Кейтлин Дайри - Тачдаун, детка

- Ваша сестра одна воспитывала дочь, не так ли?

Я кивнула.

- Да. Отец Эвы бросил сестру еще до родов.

Джэреми Коул - отец Эвы - профессиональный адвокат, обладающий серьезной зависимостью от кокаина. Он бросил работу и смотался в другую страну, с тех пор моя беременная сестра ничего о нем не слышала. Бедная малышка Эва. Сначала она потеряла отца - не то, чтобы он был большой потерей, если честно, - а теперь еще и мать. Я - единственный родственник, который у нее остался во всем этом огромном мире. Не считая моих родителей. Они так сильно ее любят. И они бы удочерили ее после смерти Рейчел, но они оба уже в возрасте. Моим родителям было за сорок, когда у них появились Рейчел и я. Мы все знали, что они не смогут полноценно заниматься ребенком, особенно учитывая ухудшающееся здоровье папы. Так я и стала матерью ребенка моей сестры и не пожалела об этом ни минуты.

- Ее дневник упоминает встречу с человеком в кафе во время обеденного перерыва. Видимо, спустя пару дней они отправились на свидание, и он изнасиловал ее. Извините, Фэйт, я понимаю, как трудно это слышать, - сказала Джэн.

Я мрачно кивнула.

- Пожалуйста, продолжайте. Я хочу знать все, что привело к ее смерти...

- По-видимому, этот человек - футболист НФЛ. В ее дневнике упоминалось, что он играет за Лос-Анджелесских «Скандалистов», и после инцидента она попыталась подать заявление в полицейский участок в центре города. Но ее заявление не восприняли всерьез. Как ни прискорбно, но подобное слишком часто случается с женщинами.

Я кивнула. Мое сердце тяжело билось в груди. Рейчел никогда не рассказывала мне об этом. Я понятия не имела, что у нее вообще были какие-то проблемы, кроме трудностей, связанных с воспитанием дочери в одиночку.

- В ее дневнике рассказывается о страхе и депрессии, которые она испытывала после изнасилования. Врач Рейчел подтвердил, что выписывал ей стабилизирующее лекарство после того, как отец Эвы бросил ее во время беременности, - сказала Джэн. - И во время проверки неисправности ее автомобиля мы обнаружили, что тормоза были повреждены. То есть - умышленно повреждены. Также мы обнаружили в истории браузера Рейчел запросы о том, как это сделать, и руководство к использованию ее машины на кухонном счетчике с выделенной фломастером секцией именно на тормозах. Из всего этого кажется очевидным, что Ваша сестра была глубоко подавлена после того, что с ней произошло, и планировала покончить с этим. На самом деле, совершение самоубийства в автоаварии - довольно распространенный способ. Мне очень жаль, Фэйт.

Я медленно покачала головой, все тело онемело. Нет... Этого не может быть. Я знала, что моя сестра не сделала бы этого; она никогда не оставила бы Эву. Я просто это знала.

- А что насчет человека, который ее изнасиловал? - спросила я осипшим голосом. - Если вы думаете, что она убила себя, то он виновен в этом, так? Вы же говорите, что он изнасиловал ее, что вызвало у нее беспокойство и депрессию. Разве он не может быть обвинен хотя бы в изнасиловании?

- К сожалению, мы не смогли его найти. Мы старались изо всех сил.

Я сузила глаза.

- Как такое вообще возможно? Вы сказали, что она пыталась подать на него заявление, и она писала о нем в своем дневнике.

- Половина отчета была утеряна из-за ошибки в базе данных, а в полицейском участке, куда она сообщила о случившемся, не запомнили ни Вашу сестру, ни какие-либо детали, которые она им предоставила. И в ее дневнике не упоминается имя мужчины, только его прозвище - Джэй Ди. Она когда-нибудь говорила о нем?

- Но должен быть кто-то из «Скандалистов» с такими инициалами! - настаивала я, хлопнув рукой по столу. - Вы должны его найти! А эти полицейские... они потеряли свой отчет? Насколько некомпетентен этот город?

Сейчас во мне пылала ярость и злость на тех, кто обидел мою сестру и тех, кто лишил ее маленькую дочь матери.

- Понимаю, что Вы злитесь. И я тоже, - ответила Джэн. - Тот участок уже проверяется по другим аналогичным вопросам. Что же касается Вашего второго комментария: мы не можем просто притащить в участок кучу игроков НФЛ, основываясь только на их именах. Джэй Ди может означать что угодно, совсем не обязательно настоящее имя. На самом деле, в «Скандалистах» нет ни одного игрока с инициалами Джэй Ди. Поверьте мне, мы все проверили.

Я всплеснула руками и сделала глубокий вдох. Закрыв глаза, я изо всех сил старалась оставаться спокойной, учитывая обстоятельства.

- Мы можем предоставить Вам психолога, который поможет справиться с этой новостью, - сказал напарник Джэн, наконец, обретя дар речи. - Понимаю, что это очень сложная ситуация, особенно если у Вас есть ребенок. Я правильно понял, что именно Вы взяли на себя ответственность за дочь своей сестры?

Я кивнула, не утруждая себя ответом на его вопрос. Смысл? Эти люди действовали в интересах следствия, и они не слышали меня. Я знала свою сестру лучше, чем кто-либо другой, и уверена, что она не убивала себя. Здесь было что-то еще. Я просто не могла поверить, что она навредила бы себе и оставила Эву одну.

Через десять минут я покинула участок с полнейшей кашей в голове, и, поэтому, когда я добралась до своей машины, то села и неподвижно уставилась на руль. Я не стала вставлять ключи в зажигание и не планировала никуда ехать. Я просто сидела там.

Немного придя в себя, я достала дневник Рейчел из своей сумочки и, со слезами на глазах, осторожно, чтобы не помять страницы, перелистала его. Мне пришлось прищуриться, читая почерк сестры. Наверняка, она не ожидала, что кто-нибудь прочтет эти слова, так коряво написанные, что даже она поняла бы лишь половину того, что было в дневнике. Однако, одно совершенно ясно: она была в депрессии, и что-то случилось с ней около пяти месяцев назад в отношении спортсмена по прозвищу Джэй Ди, с которым она познакомилась в кафе.

- Почему ты мне не сказала? - произнесла я вслух, желая, чтобы она меня услышала, где бы она не находилась. - Я бы выслушала. Я бы помогла!

Следующая страница, которую я прочитала, дала ответ на мой вопрос.

«Я хочу рассказать людям. Я хочу рассказать Фэйт, маме и папе, и своим друзьям. Но я боюсь. Боюсь, что они не поверят мне так же, как и те полицейские. Боже, они так ужасно со мной обошлись...»

- Я бы поверила тебе, - прошептала я, закрывая дневник и убирая его обратно в свою сумку.

Просидев в машине еще десять минут, мой взгляд метнулся к часам. Я вздохнула и завела двигатель. Как бы я ни была расстроена, мир не остановился бы ради меня ни на минуту, особенно когда дело касалось Эвы. Сейчас она в детском саду, но к пяти часам я должна быть там, чтобы забрать ее домой. И я не могла допустить, чтобы она увидела меня в расстроенных чувствах. Эва и так достаточно пережила за свою короткую жизнь, ей ни к чему видеть, как я плачу и истерю.