AlmaZa - Когда мальчики становятся мужчинами [СИ]

— Да, я не хочу бывать на таких мероприятиях.

— А когда всё закончится — я не знаю, — ДжеНа попросила счет. — так что, к сожалению, завтра встретиться не получится. Я буду скучать и думать о тебе.

— Я тоже, — ЧанСоб перевернул руку и сжал пальцами ладонь возлюбленной.

Рассчитавшись, они вышли на улицу и медленно пошли по припорошенному тротуару. В паутине снежинок оставались их неглубокие следы, тут же перекрывающиеся следами множества спешащих людей. Они предпочитали как можно реже браться за руки в общественных местах. Хотя хотелось и тянулось безмерно. Но ЧанСоб был артистом и одна фотография поклонниц или папарацци могла перечеркнуть его поднимающую голову карьеру. Молодой человек поглядывал на кожаную черную перчатку ДжеНы и представлял, как однажды будет смело идти с ней рядом, не прячась ни от товарищей, ни от всего мира. Но сегодня этого не случится и, простившись на углу, они разошлись, каждый в свою сторону. Ему было недалеко до общежития, поэтому подвозить его смысла не было, а женщина забралась в машину и умчалась к себе домой.

ЧанСоб возился в планшетнике, доедая остывший ужин. Жаль, что ДжеНа оказалась сегодня занята, иначе они бы уже были вместе. Он посмотрел на время. Да, вот уж как минут сорок могли бы быть рядом. Но корпоратив… иногда же она отменяла свои дела ради него. Конечно, уже поздно было думать об этом, но лучше бы поступила так и в этот раз.

В кухню пошли МинХек с ИльХуном. Они о чем-то горячо спорили, не ссорясь, а именно доказывая собственную правоту на какую-то тему. ЧанСоба их голоса вывели из задумчивости и он, доиграв раунд, выключил игру и прислушался к их разговору.

— С чего ты взял, что НамДжу тебе не изменит? — усмехнулся МинХек. — Женская верность — явление временное и закрепляется оно двумя способами: постоянным присутствием или регулярным собственным подозрительным отсутствием. Тогда женщины ревнуют, начинают следить за тобой и им уже не до собственных интрижек. Разве ты не согласен?

— По-твоему, выходит, — размышлял ИльХун, — что спасти себя от рогов, можно только самому их делая?

— Вроде того, — усмехнулся товарищ. — это надежное средство.

— Это плохой метод, — не выдержал ЧанСоб и встрял. — почему же надо изменять, если тебе, возможно, никогда никто не изменит? Превентивные удары не одобряются современным цивилизованным сообществом, знаешь ли.

— Ой, какие мы умные! — МинХек раззадорился и пытался доказать истинность своей точки зрения, опираясь на опыт. — Подобное лечится подобным. Это факт.

— Поддерживаю, — кивнул ИльХун. — конечно, НамДжу пока ещё совсем юная для козней, да и я не даю ей скучать… но, лучше начать вперед, чем оказаться оленем.

— У вас уже всё так серьёзно? — поставил чайник МинХек, собираясь выпить чего-нибудь горячего перед сном.

— Да, ты знаешь, нам вместе здорово! — рэпер опустился на стул рядом с ЧанСобом.

— Ну, вот тогда и наслаждайся этим! — не смог промолчать он. — Зачем загадывать о том, чего никогда может не случиться? Люби свою девушку, уважай, и она будет отвечать тебе тем же!

— Ой ли? — МинХек оперся о разделочный стол, повернувшись к ним лицом. — Не будь наивным. Никто не относится к тебе так, как ты к нему. Это утопия. Все люди склонны к подлости. Причем в самый неожиданный момент. А женщины вообще народ коварный.

— Что за философские беседы? — ЫнКван вошел, тут же направившись к холодильнику. Ребята что-то ответили ему, но ЧанСобу стала не по душе эта беседа, и он ушел.

