Айя Субботина - Плохиш

— Чтобы ты все увидела сама, солнышко. – Женщина подошла к ней вплотную, протянула бокал, из которого пахло дорогим коньяком. – Вот. И нечего кривиться, деточка, это поможет, а от глотка ты не станешь алкоголичкой.

Влада отвела в сторону ее руку.

— Спасибо, я не хочу.

— Ну как хочешь. – Вероника передернула плечами. – Я знаю, таких как ты, солнышко. Поверь, тебе не нужен мой Стас. Он тебя сломает и не заметит. Прими совет женщины, которая его выносила и родила: ты просто маленькое глупое приключение. Которое может стоить нашей семье больших проблем, лишних слухов и ненужной огласки в прессе. Ты же этого не хочешь, солнышко?

— У вас красивый дом, Вероника. Вот, - Влада положила пакет на кофейный столик. – Передайте ему, пожалуйста.

И вышла, почти физически чувствуя, как ее шатает из стороны в сторону.

Уже на улице ее догнал какой-то молодой мужчина. Представился Владимиром, водителем семейства Онегиных, сказал, что Вероника Николаевна распорядилась отвезти ее до дома.

Влада не сопротивлялась, тем более, знала – самостоятельно она просто потеряется, заблудится на давно известном пути.

«Ну и что я тут делаю?»

Стас вышел из машины, поднял взгляд на окна. Темно. Стрелки часов почти подползли к полуночи. Возможно, она уже спит? Или он крупно облажался и нарыл не тот адрес? Не такая уж большая альтернатива, так что чем стоять тут и размышлять – лучше все проверить самому. Но, не тут-то было: стальная дверь в подъезде запиралась на магнитный ключ-замок, и без такого – хоть башку расшиби, а внутрь не попасть.

Он прислонился к дверце машины, прикрыл глаза. Прохладно и с неба валит мокрый снег, превращает во влажные сосульки. Как же адски хочется закурить – впервые за столько лет.

Стас раздраженно сунул руку в карман, нащупал телефон. Там был новый номер Влады. Пришлось пойти на кое-какое не совсем законное вторжение в базы одной закрытой структуры, чтобы в итоге узнать всю подноготную Неваляшки: где живет, что покупает, откуда на ее счету появляются деньги и на что она их тратит. Целое досье за три года. В котором не оказалось ровным счетом ничего интересного: Егорова, как и раньше, вела целиком заурядное существование. Ни тебе поездок заграницу, ни трат на дорогие украшения. Скучно.

Дверь подъезда неожиданно открылась и на улицу, кутаясь в болоньевую куртку, выскользнул мужичок с мусорным пакетом. Стас в два счета оказался рядом и, виновато улыбаясь, проскользнул внутрь. На лифте не поехал – пошел пешком. Всего-то семь этажей, даже дыхание не сбилось. Дверь направо: тяжелая, металлическая, с подсвеченной кнопкой звонка. Он вдавил кнопку до упора, вслушиваясь в мелодичную трель с той стороны. Ничего, тишина. Позвонил еще раз. И с тем же результатом. Ни шороха, ни звука шагов. Но он совершенно точно не мог ошибиться. Значит, Егорова отлично проводит вечер в компании подруг или своего немолодого любовника.

«Зачем ты вообще сюда приперся? - воспользовавшись его замешательством, напомнил о себе внутренний голос. – Пришел посмотреть, как она живет? Как распивает чаи с малиновым вареньем вместе со всем семейством? Пришел сказать ее папаше, что собираешься стать его личной костью в глотке и используешь для этого все средства и возможности, и начнешь, пожалуй, с его очаровательной плаксы-дочери?»

Стас причесал пятерней влажные слипшиеся волосы, медленно спустился вниз и, не особо раздумывая, уселся на ступени, благо под козырьком было сухо. Никуда не хотелось идти, ничего не хотелось делать, мысли стали вязкими, словно клей, и редкие проблески чего-то трезвого тонули, проиграв этой пустоте и апатии.

Проклятые таблетки. Все из-за них. А ведь думал, что соскочил. Неваляшка слишком сильно его зацепила, ужалила, как и раньше, в самое больное место. И те ее слова... Они преследовали его весь чертов день: сперва в зале, потом – в клубе, хоть он последний всегда был отдушиной. Все те бесконечные счета, бухгалтерия, закупки – это было ему по душе. Рутинная работа, не лишенная креатива и подкрепленная до определенной степени финансовой свободой. С тех пор, как он выкупил ту дыру, вышиб администратора и взял дело в свои руки, «Черчиль» потихоньку приобретал славу элитного закрытого клуба для мужчин. Кажется, даже ходили слухи, что за инвайт отдавали приличные деньги. Правда, Стас всегда оставлял за собой право последнего слова. Вчера отшил кандидатуру главы сети банков: старый пердун был тем еще педофилом. А на прошлой неделе наложил табу на посещение слащавого паренька, который кроме того, что был сыном местной «звезды», так еще и не скрывал свою «заднеприводную» ориентацию. В некоторых вопросах Стас был непреклонен: никаких пидоров в клубе для настоящих мужчин. Пусть «радужные» тусуются в другом месте.

Сегодня же все шло из рук вон плохо. Внутри закипала злость – он чувствовал, как она, словно коррозия, разъедает его с таким трудом выстроенную жизнь, по кирпичу разрушает трехлетнюю стену. Потом была короткая и быстротечная, как полет кометы, вспышка в мозгу – и вот уже он, вместо того, чтобы выбирать между тремя сортами виски, взламывает какие-то системы, роется в кодах, ищет, словно крот.

— Блядство, - сквозь зубы прошипел он.

Черт бы побрал эту кашу в голове. Из-за нее он здесь, и нет никакой другой причины. Но самое хреновое – в таком состоянии за руль лучше не садиться. Тысячи молоточков в голове обивают военный марш на невидимых медных колоколах, и от этого грохота хочется треснуться башкой об стену. Однажды он уже не прислушался к вялому голосу разума – и почти увидел свет в конце тоннеля. Возможно, когда-то захочется повторить, но определенно не сейчас.

Стас положил голову на сложенные на коленях руки, попытался сосредоточиться на чем-то однообразном: перебирал в памяти какие-то хитромудрые коды, подсчитывал сумму, которую в этом месяце можно потратить на обновление интерьера. И пора бы машину отдать на техосмотр.

Звук подъезжающей машины вырвал его из размышлений. Среди двух приглушенных голосов он сразу узнал голос Влады. А второй, надо полагать, ее препода. Господи, что ха херня творится с этой девчонкой, если ее вечно тянет не на тех мужиков? Хотя, конечно, если проанализировать.

— Я позвоню тебе, как только прилечу, - сказал мужчина.

— Жаль, что не могу тебя провести, - ответила она. Без сожаления, скорее просто констатировала факт. Должно быть, они встречаются уже какое-то время, но не давно, раз она успела привыкнуть к необходимости скрывать отношения, но не стала от этого раздражительной.

— Обещаю дать тебе возможность первой обнять меня после возвращения.

Стас сцепил зубы, резко выдохнул, словно ему врезали под ребра. Вот тебе и «прощай, каша, здравствуй взрыв». От такой болтанки не поможет даже двойная доза.