Ага, специально, чтоб мозги врагов кушать. Алиса с удовольствием уплетала жаркое из индейки с картошкой, но если бы увидела кадры, которые крутились у Ольги в голове во время его приготовления, аппетита у неё бы поубавилось. Да, Алиса всё равно читала потом о «милых» обычаях лорда Гайенерила, когда Ольга выплёскивала свои мрачные фантазии на терпящую всё электронную «бумагу», но, по крайней мере, не за едой.

— Ну, так что ты надумала? — спросила Алиса, когда Ольга, закончив наводить порядок на кухне, вернулась в комнату. — Приём работ будет идти ещё три недели, дописать осталось последнюю главу и эпилог. Если поднажмём — думаю, успеем. Вычитать, кстати, надо будет ещё на разок, хотя я каждую главу и так редактировала. Но мало ли — вдруг что-то пропустила?