Элис Клейтон - Римское сумасшествие

– Еще бы. Уверена, Дэниел именно о моих двусмыслицах и думал в то время, пока раздавал их своему секретарю, – тем же высокомерным тоном парировала я.

– Я постоянно забываю, что ты возомнила себя забавной, Эвери. Дэниел всегда восхищался твоим чувством юмора, – с этими словами, она обхватила своими инкрустированными пальцами появившийся перед ней бокал Шардоне. По выражению лица было понятно, что она не была в восторге от моего остроумия.

Легким взмахом руки она дала барменше понять, что пока не нуждается в её услугах.

Недовольство попыталось отразится на лице при помощи бровей – естественно, безрезультатно. Скорее всего, её брови уже никогда не сделают ни движения. Несомненно, она была готова выложить мне всё, с чем пришла.

– Иногда в браке может случиться и такое. В любом браке. Я была бы сильно удивлена, узнав, что ты приняла это близко к сердцу. Взять и бросить все на полпути, только из-за чего-то подобного.

–«Чего-то подобного»? Вы имеете ввиду, в вашем мире тот факт, что я застала своего мужа и его секретаря вместе, не является причиной, чтобы взять и бросить всё? – скептически спросила я.

Она сделала глоток Шардоне и невозмутимо окинула взглядом помещение. По эмоциям на её лице могло показаться, что мы обсуждаем какой-нибудь рецепт суфле.

– Это и твой мир тоже. Не забывай, что Ремингтоны не разводятся.

– Битси, мне непонятно, почему Вы сегодня сюда пришли. Но могу заверить Вас, если это как-то связано с тем, чтобы вернуть Дэниела, вы обратились не по адресу.

– Я пришла, чтобы пояснить некоторые вещи. – Она заёрзала на стуле, наклоняясь ближе, чтобы отгородиться от любопытных взглядов. – Видишь это? – Она приложила руку к горлу, к точной копии «Сердце Океана». Ожерелье в десять карат или больше, из платины, бриллиантов и Бирманских сапфиров. – Это мне подарил отец Дэниела.

– И что?

– Видишь ли, я получила его после того, как обнаружила, что инструктор моего мужа по теннису выполняла чуть больше обязанностей, чем от него требовалось.

Ох.

Заправив прядь своих русых волос за ухо, она указала на серьги, не менее чем в три карата.

– Их я получила после того, как наша няня была освобождена от своих обязанностей. Точнее, она была отослана обратно в Лондон, где и были куплены эти серьги,–Битси хихикнула, довольная собой.

Нервно перебирая кольца на своих пальцах, она объясняла причину их появления.

Каждая безделушка была результатом измены. Каждый камень был взяткой за молчание.

Гигантский изумруд в стиле арт-деко был извинением за происшествие в Лас-Вегасе. Инкрустированный бриллиантами и белым золотом браслет –оплошность в Чикаго. Ошибка в Париже была представлена в виде пухлого желтого бриллианта квадратной формы.

– Эвери, у таких могущественных личностей, как Дэниел и его отец, есть свои нужды .

Я всегда ненавидела то, как она произносила моё имя. Еще отвратительнее было слышать нотки насмешки, звучащие в её голосе в тот момент, когда она рассказывала о похождениях своего мужа.

– Существует множество женщин, Эвери, множество. И какие-то из них более... подходящие ... для подобных нужд.

– Что вы только что сказали?

Выдавив крошечную улыбку, она решила довести дело до конца.

– Он уже купил тебе подарок. И вот-вот его тебе подарит. Ты научишься с этим жить. Не ты первая, не ты последняя жена, которая закрывает глаза на супружеские измены.

Мне было нечего сказать. Одним глотком я наполовину осушила стакан с Кровавой Мэри. Тем временем Битси продолжила.

– Сначала всегда идут бриллианты. Потом новая машина. Квартира и дача где-то за рубежом, к примеру, Прованс или Санкт-Моритц. – Она говорила обо всем этом с ноткой возбуждения.

В голове сразу возник образ её особняка на юге Франции. О, мой бог.

Подарки члена. Это были подарки от члена.

Знаете, это похоже на тот список от Hallmark, в котором указано всё, что можно подарить на годовщину. Я подумала, а существует ли какая-то подобная система подарков для бабников.

Встав, она накрыла мою руку своими сорокафутовыми бесценными камнями. Я искренне надеялась, что снаружи ждет телохранитель, чтобы безопасно доставить её домой.

– Увидимся в воскресенье.

Она действительно думала, что я собираюсь прийти на бранч! Она была уверена, что уладит проблему, объяснив все эти правила счастливой семейной жизни и, сверкнув своими подарками, поделится секретными знаниями, которые я обязательно буду использовать.

Подошедший к нам Дэниел был одет в новый сшитый на заказ костюм одного из моих самых любимых оттенков синего. Он поцеловал мать в щеку и широко улыбнулся. Абсолютная показуха и самоуверенность. Его мать подготовила меня, а ему оставалось только закончить дело.

Взяв телефон с барной стойки, я объявила Дейзи:

– Раунд второй.

И положила его на колени экраном вниз.

– Детка, – нежно сказал он, выглядя при этом мужественно и жалостливо одновременно. – Нам нужно разобраться со всем этим. – Он сел рядом, потянувшись к обнаженной коже моей руки. В ту секунду, когда его кожа соприкоснулась с моей, знакомое ощущение распространилось по моему телу.

Возможно, мне было комфортно быть с ним все это время. Прожив с кем-то столько лет, вы автоматически приобретаете чувство умиротворения. Посмотрите на него, такого красивого, такого собранного и такого надежного. Идеального для такой жизни, но...

Где же тот парень, в которого я влюбилась? Где тот, кто в наше первое свидание повел меня в индийский ресторан, хотя у самого была аллергия на их кухню? Тот, кто привез мне пудинг, когда на втором курсе мне удалили зуб мудрости, или парень, который кричал: « Вот так! Это моя девочка! », когда я поднялась на сцену в день окончания учебы. А был ли он вообще когда-то тем парнем? Меня бесило, что теперь всё, что я знала о нём и нашей жизни, стояло под вопросом. Всё было каким-то испорченным и не доверительным.

Малая часть меня понимала, что принять его обратно будет достаточно просто. Но получится ли также легко простить и забыть обо всем? Учиться жить по модели «Сначала проступок, потом подарок», понимая, что лет через двадцать пять я стану еще одной копией Битси, похожей на неё оболочкой, и жить, зная, что мужу всегда будет недостаточно меня одной. Все её пояснения эхом отразились у меня в голове. Всё, что все эти годы казалось комфортным, сейчас ощущалось словно одетый некомфортный свитер: вызывающий зуд, тугой и ду́шащий. И если даже кожей я осознавала это, то стоило задуматься о том, кем же всё-таки был мой муж.

Я вспомнила про секретаршу: волосы натянуты, кожа влажная, грубый и быстрый секс, которым они занимались.

Полностью игнорируя его, я поднесла телефон к уху и притворилась, что его вообще нет рядом.