Татьяна Абалова - Станцуй со мной танго [СИ]

— Мама, тетя Саша…

Официальное начало, а особенно серьезность тона женщин насторожили. Улыбки медленно сползли с их лиц.

— … я обещаю вам и Леонидовича, и Леонидовну…

— Но? — правильно поняла Александра Михайловна.

— … это дело интимное, порой спонтанное…

— И свечу держать не надо. Без нас справишься. Вырос, — на едкие замечания подруги Тося рассеянно кивала головой.

— Пожалуйста, не обижайтесь, — Леня мягко посмотрел на одну медведицу, потом на другую, — но правило «Хоть умри, но воскресенье — мамин день» отменяется на неопределенный период. Как отменяются ваши звонки и визиты в любое время. Я буду сильно занят.

— Ну что же, — Александра сложила руки на животе и откинулась на спинку стула, — если ты обещаешь, что с толком проведешь это время, то мы потерпим. Правда, Тося?

— Ты у меня с первого раза получился, — пыталась удержать позиции Антонина. — Сынок, может и не потребуется всех этих ограничений?

— Только полная свобода, иначе никаких внуков.

— Сам звонить-то будешь? — по лицу матери поползла слеза, которая осколком стекла скребла сердце сына.

— Мама, я никуда не уезжаю, всегда буду доступен…

— Тося, прекрати! — Александра строго зыркнула на подругу. — Все правильно. Мы задушили Леньку своей любовью. Нужно перестать жить его жизнью, пора вспомнить, что в мире есть другие увлечения.

— Ты намекаешь, что по воскресеньям можно ходить на оперу-балет?

— И это тоже, но я говорю о хобби. Мы можем прекрасно проводить время…

— Ой, а давай запишемся на танцы! — Тося аж подскочила на стуле от открывшейся перспективы. — На танго. Давай ходить на эти, как их, милонги!

— Только не на милонги! — попытался ограничить хобби Леня, но медведицы его уже не слышали. Были забыты пельмени, кипящая в кастрюле вода, даже начавшийся сериал, который смотрели на протяжении месяца. Женщины увлеченно обсуждали свое невероятно интересное будущее.

Леня нашел в холодильнике кусок сыра, отрезал ломоть и, подхватив с дивана свой телефон, направился в другую комнату. Посмотрел на время — в Китае было пять вечера, набрал Глашин номер.

— Ты почему не пользуешься карточкой? — спросил он без приветствия.

— Эм… Она не моя.

— Она твоя. Как и я.

Он отключил телефон. Долго смотрел в потолок, лениво жуя сыр.

Скворцов поцеловал в щеку маму, обнял тетю Сашу, но не удостоился и капли их внимания.

— Вязание не по мне. Мне бы чего подвижного. А! Может к Виолетте?

— На шест?! — ужаснулась Тося.

— На йогу. В Городок. Она давно звала.

— Сходите. Вам понравится, — вставил свое Леонид, но его реплику пропустили мимо ушей. Скворцов почувствовал себя незримым героем фильма «Привидение».

— А по воскресеньям?

— С утра прогулка в парке, вечером театр.

— Отлично!

— Эй, мамы! Я ухожу!

— Пока, сынок!

— Будь здоров, Ленчик! — Александра Михайловна помахала рукой, не поворачивая головы. — А давай сегодня же пойдем? Я слышала, в Галерее какого-то новомодного художника выставляют.

— Ау, мамы! Я еще не занят производством Леонидычей, а вы меня уже вычеркнули…

— Я надену то платье, что нам Дриз помог выбрать! — мама встала из-за стола. Увидев сына в пальто, кинула на бегу: — Кстати, как он там поживает?

— Хорошо поживает, — Леня прошелся бархоткой по своей обуви. — Как узнал, что его любимая женщина с «югов» возвращается, на следующий же день к маме погостить сбежал. Это я об Ольге говорю, слышите?

Новость, совсем недавно разорвавшаяся бы подобно бомбе, испустила тихий «пшик» в пустой комнате. В спальне примеряли туфли на каблуке.

Леониду стало как-то обидно.

«Пора привыкать к новой жизни», — решил он и тяжко вздохнул, вспомнив, что запланировал визит к Кислицыной. Откладывать на потом не стоило. Его «потом» будет только радостным и счастливым.

— Я могу вам помочь? — спросила подошедшая к Скворцову женщина. Короткая юбка, черные колготки, шпильки. На светлой кофточке, обтягивающей крупную грудь, висел бейджик «Менеджер София Кислицына».

— Да. Я ищу платье для … м-м-м… одной знакомой, — Леонид стоял в бутике на окраине города у вешалки с женской одеждой. Помпезное название «Царица», позолота в дизайне помещения, пайетки и перья на платьях в витрине заставили поморщиться.

— Коктейльное, вечернее, деловое?

— Давайте по ходу определимся.

— Я буду показывать, а вы выбирайте. Достаточно кивка, чтобы я отложила понравившуюся вам вещь. Пройдемте к дивану, там будет удобнее, — Кислицына умело оценила «прикид» клиента. Один галстук тянул на половину ее машины. — Кофе, чай?

— Воды, пожалуйста.

Когда София вернулась со стаканом в руках, Скворцов прищурил глаза.

— Мы с вами не встречались? Лицо очень знакомое. В политехе случайно не учились?

— Ой, нет, — Кислицына отчего-то покраснела. Леонид знал, что она закончила курсы офис-менеджеров, а теперь делала карьеру в торговле. — Я часто бываю в клубе «Фараон». Может быть там?

Скворцов вспомнил удушливую атмосферу развлекательного заведения, где по ушам били басы, а разгоряченные девичьи тела льнули в темноте к таким же разгоряченным спиртными напитками парням.

— Навряд ли… Но, кажется догадываюсь, где мог вас видеть, — Леонид, так и не сделав глоток, поставил стакан на стол. — Школа. Вы учились в двадцать шестой школе.

— И вы тоже? В каком году? — Кислицына обрадовалась. Раз привлекательный незнакомец запомнил незрелую девчонку, значит и сейчас оценит ее должным образом. Она кокетливо поправила туго собранные на затылке волосы.

— Нет, я приходил на баскетбольные матчи. Мельников уже тогда показывал высший класс. А вы, если не ошибаюсь, были капитаном группы поддержки.

У Софии загорелись глаза. Она знала, как эффектно смотрелась в короткой юбке в складку.

— Глебушка сейчас в Штатах, — показала свою осведомленность Кислицына, скользнув взглядом по фирменным знакам на пальто, которое клиент небрежно бросил на спинку дивана.

— Да, я слышал. Его жена, кажется, тоже училась в вашей школе?

— Рыба-то? — София фыркнула. — Глеб ее бросил. Не на того губу раскатала.

— Ну да. Мельникову скорее подошла бы такая как вы, София.

— Так оно и есть, — Кислицына доверительно склонилась над Леонидом. — Глеб всегда был моим. Еще со школы.

Густо запахло духами. Скворцов разглядел толстый слой макияжа, подведенные черным глаза, хищные мелкие зубы.

— И однажды я просто вернула своего мужчину, — Софья выпрямилась и медленно, красуясь пышными формами, подошла к стеклянному шкафу, откуда вытащила два самых дорогих платья.

— А как же его жена?

— Никак. Сидит, поджав хвост, где-то на заводе. Химичка.

В последнем слове было столько презрения, что Скворцов не выдержал, поднялся. Хотелось бросить, что Мельников уже женился, но добивать женщину, живущую в искаженном мире иллюзий, было для него мелко.