Айя Субботина - Плохиш

— Слушай, я, конечно, не так хорошо знаю Онегина, но даже мне очевидно, что он не из тех мужчин, которых можно вынудить делать что-то против их воли. И он точно грубая бессердечная свинья, которая хоть пальцем пошевелит из жалости.

— Тем более, - улыбнулась Влада. – Мне бы не хотелось увидеть, как он будет пытаться вежливо сказать мне «нет».

— В конце концов, у тебя есть карта, - пожала плечами Вика.

— За квартиру я предпочитаю платить сама. Можешь считать меня кем угодно, Вик, но у меня чешутся принципы в том самом месте, ага. Я не для того порвала со всеми, чтобы из тепличного растения превратиться в содержанку. Я люблю Стаса, но мне мало роли его беспомощной женщины. Мне нужно, чтобы он мною гордился.

Вика даже присвистнула.

— Ты просто пипец, как изменилась.

— Я просто выросла.

День в студии тоже не задался. Сначала Влада споткнулась и, падая, очень ощутимо приложилась виском о край стола, потом, как следствие, в голову врезалась ноющая головная боль. Долгая и противная, в лучших традициях зубной. Потом, когда ей с горем пополам замазали синяк каким-то термоядерным гримом, оказалось, что у Влады на него жуткая аллергия. К счастью, к тому времени интервью уже отсняли, и она смогла смыть с себя всю эту дрянь. Гримерша заикалась и бледнела, когда Марина Викторовна прикрикнула, что та снова купила какую-то китайскую дрянь. После пары таблеток антигистаминных отек спал и глаза из красных стали розовыми, но вместе с облегчением пришла жуткая сонливость. Влада прилегла на кушетку в комнате отдыха, укрылась подаренным пледом, обещая, что подремлет ровно тридцать минут, а в итоге проснулась от настойчивой вибрации телефона, который спрятала под подушку.

На экране был номер Стаса.

— Привет, - пытаясь смахнуть тягучие обрывки какого-то мутного сна, пробормотал Влада.

— Неваляшка, а теперь по порядку – что у тебя случилось?

Его голос не был ни ласковым, ни терпеливым. Скорее уж взвинченным и раздражительным. Оно и понятно: после того, как они чуть ли не во всех подробностях обсуслили, в какой ресторан пойдут и в каких позах после него займутся сексом, ее «Я работаю до утра» было, мягко говоря, ударом под дых.

Она бегло, не вдаваясь в подробности, рассказала и о квартире, и о том, что должна вести утренний эфир. Стас слушал молча, не перебивал.

— Ты давно приземлился? – спросила Влада, когда пауза после ее рассказа затянулась. Стас, похоже, никак не собирался комментировать услышанное.

— Только что.

Она бросила взгляд на часы: и правда, почти семь вечера.

— Извини, что так получилось.

— Я понимаю, что это твоя работа и она важна для тебя.

Прозвучало как будто искренне. Только почему тогда на душе кошки скребут?

— Когда ты освобождаешься, Неваляшка?

— Завтра, после девяти утра.

— Я заеду за тобой. Удачи, Неваляшка, и не выматывай себя.

И все.

Она тупо уставилась на телефон, снова и снова воскрешая в памяти это сухой разговор. Да, конечно, с самого начала было ясно, что Стасу очень не понравится такое изменение в планах, особенно после того, как она буквально вчера убедила его в том, что все железно и не будет никаких проволочек. Но ведь это жизнь, и в ней может случится всякое. В особенности, если ее жизнь связана с такой взрывной и непредсказуемой вещью, как телевидение. И все же... Что-то было не так. Может потому, что она с самого утра настраивала себя на какую-то другую реакцию, ждала других слов. И когда ничего этого не произошло, разница между ожиданием и реальностью изо всех сил ударила в самое больное место – в сердце.

— Ты как? – В комнату просунулась все еще перепуганная Жанна, студийная гримерша. Выглядела она так, что ей в пору самой было накладывать грим. Хотя бы изрядную порцию румян. Еще бы, ведь ей Марина Викторовна погрозила увольнением, если из-за «китайской дряни» единственная ведущая появится в эфире с таким лицом, будто ее покусали пчелы.

— Все в порядке. – Влада вязла предложенное зеркало, оценила свой внешний вид. В целом, ничего ахового, и, если бы не синяк, из-за которого пришлось накладывать тяжелый грим, можно было бы ограничиться традиционной косметикой. – Нужно только придумать, как прикрыть синяк.

Жанна снова сокрушенно опустила плечи. Было видно, что она уже мысленно подыскивает новое место работы. И в этом они были так близки, что Влада вдруг поняла – хоть огонь с неба, а они обязаны что-то придумать.

— Слушай, а что если шляпка?

— Шляпка? – Жанна уставилась на нее акт, будто она сказала «крокодил».

— Ну да, шляпка. У нас материал про английские традиции. Я могу быть в шляпке.

Жанне понадобилась пара минут, чтобы переварить и усвоить услышанное. Она бегло осмотрела ее лицо, словно уже примерял на нее головные уборы.

— Если это будет что-то вот так на бок, то тень и немного тонального...

Влада не стала ждать, пока она разовьют мысль: взяла за руку и потащила к костюмеру.

О том, как они, всей студию, пытались создать шляпку из того, что было, мог превратится в полноценный сценарий для комического сериала. Успели и наплакаться, и насмеяться, но в итоге шляпка была готова, и заслуживала всяческих похвал. Даже Егор, все время ворчавший, что не мужское это дело – крутить атласные розочки, в итоге отметил, что вышло здорово.

— Надеюсь, Марина Викторовна, эти муки зачтутся мне в будущем, - сказал он, и попятился, стоило женщине шагнуть в его сторону с весьма недвусмысленным выражением лица. – Между прочим, я вообще впервые в жизни такое делал.

— Скажешь нам спасибо, когда женишься, и жена тебе дочку родит, - пообещала женщина. Но все-таки сжалилась. – Рада, что вы умеете работать как одна команда.

— Я очень тебе благодарна. – Марина Викторовна застала Владу как раз, когда она закончила шнуровать ботинки.

— Рада, что смогла быть полезна.

— Тебе нужно выспаться.

Влада улыбнулась, кивнула, прекрасно помня свое лицо в зеркале, когда снимала грим. Хорошо хоть глаза закапала – краснота от бессонной ночи немного сошла, и теперь она процентов на пятьдесят была похожа на себя-настоящую, а не на Мартовского кролика из известной сказки. Встала, забрасывая на плечо рюкзак. В глазах немного темнело и легкий зудящий шум мешал сосредоточиться. Всю неделю она работала, как проклятая, чтобы освободить для них со Стасом выходные, а в итоге получилось то, что получилось. Организм вымотался.

От Стаса не было ни звонков, ни сообщений. Ничего.

Наверное, его это зацепило куда сильнее, чем она думала. Возможно, как раз настолько, чтобы не сдержать свое обещание заехать за ней утром. А если так, то, наверное, в самый раз подумать о том, чтобы отогнать машину на ближайшую платную стоянку, а самой добираться домой на метро. В полуобморочном состоянии за руль она не сядет.