Мелани Харлоу - Необыкновенное счастье

— Насколько ей больно? Её новая страховка сможет покрыть расходы? Она только получила пособие в прошлом месяце, — забеспокоился я.

Натали сморщилась, поставив свой стаканчик.

— Да, мы ждём новостей. Возможно, нашим родителям придётся помочь ей.

Я схватил её за руку.

— Пожалуйста, позволь мне заплатить за это. Я так хочу. Мне хочется заботиться о ней. Всегда.

Всегда.

Всегда.

Всегда.

Всегда.

Всегда.

Всегда.

Всегда.

Я даже не расстроился из-за счёта. Я бы продолжал считать до бесконечности, но Натали покачала головой.

— Она ни за что не позволит.

Я поставил локти на стол, опустив голову на руки. Мне предстояло так много работы. Так много всего, что нужно исправить.

Натали прикоснулась к моему запястью.

— Сходи к психотерапевту, Себастьян. И попытайся снова. Она того стоит.

— Она того стоит. — Я посмотрел на Натали, совершенно уверенный в своих словах. — Она — единственная.

34 глава

Скайлар

Проснувшись, я увидела, как Натали читала журнал в кресле у моей кровати.

— Привет, — прохрипела я.

— Привет. Ты проснулась. — Она отложила свой журнал в сторону. — Как ты себя чувствуешь?

Я поморщилась в попытке сдвинуться с места.

— Мне не было так больно с тех пор, как я упала с механического быка. Ай. Запястье болит. — Я осторожно подняла левую руку. — Боже, я такая неуклюжая. Это правда отстойно.

Натали сочувственно кивнула.

— Как твоя голова?

— Болит. Но всё ещё на месте. — Я попыталась пошевелить шеей, которая довольно сильно затекла. — Почему ты не на работе?

— Я попросила Майкла подменить меня.

— Ты говорила с Миа?

— Да. Они с Лукасом очень волнуются за тебя и сказали не беспокоиться о работе в «Абеляр». Я не удивлюсь, если Миа зайдёт сюда сегодня или навестит тебя дома завтра, если тебя отпустят. Она хочет повидаться с тобой.

Я кивнула, но мне стало больно, поэтому я просто лежала и постанывала.

— Ууууууф, зачем я только надела эти чёртовы дорогие туфли?

Натали грустно улыбнулась.

— Вероятно, это падение было чертовски дорогим. Полагаю, твоя страховка покроет это?

Я застонала.

— Надеюсь.

— Если нет, то мама с папой помогут тебе. Мама скоро будет здесь. — Она затихла на секунду, теребя подол своей толстовки. — Себастьян был здесь прошлой ночью.

От звука его имени у меня перехватило дыхание.

— Он приходил? Он же ненавидит больницы! — На мгновение я пожалела, что была такой категоричной с Натали по поводу него.

«Должно быть, ему было трудно находиться здесь, но он сделал это. Возможно, ещё есть надежда».

— Он предложил оплатить больничный счёт.

— Нет. Мне не нужны его подачки. — Это было мило с его стороны, но я никогда не приму его помощь. На данный момент мы не были вместе. — От этой мысли моё горло пронзила острая боль. Мою грудь. Моё сердце. Всё.

— Он был очень расстроен. Он хотел увидеть тебя.

Осторожно, я повернула голову, чтобы посмотреть на сестру. Я могла сказать по её голосу, что это было не всё.

— Что ещё он сказал?

Она пожала плечами.

— Не так много. Только то, что он облажался. Он, казалось, был согласен с тобой насчёт того, чтобы взять себя в руки.

— В самом деле? Он рассказал тебе об этом? — Закрыв глаза, я выдохнула, боясь позволить себе быть слишком оптимистичной, но, кто знает, возможно, прошлым вечером я смогла достучаться до него. Правда была в том, что я хочу быть с ним всю свою жизнь, и я сделаю всё возможное, чтобы помочь ему — но он должен позволить мне.

— Думаю, он собирается поговорить со своим психотерапевтом. Он сказал, что сделает это.

— Он так сказал? Слава Богу. — От облегчения моя боль немного утихла, по крайней мере, эмоциональная. Возобновление терапии было лучшим первым шагом. Мои глаза наполнились слезами. — Он так строг к себе. И я также была строга к нему. Но я люблю его — а он не понимает, насколько меня огорчает видеть, как он борется, и не знать, что у него в голове.

— Я не знаю, что у него в голове, Скайлар. Но я знаю, что ты в его сердце.

В моём горле появился ком, а в голове раздалась пульсация от необходимости заплакать. Я закрыла глаза, и слёзы скатились вниз по моим щекам.

— Я поступила неверно, бросив его? О боже, я ужасна. Я должна была остаться с ним. Тогда бы я не упала. В конце концов, это знак, что я ужасный человек.

Натали встала, схватила салфетку с прикроватной тумбочки и промокнула мои щёки.

— Перестань. Я не думаю, что ты поступила неверно, бросив его. Как по мне, ему нужен был этот толчок. И любить кого-то не значит, что ты должна любить всё, что этот человек делает. Но это значит, что ты прощаешь его немного чаще, немного легче.

Я шмыгнула носом.

— Однажды я сказала, что дам ему шанс, что бы ни случилось, а он назвал меня дурочкой.

— Мы все дураки, когда любим, не так ли? — сказала она задумчиво.

Я взглянула на неё.

— У вас с Дэном всё по-прежнему? — Я слышала, что он признался по поводу флирта в офисе, но не более того.

— Не знаю. Полагаю, так и есть. Он утверждает, что с интрижкой, или чем бы это ни было, покончено, и просит ещё один шанс. Мы уже через столько прошли. Я не хочу вот так просто перечеркнуть всё это. — Она сидела на краю кровати и на мгновение закусила губу. — Но я также не хочу, чтобы наше прошлое было единственной причиной дать ему ещё один шанс. Когда я вижу, как ты говоришь о Себастьяне, когда я слышу его рассказы о тебе, когда я увидела выражение его лица в тот момент, когда он сказал, что ты для него — единственная, я...

— Подожди, что? Что он сказал? — Я не хотела перебивать Натали, и я глубоко заботилась о её чувствах, но я не могла позволить ей утаить это. Я всё правильно услышала? Мои мысли были словно в тумане.

— Он сказал, что ты — единственная. — Беспокойство отразилось на её лице. Она схватилась за голову. — О нет, я надеюсь, что не испортила один из тех прекрасных моментов, который должен произойти между вами двумя. Разве он никогда не говорил тебе этого раньше?

— Нет, — сказала я медленно, моё сердце забилось чаще. Было ли это одной из тех самых вечных ценностей? — Он же не верит в это. К тому же, единица — это нечётное число. Он ненавидит такие.

— Что? — Она опустила руки с озадаченным выражением лица.

— Не бери в голову. Просто одна из особенностей, которая делает Себастьяна таким, какой он есть. — Но в тот момент эти закидоны по поводу чисел показались мне даже милыми. — Значит, он действительно так сказал?

Она кивнула.

— Да. Он определённо сказал: «Она — единственная». Но ты не можешь сказать ему, что узнала об этом от меня! — В её огромных глазах читалась паника.

— Всё нормально. Я не скажу. — Я поджала губы. — Но лучше бы ему, наконец-то, сказать это. Иначе я точно уйду.