Но другая комната уже не могла спасти его от задних мыслей. Эти фразы о неверности были так некстати! Почему он думает о них? Почему он пытается сопоставить как-то поведение типичных женщин с ДжеНой? Она не такая. Вообще таких больше нет. Ведь она обманывала с ним ХенЩика, она, наверное, врала многим до него, всем тем мужчинам, которых показывала ему на рауте, но с ним она всегда была честной. С ним она была святой. Для него она была такой, и ЧанСоб благоговел перед её образом. Нельзя, просто нельзя смешивать свои глупые подозрения с их реальными отношениями. Но почему разум требует убеждений и доказательств?

Парень набрал возлюбленную и она, подняв, быстро сказала, что ещё занята и пока ей говорить неудобно. Она позвонит завтра. Спокойной ночи. Позади неё играла музыка и слышались мужские голоса. ЧанСоб сжал кулаки и плотно свел челюсти. Он должен быть спокоен, почему же нет этого чувства? Почему ему кажется, что она там ведет себя не так, как ему бы хотелось? Почему, как он смеет видеть её в воображении флиртующей с другими мужчинами? Он унижает сам себя такими мыслями.

ЧанСоб поглядел на остальные кровати. ХенЩик ещё не спал, читая что-то в постели. Он подошел к нему и робко присел на край.

— Слушай… — друг поднял глаза, отложив своё занятие. — я не знаю, как сказать-то лучше…

— Лучше прямо и как есть, — мягко улыбнулся тот.

— Как можно избавиться от нехорошего предчувствия? — неловко промолвил он.

— Смотря, относительно чего оно возникло, — насторожился ХенЩик, забеспокоившись о товарище. — что-то случилось? Всё в порядке?

— Это касается человека… — ЧанСоб побоялся, что щеки его покраснели, но он не опустил лица. — ну, ты должен понять, о чем я…

— Я понял, — молодой человек подался вперед, приглушив голос. — между вами что-то стряслось?

— Нет, ничего, всё хорошо! — заверил ЧанСоб. — Но на душе как-то неспокойно. Не знаю почему.

— Не удивительно, — ободряюще похлопал по плечу ХенЩик. — такую уж ты даму выбрал.

— Так что же, всю жизнь теперь волноваться?

— Если ты переживаешь за что-то конкретное, то лучше с ней поговори. Выложи всё на чистоту, — посоветовал друг. Парень поднялся, решительно кивнув.

— Ты прав. Я ведь ничего не выясню один. Мне нужно поговорить с ней, просто развеять свои сомнения.

ЧанСоб стал одеваться под удивленными взглядами Пыниэля и СонДже. За пару минут он облачился в полную зимнюю экипировку и, заверив лидера, что обязательно скоро вернется, выбежал из общежития. Было уже поздно, и общественный транспорт перестал ходить. На улице крепчал мороз. Юноша натянул поглубже шапку и, проверив свой кошелек, решил не пожалеть денег на такси. Ему нужно дождаться ДжеНу и увидеть её, иначе он не уснет сегодня. Только её глаза и руки могли снять его накал. Её объятья стали необходимыми. Он стал зависим от прозрачного флера часто менявшегося парфюма мадам Ю, от едва ощутимых вибраций её тела под ладонями, от золотистого пробуждения рядом с ней.

Консьерж опять открыл рот, желая что-то ему сказать, но ЧанСоб опередил его:

— Я знаю, что её нет, — служащий понимающе улыбнулся, отворачиваясь. — я подожду здесь…

Прошлый урок подсказал ему, что на этаже лучше не ждать, ведь тут, в холле, хотя бы была софа у стены, на которую можно было присесть. Он устроился, настроившись на ожидание, но оно всё равно было нелегким. С его ракурса открывался вид на стеклянную дверь, за которой виднелась ещё одна, ведущая на улицу. В такое время было нелюдимо, хотя один мужчина всё же вошел через некоторое время. Любое движение в стороне входа заставляло ЧанСоба дергаться и присматриваться. Но стрелки на часах бежали, а ДжеНы не было. Клонило в сон, приезд сюда начинал казаться безрассудным и бредовым. Зачем он здесь? Она занята, и пусть вечеринка с партнерами не совсем деловая встреча, всё-таки это тоже обязанность. Это залог успеха. Это бизнес. Как многое можно было бы оправдать последним словосочетанием! Он прямо-таки видел сцену из западного блокбастера, где супруг, уличенный в измене, брутальным голосом произносит: «Это бизнес!».