Марина Буторина - Полуночники [СИ]

Есть. Один узел разрублен.

Что там еще?

— А как… — начинает она нерешительно. — Как обстоят дела у компании? В целом.

Лея чуть хмурит брови и пожимает плечами.

— Не сказать, что хорошо. Акции падали какое-то время. Но потом кто-то зашел в них на очень крупную сумму, — она разводит руками. — С нами еще никто не связывался. Не знаю, кто он такой. Или она.

Рей удовлетворенно кивает. Она выяснила, что хотела. Пора спешить обратно и приниматься за работу, которой у нее теперь непочатый край.

Время далеко за обед, Рей не отрывается от монитора уже несколько часов. Ее глаза болят от сухости, а зад одеревенел от продолжительного сидения. Но она потихоньку распутывает сложный клубок их совместной с Кайло работы.

Хотя…

Она не хочет себе признаваться, но эти две вещи действительно невероятно дополняют друг друга. Будто они и впрямь работали вместе, создавая нечто уникальное.

Даже жаль, что придется вычленить свою часть работы. Но опубликовать данные как есть Рей не позволяет совесть. Она не воровка, в конце концов. Заберет свое и придумает, как вернуть злосчастную флешку так, чтобы не встречаться лично.

«Да неужели удержишься?» — спрашивает она себя.

Она не знает, что с ней станет, когда увидит Кайло впервые после их размолвки, а это неизбежно случится. Они по-прежнему работают в одном офисе. Только от одной мысли о том, чтобы увидеть его, она вся цепенеет, сердце колотится, а дыхание делается прерывистым.

И вновь возвращается тоска.

— Эй! — кричит один из сотрудников, вскочивший вдруг с места и держащий в руках трубку служебного телефона. — Люка Скайуокера увозят на скорой!

— Что случилось? — отовсюду доносятся вопросы и встревоженные возгласы. Рей тоже привстает со своего места.

— Говорят, инфаркт.

Хакс в этот день встает с постели лишь дважды: высыпать остатки корма Милли и справить малую нужду.

В остальное время он либо лежит, апатично пялясь в потолок, либо гуглит на смартфоне всякое неприятное.

«Кто заводится в пыли?»

«Паразиты, живущие в доме».

«Паразиты, которые наверняка есть у человека».

«Чем опасны голуби?»

После чтения статей по запросу «Чем можно заразиться от домашней кошки?» Хакс прогоняет Милли с постели.

Неплохо бы погуглить вакансии по его специальности, но именно этого он не делает.

В его доме никогда еще не было так грязно, но Хакс не предпринимает ничего, чтобы изменить ситуацию. Вернее, кое-что он все-таки сделал, а именно зашторил все окна, чтобы безжалостные лучи яркого летнего солнца не вскрывали всю подноготную его заросшей пылью и кошачьей шерстью квартиры.

Вечером становится хуже. Тревога нарастает. Подступающая темнота внушает опасения, и разом всплывают в голове все детские страхи, за которые его ругал отец. Будто это было в его, испуганного ребенка, власти контролировать ситуацию.

Так вот. Теперь он точно ее не контролирует.

Хакс перебирается в гостиную, включает свет, делает телевизор погромче, и продолжает чахнуть уже на диване.

Живот начинает тянуть, а его самого — подташнивать. По ощущениям, его пустой желудок принялся переваривать сам себя.

Хакс на какое-то время впадает в дрему и даже не реагирует на примостившуюся под боком кошку.

Оглушительный стук в дверь заставляет его подскочить с колотящимся сердцем и взмокшими ладонями. Внезапность и настойчивость звука так хорошо ложатся на его тревожность, что первой реакцией становится запереться в спальне и никому не открывать.

Но потом он все же берет себя в руки. Он взрослый мужчина в своей квартире, в государстве с централизованной властью, в реальном мире, где нет места ничему потустороннему и сверхъестественному.

Настойчивый стук, а вернее долбеж, продолжается. Это уже начинает злить, так что до двери Хакс добирается негодующим и даже слегка остервеневшим.

Он глядит в глазок.

Там никого.

Он замирает и чуть не подпрыгивает, когда на дверь начинают сыпаться новые удары.

— Открывай! Я слышу, как ты дышишь.

Этот голос… его он не может не узнать.

— У меня с собой лом, и я отлично им орудую, — слышит он мрачную угрозу.

Хакс стоит боком к двери, будто так ему лучше слышно, что происходит за ней, и жмурится, силясь подобрать слова для ответа. Да и что, собственно, он хочет ей сказать?

— Я пришла помочь, — тихо и серьезно произносит Роуз, перестав атаковать дверь.

Все это слишком… слишком много для него: стресс от работы, выходки Рена, снедающая его тревога, попытки все-все в своей жизни контролировать — все то, что переполняло его все эти дни, вдруг находит выход, когда он слышит эти слова.

Закусив костяшку, он начинает беззвучно рыдать.

Это так… нелепо. Но он невероятно растроган.

Хакс быстро утирает слезы, а затем отпирает дверь.

Пожалуй, они оба шокированы внешним видом друг друга, если не брать в расчет то, что у него при этом еще и глаза на мокром месте.

Роуз он видел лишь в том ее жутком комбинезоне, и кто ж знал, что в обычной жизни она носит… тоже комбинезон, но джинсовый, поверх приятной и, что самое удивительное, чистой белой футболки.

Она тоже окидывает его изумленным взглядом. И немудрено: он стоит перед ней все в том же нижнем белье, небритый, помятый и невыносимо жалкий.

— Ну ты дал, конечно, — выдает Роуз. — Помирать тут собрался?

Она без приглашения заходит внутрь и поворачивается к нему лицом. Ошалевшая от его затворничества Милли тут же кидается к ее ногам. Роуз гладит ту по голове, затем выпрямляется, складывает руки на груди и окидывает его взглядом с ног до головы:

— Ну что? Собирайся.

— Куда? — растерянно и чуточку сварливо спрашивает он.

— К врачу, — с ледяной серьезностью сообщает Роуз.

— На дворе ночь…

— Я попросила дядю договориться за поздний визит для тебя со своим врачом.

— Мне не нужно…

— Только не начинай, — фыркнув, заводится она. — Уверен, что не нужно? Сидишь тут и, наверное, на улицу носа не показываешь. А как же побриться гладко, волосы зачесать и приодеться? Как же это все?

— Я с тобой спать не стану, — упрямо твердит Хакс.

— Ох, да сдалось мне твое тщедушное тельце! — Роуз тычет пальцем ему в грудь, больно так тычет. — Велика потеря! Я просто не хочу, чтоб ты тут загнил в одиночестве. Так что иди собирайся. И поживей — нас ждут!

Разговоры о Люке не утихают до конца рабочего дня.

Рей разговаривает с По, от которого узнает, что Лея уехала с братом и что ничего неизвестно о состоянии последнего, только то, что оно стабильно тяжелое.

Что случилось между ним и Кайло, никто толком не знает. Какими-то окольными путями из «Сноук Энтерпрайзис» просачивается информация, что Люка вообще не хотели принимать. Он несколько часов терпеливо просидел в приемной, тролля секретаря. А потом, очевидно, все-таки случился напряженный разговор, в результате которого в приемной были разбиты все стеклянные заграждения, а секретарь подал заявление на увольнение.