Алекса Райли - Талисман [ЛП, 18+]

Я посмотрела в глаза мистера Баркера. Один из них опух и не открывался. Также на его лице было несколько синяков. Похоже, кто-то сильно его избил.

— О, значит, я недостаточно хорош для тебя? Ты раздвигаешь ноги только перед мужиками с толстым кошельком? — разъяренно прошипел Баркер. Я оцепенела, потрясенная тем, что он проник в дом Уоррена. — Я все потерял из-за твоей чертовой задницы, поэтому должен как минимум опробовать твою дырку, — Баркер наклонился ближе, и я почувствовала на своем лице его выдохи. Они привели меня в себя. Подняв ногу, я ударила Баркера коленом прямо в пах.

Он вскрикнул и отшатнулся. Вскинув взгляд, я увидела бежавшего к нам по коридору Уоррена с искаженным яростью лицом. Он отбросил Баркера к стене и, схватив его за горло, приподнял над полом.

Заметив, что его костяшки были красными и сбитыми, я сразу же поняла, откуда у Баркера взялись синяки.

— Мало тебе одного раза? — закричал Уоррен ему в лицо так громко, что я подскочила. Баркер дергался в захвате, но Уоррен не отпускал. — Ты пришел в наш дом. Прикоснулся к моей женщине.

— В наш дом? — улыбнулась я. Как ни смешно, именно эти слова привлекли мое внимание больше всего. Мне нравилось считать, что я не просто ночевала здесь. Что мы жили вместе. Уоррен посмотрел на меня. — Если ты его не отпустишь, мне придется жить здесь одной, — сообщила я, пытаясь немного его успокоить.

— Черт, — он снова посмотрел на Баркера и ударил его кулаком в лицо. Я поежилась от хруста костей. Баркер обмяк у стены. Уоррен поднял его и, пройдя к парадной двери, выбросил на улицу, словно тряпичную куклу. После он взял с тумбочки телефон. — С моего крыльца нужно убрать мусор, — Уоррен сделал паузу. — Да, это он. Отведи его в отделение полиции. Его там ищут, — он бросил телефон обратно. Не успела я что-нибудь сказать или сделать, как Уоррен был уже рядом. Он приподнял меня и, усадив на стол, встал между моих ног.

Я положила ладони на его обнаженную грудь и провела пальцами по нескольким царапинам на ней. В моей голове пронеслись воспоминания о вечере накануне — как я скакала на Уоррене и впивалась в него ногтями. Тут же мне стало жарко, и я облизала губы. Мне нравилось, что в некотором роде я отметила Уоррена. Видит Бог, все мое тело было покрыто его отметками. Не сказать, что я жаловалась. Мне нравилось принадлежать ему.

— Тебе все еще нужно больше? — прорычал он.

Я наблюдала, как выражение гнева на его лице смягчилось.

— Сам виноват, — поддразнила я. — Превратил меня в сексуальную наркоманку.

— Не волнуйся, — рассмеялся Уоррен, — ты получишь все необходимое, даже если мне придется оставить работу, чтобы жить между твоими красивыми ногами.

Я улыбнулась ему.

— Общественный центр закроют? — я слышала, как он говорил, что полиция ищет Баркера. Наверное, Уоррен что-то на него раскопал. Ничего неожиданного.

— Нет. Он просуществует столько, сколько ты захочешь.

— Ты сделаешь это для меня?

— Скоро ты перестанешь даже спрашивать. Ты будешь уверена без тени сомнения.

— Спасибо. Это… — я замолкла, не находя слов.

— Любовь, — закончил за меня Уоррен.

— Ты меня любишь? — у меня перехватило дыхание.

Он улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках.

— Не хочу пугать тебя, но я не просто люблю. Возможно, я стал одержимым. Немного сошел с ума, — Уоррен склонился, чтобы наши глаза оказались друг напротив друга. Обняв его за шею, я запустила пальцы ему в волосы.

— Я тоже тебя люблю, — я поцеловала его в губы. — Я хочу немного сойти с ума и стать одержимой вместе с тобой.

На этот раз уже он поцеловал меня.

— И я удвою протоколы безопасности. Этот уродец не должен был сюда проникнуть. Наверное, по возвращению я оставил ворота открытыми и забыл запереть дверь. Слишком торопился вернуться к тебе, — на его лице промелькнуло сожаление. — Прости.

— Тебе не за что извиняться. Мне больше никогда не придется видеть этого человека, и общественный центр не закроют. Я должна тебя поблагодарить.

— Будет достаточно, если ты никогда не ударишь меня по яйцам так, как ударила Баркера, — хохотнул Уоррен, но не расслабился. Возможно, мне следовало бояться его одержимости. Уоррен только что избил человека. И все же я чувствовала себя в безопасности. На самом деле я даже возбудилась. Уоррен заступился за меня, чего никто никогда не делал. — Ты в курсе, что бываешь хулиганкой?

— Тебе нравится, — бросила я в ответ.

— Да. Зато совсем не нравится, что ты бьешь мужчин в пах. Единственные яйца, к которым ты будешь прикасаться — мои, — в его глазах вспыхнула искра ревности.

— Значит, вот оно как?

— В отношении тебя я превращаюсь в собственника. Я не делюсь.

— Как и я.

— Поверь, любимая, мои яйца принадлежат тебе. Они только твои.

Я мягко толкнула его в грудь, и он отстранился. Соскользнув на пол, я встала на колени. Уоррен судорожно вздохнул и, опершись руками на стол, приготовился. Я облизала губы.

— Ты понятия не имеешь, что я чувствую, когда вижу тебя вот так, — грубо выдохнул он и так крепко вцепился в столешницу, что у него на руках проступили вены.

Дерзко улыбнувшись, я наслаждалась своей способностью лишить его самообладания. Я не знала, почему мне так повезло, зато знала другое — мое место здесь.

Эпилог

Уоррен

Год спустя…

Прижав к себе дочь, я наблюдал, как моя жена смеялась над какими-то словами одного из маленьких детей рядом с ней. Был День святого Патрика, и мы снова пришли в здание Шейда. Только на этот раз парадные двери были открыты, чтобы люди могли приходить и уходить, когда им заблагорассудится. На первом этаже мы организовали развлечения для детей, в том числе и грим.

Повернувшись с дочерью на руках, я посмотрел на картины, нарисованные моей женой еще до нашего знакомства. После встречи с ней я тут же вставил их в рамку. Хоть я и продал компанию, но здание оставил себе. Я бы никогда не отдал то, что свело меня с Чарли.

Поцеловав дочь в макушку, я пошел к жене. Надо сказать, сегодня здесь собралось много детей. Большинство из них регулярно посещало общественный центр. Я до сих пор помнил выражение лица своей жены в тот день, когда она узнала, что владеет им.

За прошедший год Чарли сделала столь многое. Баркер исчез из нашей жизни и никогда не смог бы навредить моей женщине. В этом я удостоверился. Мне нравилось использовать политические связи на благо общественного центра. Я бы сделал что угодно, лишь бы Чарли улыбалась. Когда она была счастлива, был счастлив и я.

Мы оба проводили большинство наших дней в центре. Вот почему я продал компанию. Я не мог находиться в двух местах одновременно и хотел всегда быть рядом со своей растущей семьей. Поэтому раз Чарли была в центре, там был и я. Направляясь к своей жене, я заметил шедшего к ней мужчину. Мне были ясны его намерения. И он почти добрался до Чарли. Она его заметила как раз, когда он увидел меня. Я бросил на него взгляд, за год отточенный до совершенства.