Ася Оболенская - Любовь, морковь и полный соцпакет

Фраза про белье была встречена мужчиной таким хитрым взглядом, что весь мой праведный гнев на соседей мигом выветрился, а мысли тут же унесло не в ту степь. Пришлось быстро сворачивать речь.

- В общем, я планировала переночевать у родителей.

Именно в тот момент, когда я сообщаю Никите о своем решении, раздается очередной взрыв хохота с той стороны, где мама и папа, вооружившись простыней из нового комплекта устраивают с гостями ролевую игру в охотников за приведениями.

Судя по всему, расходиться еще никто не собирается. Нет, конечно, разгонять гостей я не буду, только вот проблема заключается в том, что, когда я ночую у родителей, сплю я именно в этой комнате. И что-то мне подсказывает, что в такой обстановке вырубиться, несмотря на усталость, будет очень и очень проблематично.

Никита, если оценить его задумчивый вид, вероятно, думает о том же, о чем и я. И, если взять в учет нахмуренные брови, думает не слишком хорошо.

- А ты уверена, что тебе удастся здесь отдохнуть?

Ну да, резонный вопрос, на который даже отвечать не вижу смысла, вместо этого неопределенно пожимаю плечами.

И что же выбрать? Ночь в эпицентре военных действий, которые у Ирки с Игорем зовутся ремонтом, или же сон в компании охотников за приведениями. Хотя, это уже не они, теперь происходящее больше напоминает гонку за ковром-самолетом. Простыней-самолетом, прошу прощения.

Пока я терзаюсь сомнениями, Никита предлагает свой вариант. Вариант, о котором я даже не думала.

- Ты можешь остаться у меня. – с легкой улыбкой говорит мужчина, и я чувствую, как такая же появляется и на моем лице.

Так! Фу! Нельзя! Отбой!

Взять себя в руки и перестать лыбиться, как дура!

Блин, кажется, уже поздно. А Никита еще и издевается, подливая масло в огонь.

- Я торжественно клянусь дать тебе выспаться. – усмешка. – Возможно. Под утро.

Не в силах сдержаться, смеюсь, но параллельно предложение обдумываю.

На самом деле мы столько времени провели вместе, что мысли о том, что придется провести ночь без Никиты, даже звучат странно. Но с другой стороны, это ведь его квартира.

Хотя, что это меняет? Он бы не предложил, если бы сам не хотел. Так ведь?

Ох, ну и вид у меня сейчас, наверное, от этого мыслительного процесса.

Ладно, не отвлекаемся!

Очень сложно не отвлекаться, когда на тебя смотрят так хитро и хищно одновременно, совершенно не удается собраться с мыслями, а собраться надо, пауза и так уже затянулась.

Я еще несколько секунд размышляю, пока вдруг не прихожу к простому выводу. Все вопросы, которые я сейчас успела себе задать, лишние. Ведь на самом деле все сводится всего лишь к одному.

Хочу ли я поехать?

А все остальное – поводы напридумывать лишнего и потрепать себе нервы.

Тем более, что ответ на нужный вопрос я знаю.

Хочу.

Именно поэтому, не переставая улыбаться (ну, а что поделаешь, не удается мне вернуть лицу адекватное выражение), я киваю, отвечая согласием на предложение Никиты, которого, судя по всему, такой ответ более чем устраивает.

Мы возвращаемся домой к шефу к полуночи, однако уснуть удается лишь перед рассветом. Никита свое обещание сдерживает. Говорил ведь, под утро.

Об усталости этой ночью я не думаю совершенно. Как оказалось, есть вещи, которые заставляют о ней абсолютно забыть. Очень приятные, скажу я вам, вещи.

Однако момент, когда силы заканчиваются, все-таки наступает. Наступает как раз тогда, когда я устраиваю голову у Никиты на груди и авторитетно сообщаю, что с ним рядом я могу вообще не спать.

Когда я открываю глаза, на улице вовсю светит солнце. Никиты в кровати не наблюдается, но я слышу его голос, от которого непроизвольно улыбаюсь. Все-таки улыбаться с утра прекрасно.

Лениво потянувшись, заставляю себя встать, прикрываюсь простыней, потому что нахождение в квартире Никиты в футболке Игоря отчего-то кажется преступлением, и иду на звук голоса.

Я нахожу шефа на кухне. Он вновь разговаривает с кем-то по телефону, но, в отличие от вчерашнего вечера, выглядит напряженным. Никита замечает меня практически сразу. Жестом указывает на диванчик и слабо улыбается, правда через несколько секунд вновь хмурится, возвращаясь к разговору.

По его коротким фразам понять суть невозможно, поэтому я жду окончания, которое наступает минут через пять. Никита сбрасывает вызов, откладывает телефон и устало потирает переносицу. Создается ощущение, что из нас двоих выспаться удалось только мне.

От этих мыслей улыбка сползает с лица, а следующая фраза Никиты и вовсе заставляет насторожиться:

- Придется внести очередные изменения в нашу командировку. Точнее, отменить ее оставшуюся часть. – шеф делает паузу, хмурится еще сильней, видимо, оценивая мое выражение лица, и добавляет. – Не переживай. Для начала выслушай меня.

Ничто не заставляет переживать так сильно, как призыв не переживать. Это я поняла, стоило Никите лишь закончить предложение.

Диван вдруг начал казаться чертовски неудобным, время потянулось нереально медленно, а воздух на кухне вдруг стал таким тяжелым, что для нормального дыхания пришлось прилагать усилия.

- Понятно. – все-таки удалось выдавить из себя, пока Никита набирал сообщение на экране мобильного.

- Помнишь, я рассказывал тебе про Мирошниченко? – перешел, видимо, к сути проблемы босс.

Помню ли я? Глупый вопрос.

Сложно вычеркнуть из памяти тот вечер в администрации. А я пыталась, правда пыталась.

Стараясь не обращать внимания на неприятные воспоминания, кивнула, и Никита продолжил:

- После нашей последней встречи… - он делает небольшую паузу, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не скривиться. Лишние напоминания об этой самой встрече изрядно портят настроение, которое и так уже успело упасть до уровня плинтуса. – Я решил изменить план.

Приготовившись отвлечься, чтобы не слушать напоминания о безупречной Даше, я даже не сразу смогла воспринять услышанное. Я ждала что-то вроде: «Я пообещал провести остаток месяца с моей лженевестой. И вообще мы решили разыграть медовый месяц, чтобы наверняка», а тут такое.

- В смысле, изменить план? – от удивления в голосе избавиться не удалось. Ладно, и так сойдет.

Перед тем, как ответить, Никита наливает нам чай, ставит кружки на столик рядом с диваном, садится рядом со мной и смотрит в глаза:

- Мне обязательно рассказывать обо всех причинах, по которым я так поступил? Или ограничимся главной?

При упоминании причин я все-таки скривилась, улыбающееся лицо Даши без спросу нарисовалось в памяти. Пришлось признать, что вдаваться в подробности этой темы мне тоже не особо хочется.

- Ограничимся главной.

- Ты. – просто и без промедления ответил Никита, заставив меня заморгать еще более глупо. Не сомневаюсь, что в выражении моего лица не наблюдалось ни единого проблеска интеллекта.